своём арсенале пушку, Жужу вообще могла превращаться во что угодно, хоть в стального ежа. Гюрза могла трансформировать любую часть своего тела в холодное оружие, помнится она им весьма увлекалась. Внешник на самом деле оказался учёным биологом без всяких примесей.

— Я вынужден расписаться в своей беспомощности. Я ничего такого не нашёл. Из них сделали трансформеров, но бомбы ни у кого нет.

— Могут быть химические соединения порознь неактивные? — спросил я Герберта. Мы однажды взяли такого диверсанта, обыскали и не найдя ампулы с ядом посадили в одиночку, но этот гондон всё-таки умудрился отравиться.

— Химические ты имеешь в виду? В теории да, но они должны находится в отдельных резервуарах в теле. Было что-нибудь подобное? — он повернулся к знахарю.

— Нет. Везде равномерная сталинидовая плоть. У каждого из них, — пожал плечами Изя Кац и автоматически потянулся к фляжке. Мотоко понимая какая ответственная работа у знахаря моментально отобрала фляжку и засунула себе за пазуху.

— Что-то должно быть. Не верю я в такие совпадения, — покачал я головой.

— Я тоже, милый, — Лиана похлопала меня по руке. — Что-то они заврались совсем. Допустим они в момент отказа платформы были недалеко от челнока. Я повторяю допустим, но мы видели, как падали платформы. Они кренились, всё что не было закреплено летало по ней снося всё на своём пути.

— Да, начальник. Там от силы до того, как она брякнулась минут десять проходило. Как они успели найти пилота и ещё зацепить эту спирохету? — Сиплый кивнул на внешника в трансе.

— Платформа наклоняется, челнок тоже… — сказала Мотоко. — Надо умудрится взлететь и при этом вылететь из ангара, а створки шлюза при аварии могут и не раскрыться.

— Вы полагаете, что вылетели они штатно и не с аварийной платформы? — обвёл я взглядом своих.

— Сам посуди, Женя. Столько совпадений! — заключила Зараза. В дверь тихо постучали. Герберт открыл, и мы увидели на пороге посыльного.

— Фото упавшего челнока для Лесника, — сказал молодой лейтенант.

— Спасибо, пригодятся, — взял пакет из рук посыльного. На снимке челнок с бортовым номером 234−2 воткнулся носом в рыхлую песчаную почву в сосновом лесу, сломав при этом несколько корабельных сосен. Фотографии были сделаны с разных ракурсов и вроде ничего криминального я на них не заметил.

— Герберт, топливо не могло взорваться при падении? — спросил я на всякий случай.

— Нет. Оно не горит вообще. Принцип действия двигателей совершенно другой. Мы не пользуемся ракетными двигателями и двигателями внутреннего сгорания уже пару сотен тысяч лет, — усмехнулся внешник. — Здесь другое бросается мне в глаза. Смотри! Бортовой номер челнока 234−2. Это значит, что он базируется на платформе 234 и является вторым челноком. Насколько я помню 234 -я вмещает четыре челнока. А теперь смотрите сюда. — Он показал на нагрудный карман плененного биолога. На его клапане красовался номер 201–745. Ничего не напоминает?

— Если пользоваться аналогией с челноком, то биолог с 201 платформы?

— Может челнок стоял на 201 в момент аварии?

— Исключено. 201 не принимает челноки. Его переместили с 201 -й на 234 -ю и посадили на челнок. А нам сказали, что он проходил рядом и они его поймали. У пилота видите номер? — он ткнул пальцем в фото мёртвого пилота, повисшего на ремнях безопасности в рубке челнока. У него на рукаве значилось 234−17. — Пилоты идут сразу после командного состава. Поэтому у них такие короткие номера.

— Всё-таки врали, — вздохнул я. — Что же, это снимает с меня всяческие ограничения. Осталось выяснить зачем они притащили биолога с собой и грохнуть всех к чёртовой матери. Они теперь хуже муров.

— Согласна, — кивнула Лиана.

— Герберт, — папаша Кац успел глотнуть из своей запасной фляжки. — Ты можешь сравнить сталинид у Стрелка и Жужу.

— Которая из них Жужу? — усмехнулся учёный.

— Та с косичками. Вот жеж дура, детство в жопе играет до сих пор? — фыркнула Зараза.

— Нет, это антенны вообще-то, — сказала Мотоко, и они активны сейчас. Она надела шлем и сканировала окружающее пространство по своей электронной части.

— Передающие? — подпрыгнул Изя.

— Да, но сигнал вряд ли далеко уходит. Мы под землёй и к тому же лаборатория экранирована.

— Ребята подготовились, — хмыкнул Сиплый играя с заточкой. — Может эта, начальник, почикаем их пока они в отрубе?

— Всё больше склоняюсь к этой мысли, — кивнул я. — Блин! Мы забыли спросить жива ли Иштар?

— Что, заскучал по ней? — тут же нашлась Лиана.

— Как скажешь, так рыдать хочется, — папаша Кац посмотрел на неё как на умалишённую. — Лесник, они не под кодом и не под контролем. У них нет бомб, чем ещё их можно было заставить спустится к нам?

— Не знаю, но мне ясно одно. Иштар жива и вся операция её рук дело. Осталось понять, что она приготовила для меня. И зная её, могу с уверенностью сказать, что у неё далеко не один вариант в запасе. А бомба, Изя, должна быть.

— Может сам сталинид это бомба? — предположила Лиана.

— Нет, он инертен, — скептические покачал головой папаша Кац. — Во всяком случае так было у Немезиды.

— Внешники вполне могли учесть прошлые ошибки, старичок, — сказала Лиана. — Если в них нет инородных тел, кроме этого, долбанного металла, то значит он и есть бомба. Иначе бы ваша подружка их не отпустила погулять.

— Его подружка, — кивнул на меня гадёныш.

— Да, да, я помню. А любовь у них была такая, что в сказке не описать, так, старый пень? — настроение у Лианы заметно ухудшилось.

— Лиана, успокойся. Не до того сейчас. Герберт, может их сталинид как-то ссохнуться или истлеть.

— Ты к чему?

— Может быть такое, что под верхним слоем есть другое содержание. И у них есть время пока существует верхний защитный слой, а потом взрыв. Ну вот, например, как белый фосфор вступает в реакцию с кислородом.

— Хм, интересно. Изя, они не чувствуют сейчас боли? — спросил учёный.

— Нет, можешь бить, — засмеялся папаша Кац.

— Мысль одна пришла касаемо плёнки. Лесник прав, под верхним слоем сталинида может содержаться взрывоопасное вещество. Кстати, сталинид со временем требует дозаправки. Он