что имею дело не с грамотным профессиональным экономистом, а с редактором газеты «Правда».

Однажды, в сердцах, я сказал ему:

– Не зная броду, не лезьте в воду, – легкомысленно прервав тем самым всякие прямые контакты с главным реформатором страны.

Потом, уже 10 декабря 1991 года, я направил ему и другим членам правительства письмо. Мне казалось, что еще не поздно.

10 декабря 1991 г.

№ 1411

Уважаемый Егор Тимурович!

Переход к рынку неизбежен, так как это единственное естественное состояние экономики. Сегодня это, кажется, почти все поняли и отсутствует организационное сопротивление объективным процессам перехода к рыночной экономике.

Однако монополизм одной точки зрения или одной группы специалистов может привести к такой ситуации, когда к рынку мы пойдем ошибочным путем, путем шока без терапии, и придем к рынку не благодаря, а вопреки усилиям сегодняшнего правительства.

В принципе широко известен и многократно использовался арсенал методов и средств, которые необходимы для перехода к рыночной экономике: приватизация, демонополизация, конкуренция, свободные цены, налоги, таможенный тариф, конвертируемость валюты и т. д.

В зависимости от того, в какой последовательности, в сочетании с чем, какой продолжительности будет воздействие этих инструментов на экономику, могут получиться совершенно различные результаты.

Только Польша воспользовалась методом «шоковой терапии», другие страны, например Венгрия или Чехословакия, «мягко» вошли в рыночные отношения.

Система мер, предложенная сегодняшним правительством, напоминает шок без терапии.

1. Теория и, главное, практика рыночных отношений показывает, что рост цен в условии тотального государственного монополизма не имеет никакой корреляционной связи с ростом производств. Напротив, монополист всегда стремился за счет снижения объемов производства поддерживать дефицит на рынке, а отсюда и монопольно высокие цены. Поэтому действие закона стоимости, одного из основных двигателей рыночной экономики, не срабатывает.

2. Будет разрушена программа первоочередной приватизации убыточных предприятий, т. к. таковых уже не будет, а в качестве пострадавшего опять выступит потребитель.

3. На неопределенный срок затянется реализация земельной реформы и создание фермерских хозяйств, т. к. астрономические цены на продукцию сельского хозяйства сделают бессмысленным выход из колхозов и совхозов.

Социальная напряженность в обществе нарастает, выход указа о либерализации цен может привести к непредсказуемым последствиям.

Считал бы целесообразным провести серьезную независимую экспертизу программы перехода к рынку до окончательного выхода указа о либерализации цен.

С уважением,

В. Ярошенко.

Скорее всего, мое послание оказалось очередным гласом вопиющего в пустыне. Его наверняка скрыли от президента и членов нового правительства.

К тому времени в стране не только не появились миллионы собственников, а напротив, процесс обнищания населения резко ускорился. Многие были не в состоянии даже просто прокормить своих родных и близких. Значительно возросло число разводов, абортов и самоубийств.

Честно говоря, я не снимаю с себя вины за происшедшее. Надо было стучаться во все двери, бить тревогу, «прорываться» к президенту, а не ждать вызова, убедить в необходимости создания нового кабинета, правительства профессионалов, выступать в средствах массовой информации. Наверное, делал недостаточно. Каждый из нас задним умом крепок.

Предвидя дальнейшее ухудшение и без того обессилевшей экономики, в который раз я послал несколько подробных аналитических писем в правительство. Это лишь одно из них.

28 декабря 1991 г.

№ 1420

Заместителю Председателя Правительства РСФСР

Гайдару Е.Т.

Уважаемый Егор Тимурович!

Указом «О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР» практически была введена внутренняя конвертируемость рубля.

Мера эта была совершенно не подготовлена. Хотя часто мы ссылаемся на опыт Польши, но и сам Бальцерович на самом деле пошел другим путем. Во-первых, накануне введения конвертируемости злотых, а также либерализации цен практически вся земля, весь жилой фонд городов и сфера обслуживания находились уже в частных руках. Во-вторых, были сделаны тщательные расчеты потребности в свободно конвертируемой валюте (СКВ) для создания фонда стабилизации, т. е. создания условий обмена национальной валюты на СКВ – когда спрос, например, на доллары США со стороны польских импортеров будет примерно равен предложению на СКВ со стороны государства.

Потом под эти расчеты были взяты западные кредиты, после чего объявлены внутренняя конвертируемость и либерализация цен.

