— Только ты так и зовешь. Забавно, правда?

— Что тут забавного?

— Не знаю. Когда ты назвала меня так впервые, это было очень смешно.

— Почему ты не поправил меня?

— У меня раньше не было прозвищ. Мне понравилось.

— Не жди, что я и дальше буду так делать. С этого момента я буду звать тебя Дэн.

— Ладно. Мне все равно, как ты меня называешь.

— Очевидно.

Продавец ростом примерно пять футов шесть дюймов, и у него ярко-рыжие колючие волосы. На нем розовая рубашка и зеленые вельветовые джинсы. Он похож на огромную герберу. Дэн слегка отшатывается, когда тот нюхает его шею.

— Не волнуйся, красавчик, ты не моего типа. Но тебя побрызгали туалетной водой «Хельмут Ланг». Она тебе подходит.

Дэн молчит. Ну как ребенок!

— Мы берем эту туалетную воду, — говорю я и протягиваю гербере свою кредитку. Пожалуйста, Господи, пусть они примут ее по ошибке! Пожалуйста, Господи, вмешайся! Ты так мне поможешь…

Глазам своим не верю! Случилось чудо. Моя карточка бесполезна, но она сработала.

Продавец протягивает мне кредитку и черный пакетик с покупкой, наклоняется и шепчет:

— Можешь зайти завтра и заплатить за туалетную воду. Желаю удачи с этим роскошным…

— Спасибо за помощь, — вмешивается Дэн, и мы выходим из магазина, держась за руки.

Мне ужасно нравятся ладони Дэна. Такие большие, сухие и теплые. Жаль, нельзя одну себе оставить.

Мы приходим к нему домой. Именно такой я представляю себе квартиру идеального мужчины. Она отделана коричневой кожей и красным деревом. В кухне совсем здорово: везде нержавеющая сталь, а над столешницей висят кастрюли и сковородки. Использованные. Неужели он умеет готовить?

Как только мы садимся, я спрашиваю:

— Ты умеешь готовить?

— Немного. А ты?

— Немного.

— Немного — это сколько?

— У меня есть машина для приготовления мороженого.

— Тогда я могу сделать нам пасту с соусом из грибов и лука шалот. Огромную миску салата с маленькими помидорчиками и брынзой… а на десерт я пеку прекрасный шоколадный торт.

Сколько сюрпризов меня ждет? Я всего лишь человек. У меня есть потребности, а мужчина, умеющий готовить…

Четыре часа пополудни. Суббота. Мы не ужинали, не завтракали и не обедали, но готовы выбраться из постели.

День решено провести в парке. Я надену новые коричневые ботинки, и мы подумаем, как быть с нашими отношениями на работе в понедельник.

Он теплый, милый и забавный. Щедрый и неимоверно вежливый со стариками. К тому же у него нет ни одной уродливой пары обуви. Я проверила. Настоящий принц.

— Почему ты не сказал мне, кто ты такой?

— Потому что ты полюбила меня, не зная этого.

Мне не терпится познакомить его с Зоей.

— Он очень милый и забавный, очень щедрый, невероятной широты души. И ни у одного мужчины я не видела такой замечательной обуви, — говорю я, пытаясь убедить их обоих полюбить Дэна.

— По твоим рассказам, он полный идиот, — говорит Зоя. — Ему не хватило порядочности даже сказать тебе свое имя.

Это подозрительно.

— Не придирайся к парню, — вступает в разговор Майкл. — Наверное, ему было смешно, что она называла его Стэн.

— Он не хотел, чтобы я знала, кто он. Чтобы я полюбила его просто так, а не за положение и богатство. По-моему, это очень чистосердечно.

— Что именно тебе кажется чистосердечным во вранье? — спрашивает Зоя.

— Не знаю. Все.

— Не суди его, пока не пообщаемся с ним пару часов, — защищает моего парня Майкл.

— Ладно, пусть он не сказал тебе свое настоящее имя, я почти смирилась. Но как я могу радоваться, что у моей сестры роман с человеком, который сознательно искажает информацию, чтобы давить на женскую психику, сравнивая нормальных здоровых женщин с недостижимым образом двенадцатилетних, одетых, как взрослые? Жертвы такой пропаганды, пав духом, отправляются по магазинам в тщетной попытке купить самоуважение. Этот парень женофоб! Отвратительно.

— «Причуды» — всего лишь журнал мод, — парирую я. — И Дэн не виноват, что некоторым женщинам нравится ходить по магазинам.

— Виноват, — возражает Зоя, сталкивая Майкла с кровати.

Почему-то она выплескивает все свое раздражение на него. Наверное, потому, что он отрастил бородку. Мы с сестрой не любим волосы на лице. Волосы на голове он тоже отрастил. Странно, что Зоя до сих пор не проехалась по его внешнему виду. Обычно она не сдерживается. Лично я считаю, что Майклу идут длинные волосы. Теперь эта парочка напоминает брата и сестру. Правда, он очень высокий, а у нее нет бородки.

— Не толкайся! — возмущается Майкл.

— Я не толкаюсь. А ты занял всю кровать.

Они оба лежат на моей кровати, а я вытаскиваю из шкафа одежду. Майклу все не нравится, а Зоя утверждает, будто я похудела. Мне очень льстит такое предположение, однако она ошибается. Я не худею.

Уверена, сестре понравится Дэн, как только она узнает его получше.

— Понимаю твое беспокойство, но не забывай — он бизнесмен. В его задачи не входит спасение мира, — говорит Майкл.

Лучше бы он не лез. Стоит ему заступиться за Дэна, как Зоя распаляется еще больше.

— Ты на чьей стороне? — спрашивает она.

— Ни на чьей, просто мне кажется, что не стоит за глаза судить человека.

— Я его уже раскусила. Кстати, Хлоя, тебе надо взвеситься. Ты слишком худая.

Встаю на весы. «Пусть бы я похудела! Пожалуйста, пожалуйста. Хотя бы раз. Боже мой! Я вешу сто пятнадцать фунтов».

— Сто пятнадцать! — кричу я.

— Значит, мне показалось, — отмахивается Зоя.

— Что значит — показалось? Я вешу сто пятнадцать фунтов!

— Ты всегда столько весишь, — равнодушно замечает сестра.

— Нет. Я только говорю так, но обычно вешу от ста двадцати двух до ста двадцати пяти.

— Ты лжешь мне про свой вес? — удивляется сестра.

— Я лгу про все, — утешаю я ее.

— Вес — это вопрос здоровья. Ты лжешь в кабинете у врача?

— Если меня спрашивают, не проверяя, всегда лгу. Если просят встать на весы перед медсестрой, и та отворачивается, я сдвигаю гирьки. Но если меня взвешивают и сразу записывают результат, я ничего не меняю, даже если медсестра надолго уходит.

— Господи, мне страшно…