А ведь он сначала был с ней довольно открыт. Что случилось? Как он из дружелюбного рубахи-парня превратился в члена тайной секты?

Позади раздался удаляющийся стук копыт. Марина обернулась и увидела, как Аделаида улепётывает со всех лошадиных ног своей коняги.

– Ну, чёртова извращенка! – пробурчала Марина. – Мы с тобой ещё встретимся.

И она пришпорила лошадь, поскакав вслед за Андреем и Пингвином.

***

Саня судорожно вздохнул и открыл глаза. Рука сама потянулась к шее. Он ощупал загривок, голову… и выдохнул. Всё цело.

Бросил взгляд на интерфейс внутри капсулы. На экране мерцали буквы:

“Ник: Фашист. Статус: Экстренный выход из симуляции. Смерть за пределами карты.”

– Суки! – ругнулся Саня. – Фашисты, как есть.

В комнате царил полумрак. Значит, за окнами тоже было темно.

Он осмотрелся. Кроме его капсулы, в помещении стояло ещё три таких же. Каждая была отделена от другой небольшой белой ширмой с матовым стеклом.

Он не знал, есть ли кто-то сейчас в этих капсулах. Но обычно в офисах “В” и “С” все боксы были заняты суточными контрактниками.

Капсулы были оборудованы всем, что нужно, вплоть до внутривенного кормления и «автоподгузников» – инструментов для уборки продуктов жизнедеятельности.

Саня был голым – иначе в этих боксах не лежат. Он выбрался из своего ложемента, обтёрся влажной салфеткой, помассировал онемевшие ноги. Нашарил на стоящем рядом стуле штаны и футболку. Оделся.

Кроссовок под стулом стоял почему-то только один. Саня наклонился, чтобы заглянуть под капсулу и чуть не упал – закружилась голова.

– Суки, – повторил он.

Он не был уверен, кому адресует ругательство: одуревшим неписям или тому, кто упёр его обувь.

Кроссовок нашёлся под капсулой, вероятно, кто-то случайно пнул его, проходя мимо.

Сунув носки в карман, а голые ноги в кроссовки, Саня шатающейся походкой направился к нише, которую тестировщики ласково называли: “кухня”. Хотя на самом деле это была лишь ниша в стене, в которой располагался стол, холодильник, кофеварка, несколько шкафчиков и раковина.

Первым делом Саня умылся, потом долго пил прямо из-под крана холодную, пахнущую хлоркой воду. Затем, закрыв кран, щёлкнул по кнопке кофеварки. Жрать хотелось просто адски.

Кофе забулькал, а тестировщик устало присел на стул.

Сзади раздался щелчок, и Саня резко повернул голову на звук.

На одной из капсул медленно открывалась крышка. А потом он услышал женский голос:

– Суки!

Саня усмехнулся – как знакомо.

Саму обладательницу голоса он не видел, но заметил смазанный силуэт за ширмой, пока она одевалась.

Вскоре женщина вышла из-за ширмы, на ходу завязывая длинный белый халат широким поясом. В отличие от Сани, она была босиком.

Увидев, что не одна, женщина вздрогнула, но сразу же сориентировалась, улыбнулась приветливо и села на соседний стул.

Саня украдкой разглядывал коллегу-тестировщицу.

Женщина была не сказать, чтобы молодая, но при этом довольно хорошо сохранившаяся. Подтянутое крепкое тело, небольшая симпатичная грудь… (Она иногда мелькала в вырезе халатика.)

Возраст выдавали лишь хищный оценивающий взгляд и обилие морщинок вокруг глаз.

– Будешь себе бутеры делать, сделай и мне, будь добр, – тоном строгой училки попросила она.

Саня тут же подскочил к холодильнику, а потом понял, что сделал это машинально, как марионетка.

“А она молодец! – подумал он. – Умело командует».

– Меня Саня зовут, – бросил парень, намазывая паштет на ломтик хлеба.

– Ада, – нехотя отозвалась женщина.

– Это ник или имя? – переспросил Саня, протягивая женщине бутерброд.

– Это имя, ниф у меня немнофо дфугой, – ответила Ада, жуя. – А фы умеф?

– Что? – не понял Саня.

Ада проглотила кусок и повторила:

– Умер, что ли, спрашиваю?

– Ага, умер… – На Саню нахлынули воспоминания, и он непроизвольно потёр шею. – Башку мне отрезали.

– За пределами карты? – понимающе усмехнулась Ада. Казалось, она уже знает ответ.

– Ты… Бейнвольская! – догадался Саня. – Аделаида Бейнвольская! Как же я сразу не понял? Это из-за тебя меня поймали! И голову – вжик!

Он посмотрел на неё пристально и оценивающе.

Надо же, как различается образ в игре и в реальном мире. Высокая, яркая большегрудая блондинка оказалась невысокой брюнеткой с маленькой грудью и цепкими глазками. А сколько понтов-то было!

Саня пригладил свои непослушные вихры и спросил:

– Тебе тоже башку отчекрыжили?

Ада поморщилась:

– Нет… хуже.

– Что может быть хуже? – Саня дожевал бутерброд и пошёл делать новый.

– Меня волкомед загрыз, – Аделаиду передёрнуло. – Я надеялась, что респавнюсь как обычно, в одной из точек у портала, а меня выкинуло из игры. Думаю, это из-за того, что интерфейс за пределами карты барахлит.

– Вот черт! – Саня чуть не уронил бутер. – Надо ребят предупредить!

Он побежал к своей капсуле. Сунувшись внутрь, выбрал на экране интерфейса функцию голосового сообщения и произнёс:

– Андрей, внимание! Если вы ещё в пределах игровой зоны, не ходите за границу – там очень опасно, и интерфейс не пашет. Опасайтесь местных. Не ходите в город!

Отправив сообщение, он вернулся на “кухню”, где Ада уже потягивала горячий кофе из кружки и жевала его бутерброд. Саня покачал головой и достал из пакета новый кусок хлеба.

– Ты с этими, что ли, был? – с показным равнодушием спросила Бейнвольская. – Которые мой социальный проект разрушили?

– Ну, допустим, так. – Саня принялся намазывать бутерброд паштетом. – Но хочу напомнить тебе, что мы тут, вообще-то, игру тестируем. Так что все игровые законы распространяются и на “социальные проекты”. – Он пальцами изобразил кавычки. – Кто захватил – того и добыча.

– Необразованные варвары, – фыркнула Аделаида. Потом наклонилась, открыла дверцу нижнего шкафчика и достала начатую бутылку коньяка. – Будешь?

Вырез её халата распахнулся, и Саня узрел то, на что даже и не рассчитывал.

Аделаида заметила его взгляд, ухмыльнулась, но халат не запахнула.

Она открутила крышечку и бахнула себе в чашку с кофе приличное количество янтарной жидкости, а потом протянула бутылку Сане.

– Не откажусь! – Он нервно сглотнул, дёрнув кадыком, снова потёр шею и завладел бутылкой. – Что будешь дальше делать? Вернёшься в игру?

– Ну, уж нет, – Аделаида сделала большой глоток из кружки. Закашлялась.

– Разве ты не на суточном?

– На нём, – вздохнула она. – Но я на такое не подписывалась! Эта тварь вела себя совсем не по-игровому. Я прекрасно жила, пока не появились вы