Гийюй посмотрел в глаза Мэн Ян, сглотнул и начал тихо говорить. Услышав от него:

— Ты прекрасна, принцесса! — Ласточка поняла, что любимый человек неравнодушен к ней. Это и окрылило и переполнило её горечью: ведь им никогда не быть вместе.

Сердце стучало часто-часто, когда Мэн Ян слушала дальше дерзкую речь Гийюя. Он признавался в любви, говорил, что Ласточке нет равных среди женщин, и очень жаль, что она предназначена другому. Любимый предупредил Мэн Ян о том, что в ставке шаньюя ей грозит страшная опасность, её могут убить, а потом предложил ей бежать с ним.

В изумлении Мэн Ян отшатнулась, Гийюй же продолжал говорить, обещать, что не оставит её, спасёт, они укроются в безопасном месте и будут счастливы. Так хотелось поверить ему!

Когда они сбегут, Маодунь сочтёт, что Гийюй его предал, и если их поймают, то и любимого и Ласточку ждёт смерть.

Вспомнились напутствия, которые Мэн Ян давали перед отъездом, и собственная клятва. Не может она отплатить великодушному Сыну Неба такой ужасной неблагодарностью и сбежать, оскорбить будущего мужа, опозорить приёмных родителей. Разгневанный шаньюй начнёт войну — погибнет много людей. А ведь они надеялись на неё, на то, что Ласточка принесёт им мир, спасёт от свирепых врагов.

Нельзя предавать доверившихся ей, и в первую очередь приёмного отца-императора. Он верил ей, а значит, надо выполнить свой долг перед ним.

«Делай то, что должна», — стучало в голове Ласточки, когда она сжала кулаки, так что ногти впились в ладони, и тихо произнесла:

— Нет. Я не могу уехать с тобой. Не могу!

На глаза навернулись слёзы. Почти ничего не видя, Мэн Ян повернулась и пошла прочь.

Глава 24. Разоблачение

Когда принцесса отвернулась от него и пошла к своей свите, Гийюй стоял и смотрел ей вслед, словно оглушённый.

Потом он быстро зашагал вверх по течению ручья, подальше от повозок и суетящихся людей, присел, зачерпнул холодной воды и плеснул её себе в лицо. Струйки попали на одежду, но Гийюй не обращал на это внимания. Чтобы успокоиться, он несколько раз вдохнул и выдохнул.

Глядя на своё лицо, отражающееся в воде, Гийюй поморщился — немудрено, что девушка шарахнулась от него, мужчины в два раза старше неё, да ещё и изуродованного. Обидно, больно.

Мысли кое-как удалось упорядочить, и Гийюй сказал себе: «Дурак! Это же надо быть таким глупцом! Девочка оказалась умнее тебя, болван!».

Принцессу отдали в жёны шаньюю, могучему правителю, прославленному полководцу, которого надменный ханьский император назвал братом. С чего бы девушке, которую с детства готовили к тому, чтобы выйти замуж за того, кого укажет отец, пренебрегать его приказом. Лю Ян почтительная дочь, умна и понимает, что шаньюй может дать ей почёт, богатство, положение, спокойную жизнь, всё то, чего у неё никогда не будет с изгнанником.

Если он с Лю Ян сбегут вместе, их станут преследовать как в землях хунну, так и в Поднебесной империи. Выросшая во дворце нежная девушка просто не вынесет таких испытаний: долгой скачки, постоянного страха, голода и холода. Где был его, Гийюя, разум, когда он предлагал принцессе такое сомнительное будущее?

Называя себя глупцом, потерявшим голову при виде стройной фигурки и хорошенького личика, Гийюй беспокойно ходил по берегу ручья.

Понемногу он пришёл в себя и вновь признал, что юная девушка проявила больше благоразумия, чем он, зрелый мужчина. Похищение невесты вполне можно приравнять к воровству, которое у хуннов наказывалось очень строго: имущество вора изымалось, его самого казнили, а его семью обращали в рабство. Жена и пасынок Гийюя со своей юной беременной женой уж никак не заслуживали такой участи.

Больше того, похищение принцессы покрыло бы несмываемым позором род Сюйбу, и сестру тоже, ведь Гийюй предал бы доверие шаньюя, поручившего ему свою невесту. Злясь на себя, Гийюй пинком отправил в воду попавшийся на глаза камень.

В пути довелось выслушать столько речей о дочери императора — залоге мира, который передаётся хуннам, чтобы те больше не приходили с оружием в земли империи. Кажется, говорившие о долгожданном мире и впрямь верили в это, как и сама принцесса.

Во время минувшей войны погибло много людей — их усилия, их смерти окажутся напрасными, если из-за предательства Гийюя разразится новая война. Стало жарко, наверное, от стыда кровь прилила к лицу.

Не иначе, злые духи лишили его разума. Хорошо, что боги даровали Лю Ян силу отказать ему. Благословенная, светлая девушка! Такая достойна всего самого лучшего, достойна стать любимой женой могущественного правителя, избранного Небом.

Влияние лисы-оборотня испортило шаньюя, но, может быть, чистая, невинная принцесса отвратит Модэ от мерзкой хули-цзин? Ради этого, он, Гийюй, может отказаться от призрачной мечты быть вместе с Лю Ян.

Неужели чем недоступнее красавица, тем желаннее она для него? Тьфу, дурак ты, Гийюй! Наверное, его наказывают боги, внушая страсть к женщинам, которые принадлежат Модэ.

Последние повозки переправились через ручей. Подойдя к коню, Гийюй вскочил на него и последовал за процессией. Он мрачно размышлял о том, что больше не станет докучать принцессе своей любовью, смущать её мысли. Благородная Лю Ян вряд ли пожалуется на него шаньюю. Всё, что ему остаётся, это любоваться женой Модэ издали и оберегать её. Вдруг лиса-оборотень уговорит шаньюя совершить новое преступление?

Побег, похищение это не защита, а вернейший способ убить принцессу. Значит, надо устранить источник опасности для неё — злокозненную хули-цзин. Найти глупцов или отчаянных головорезов, чтобы те прикончили наложницу шаньюя, вряд ли удастся: её хорошо охраняют, и наемный убийца не возьмётся за безнадежное дело.

Разве только удастся отыскать смертника, готового погибнуть ради спасения, допустим, любимой женщины. От мысли, что придётся кому-то угрожать смертью близкого человека, стало противно, но чего не сделаешь ради принцессы.

Лучше прибегнуть к отравлению, подкупить кого-то из служанок. Вот только где раздобыть надёжный яд? Гийюй никогда бы не подумал, что придётся поступить по примеру покойного Басана.

По возвращении в ставку нужно обратиться к падким на золото шаманам. Те, кто разбирается в травах, должны знать смертельно опасные снадобья. Вот только и отравительницу, и изготовителя зелья надо будет потом тихо прикончить. Боги накажут Гийюя за это, но жизнь Лю Ян стоит всех жертв.

На следующий день, во время прогулки верхом принцесса подозвала к себе Гийюя и вновь стала расспрашивать его об обычаях хуннов. «Очень умно с её стороны делать вид, что ничего не случилось», — думал Гийюй. — «Нельзя возбуждать подозрения.