– Я люблю тебя, – шепнула она в ответ.

Он обомлел.

– Нет…

– Я хочу, чтобы ты остался, Энджелл. Пожалуйста, останься со мной. Не уезжай.

Девушка произнесла это шепотом, но достаточно твердо. И теперь она выглядела совершенно трезвой.

– Ты сама не знаешь, что говоришь. – Он никак не мог поверить, настолько ее слова оказались для него неожиданными.

– Нет, Энджелл. Я знаю, что говорю. Я люблю тебя. Я хочу тебя. А потом, я хочу, чтобы ты никуда не уезжал, а остался здесь, со мной.

На мгновение он представил, что действительно может остаться здесь и жениться на ней. Он представил, что сейчас займется с ней любовью и поклянется ей в вечной любви. И черт с ним, со всем остальным!

Но он не может. Нет, нет, он не может себе этого позволить. А кроме того, дети… Нет, только не дети! Он не мог решиться на это, не рассказав ей всей правды о себе…

В дверь постучали.

Энджелл молниеносно спрыгнул с кровати. Он торопливо накинул рубашку и стал ее застегивать. Эва быстро оправила платье. Она только успела привести в порядок лиф, когда стук повторился.

– Мисс Эва? – По голосу Энджелл узнал одну из горничных. «Господи, где же спрятаться? За занавесками?»

Энджелл отошел за занавеску и услышал в тот же момент, как дверь со скрипом распахнулась. Он молился, чтобы служанке не пришло в голову пройти в комнату.

– Я не разрешала тебе войти, – строгим голосом проговорила Эва.

Энджелл успел увидеть узкую полоску света на полу, и служанка тотчас же ретировалась.

– Простите, мисс Эва. Но здесь к вам посетитель, – неуверенно проговорила она. – Он угрожает закатить скандал, – тут голос горничной задрожал, – и вообще ведет себя ужасно. Он категорически требует свидания с вами.

Энджелл бросил взгляд на Эву: она почти успела полностью поправить одежду, но все-таки хорошо, что никто не видит ее раскрасневшееся лицо и взъерошенные волосы…

– Скажи ему, кто бы это ни был, что я уже легла спать. – Она сложила руки на коленях и встретилась взглядом с Энджеллом.

– Хорошо, мэм. – Горничная засопела и неуверенно добавила: – Еще он спрашивал мистера Энджелла, только я нигде не могу его найти.

Энджелл вздрогнул и прикрыл глаза. Нет, только не это. Не здесь, не в доме Морландов.

– Я сейчас спущусь, – сказала Эва.

Горничная закрыла дверь, и они услышали, как отдаляются ее шаги.

Эва встала и попыталась привести в порядок прическу.

– Лучше спуститься мне, – проговорил Энджелл.

– Нет, – возразила Эва. – Я почти уверена, что это Балдини. И кроме того, никто ни в коем случае не должен узнать, что ты был здесь, в моей спальне.

Девушка выпрямилась, разглаживая платье.

Балдини! Энджелл этого не предполагал. Конечно, это был он. Энджеллу наконец удалось застегнуть до конца рубашку.

– Никто ничего и не узнает. Но тебе точно не грозит с его стороны никакая опасность? Может, все-таки мне пойти?

Она посмотрела на него с легкой улыбкой.

– Мистер Балдини производит много шума, – сказала она, – но опасным его не назовешь. Я уверена, что избавиться от него будет несложно.

Эва направилась к двери. Потом повернулась к нему: глаза ее были печальны.

– Но когда я вернусь, тебя здесь уже не должно быть.

Энджелл колебался.

– Эва… – начал он. – Ты заслуживаешь гораздо большего.

Она взмахнула ресницами и слабо улыбнулась.

– Ты тоже, – произнесла она и торопливо вышла.

Энджелл выпрямился и глубоко вздохнул. Балдини. Что ему понадобилось от Эвы? Впрочем, ответ очевиден. Интересно, под каким предлогом ему удалось уйти с вечера? И он же знал, что Эва не одна дома. Все видели, что они уезжают втроем. Конечно, Эва была пьяна, но…

Неосознанное подозрение шевельнулось у него внутри.

Энджелл пригладил волосы и пошел к двери. Инстинкт подсказывал ему, что внизу был не Балдини. Внезапно он понял, что начинает волноваться.

Зачем бы Балдини стал спрашивать мистера Энджелла?

Он взялся за ручку и быстро выглянул за дверь. В коридоре было пусто. Молодой человек осторожно прикрыл за собой дверь и направился к лестнице. Когда он уже подходил к прихожей, то понял, что его подозрения подтвердились. Первое, что он услышал, были слова Эвы:

– Что вам от него надо?

– Ну, мисс, это я расскажу вам как-нибудь в другой раз. Это зависит от того, как у нас с мистером Энджеллом пойдут дела. – Энджелл услышал знакомый мерзкий смешок.

Это был Баррет Трейс.

Энджелл, чувствуя внутри всплеск волнения, выругался и быстро вошел в комнату.

Эва удивленно обернулась. Мужчина рядом с ней медленно выпрямился.

Взглянув на Энджелла, Эва была поражена. Такого выражения на его лице она еще не видела: он был мрачнее тучи, брови сурово сдвинуты, глаза холодны как сталь.

Неужели это тот же человек, что обнимал ее всего пять минут назад?

Неприятное чувство заскреблось в ее душе. Однажды, кажется, она уже видела его таким… Темной, жуткой ночью… в Сент-Луисе.

Она повернулась к незнакомцу. И сразу же легко узнала молочно-голубое бельмо на глазу.

– Вы из Сент-Луиса, – проговорила девушка. – Я сразу узнала вас по глазу. Вы пытались ограбить нас. – Она повернулась к Энджеллу в поисках подтверждения своих слов.

Но Энджелл не смотрел на нее. Он мерил незнакомца ледяным взглядом.

– Я думал, что ты уже достаточно поплатился за свое любопытство и будешь держаться подальше от меня, – проговорил он так резко, что Эва вздрогнула.

Этот новый, чужой Энджелл пугал ее.

– Ладно, ты же знаешь, мы не договорили кое о чем, – сказал мужчина. – Ну, я и подумал, что ты вряд ли станешь искать меня. И пришел сам. – Он неприятно усмехнулся.

Энджелл обернулся к Эве.

– Мисс Эва, нам надо поговорить вдвоем, – сказал он. – Я позабочусь об этом человеке.

Эва каждой клеточкой своего тела ощутила, как в воздухе сгущается напряжение. Она чувствовала, что ей очень не хочется уходить. Инстинктивно она понимала, что этих двух мужчин связывают отнюдь не дружеские отношения.

– Нет, я останусь, – твердо сказала она. Сердце ее бешено колотилось. Теперь она чувствовала себя абсолютно протрезвевшей. Как странно, что она так неожиданно напилась.

– Ну, я думаю, это не очень умно с вашей стороны, – растягивая слова, произнес мужчина. – А, мистер Энджелл?

– Меня не интересует, что вы думаете по этому поводу. – Эва смерила гостя суровым взглядом. Но в глубине души ей было очень страшно.