На совещании, когда обсуждался проект Указа «О либерализации…», мою точку зрения поддержали Е. Сабуров, Г. Фильшин и И. Лазарев. Кроме того, нами были представлены и письменные предложения по доработке указа.

Между тем указ все-таки вышел и стал одной из причин тотального разрушения народного хозяйства России. Ущерб, нанесенный экономике, составляет сотни млрд рублей. Вместо укрепления национальной валюты происходило полное разрушение. Введен официальный курс продажи СКВ – 1 доллар США равен 99 рублям. Моментально этим воспользовались валютные биржи, и курс подскочил до 340 рублей за 1 доллар США. Нельзя в ранг государственной политики вводить разрушение собственной национальной валюты.

Обменный курс валют устанавливается во всем мире по «Методике потребительской корзины», т. е. оценивается специалистами, сколько нужно потратить рублей, долларов США, фунтов стерлингов и т. д. для покупки, например, 1 кг сахара, мяса, масла, единицы обуви, верхней одежды и т. д. До объявления о повышении цен, т. е. создания ажиотажного спроса, курс доллара США можно было удержать на уровне 25 рублей за 1 доллар США.

В результате непродуманных мер по либерализации внешнеэкономической деятельности Россия стала для иностранцев самой дешевой (даже включая Африку) страной в мире. Нигде нельзя пообедать за 10 центов (от 10 до 34 рублей), купить костюм за 1 доллар США (до 340 рублей) и т. д.

Напротив, для нас Россия стала самой дорогой страной в мире. На минимальную месячную зарплату в 342 рубля можно купить на рынке на выбор 1 кг сыра или колбасы. И соответствует эта сумма, в связи с Указом о либерализации внешнеэкономической деятельности, всего 1–3 долларам США (для сравнения: минимальная зарплата во Вьетнаме равна 50 долларам США; пособие по безработице в США – 500 долларов (!), т. е. в 170–500 раз (!) выше, чем у нас). И это не потому, что Вьетнам в 50, а США в 500 раз богаче, чем мы, а потому, что они просчитывают последствия таких серьезных шагов.

Указ запустил механизм невиданной гиперинфляции. Кстати, такие динамично развивающиеся страны, как Тайвань или Южная Корея, например, еще не перешли к свободно конвертируемой валюте, но это не мешает им показывать настоящие чудеса в экономике. При таком искусственно завышенном курсе доллара США импорт товаров, особенно потребительских и продуктов питания, теряет всякий смысл. А если так, то и зарабатывать СКВ становится нецелесообразным, т. е. резко сократится и экспорт – мы навсегда потеряем некоторые рынки. Если к этому добавить падение валового национального продукта на 15 %, то никакого подъема или стабилизации в 1992 году ожидать не приходится.

Население России, даже сторонники радикальных реформ, не выдержат такой политики, и реформа закончится беспорядками на улицах городов.

Считал бы целесообразным отменить те пункты указа, которые призваны разрушить нашу экономику и вызвать социальный взрыв.

С уважением,

В. Ярошенко

Естественно, что реакции и на это мое письмо о либерализации внешнеэкономической деятельности вновь не последовало. Наихудшие прогнозы, к огромному сожалению, подтвердились: даже по официальным, явно заниженным, данным на середину 1992 года более восьмидесяти процентов населения оказались за чертой бедности. А мафиозные и этнические группировки действовали все нахальней, активно разворовывая страну.

Грубейшие ошибки автора указа «О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР» Петра Авена нанесли колоссальный ущерб стране, огромные валютные потери; товарооборот снизился вдвое, мы безвозвратно ушли со многих рынков. Именно тогда были заложены основы офшоризации экономики, от которой мы не можем избавиться до сих пор. Категорически нельзя было вводить конвертацию рубля в условиях гиперинфляции!

С конца 1992 года началась «кампания большой приватизации». Еще один непродуманный и во многом предательский шаг и по отношению к президенту, которого, скорее всего, убедили замысловатыми экономическими терминами, и, конечно, по отношению к населению России.

Подготовленный Гайдаром и его правительством процесс этой приватизации практически стал необратимым. Впоследствии отобрать что-то у тех, кто незаконно присвоил себе значительную долю государственной, созданной трудом нескольких поколений наших предков, собственности, с юридической стороны не представлялось возможным. Кроме того, эта собственность, ставшая