Юрий Королев. Перед смертью его пытали. («Московские новости». 8 мая 2001 г.)

22 декабря 1996 г. в пригороде Минска Самохваловичи найден труп Леонида Кучерука, бывшего полковника КГБ, ставшего довольно успешным бизнесменом. Леонид Георгиевич работал в Мексике под крышей журнала «Советский Союз» и был хорошо знаком с Королевым. Помимо этого, Леонид Кучерук в свое время отвечал за одну из цепочек по передаче денег французской компартии. Перед смертью его пытали. («Московские новости». 8 мая 2001 г.)

25 февраля 1997 г. со следами пыток на теле найден в гараже на Новолесной улице сослуживец Королева и Кучерука, бывший сотрудник КГБ Вадим Осипович Бирюков – заместитель гендиректора журнала «Деловые люди». («Московские новости». 8 мая 2001 г.)

В 1995 г. умер Борис Николаевич Пономарев, который возглавлял международный отдел ЦК КПСС до В.М. Фалина, отвечал за финансирование коммунистических и рабочих партий в странах Запада и третьего мира. Дочь Ирина живет во Франции.

На фоне первого российского флага, поднятого над Белым домом после подавления путча. Москва, конец августа 1991 г.

Одна из листовок-карикатур, распространявшихся среди защитников Белого дома в августе 1991 г.

На рабочем месте в Министерстве внешних экономических связей РФ. 22 августа 1991 года

Минута молчания по погибшим во время путча – Дмитрию Комарю, Владимиру Усову и Илье Кричевскому. Слева направо: Игорь Гаврилов, Инга Гребешева, Иван Силаев, я. 21 августа 1991 г. Из программы «Время»

Почтовые марки, посвящённые памяти героев – защитников свободной России, погибших в тоннеле на Садовом кольце в ночь на 21 августа 1991 г.

Почтовый блок «Победа демократических сил 21 августа 1991 г.»

Протокол заседания Президиума Совета Министров РСФСР, на котором было принято мое предложение о новой государственной символике РСФСР. Москва, 19 октября 1990 г.

Постановление Верховного Совета РСФСР «Об официальном признании и использовании Национального флага РСФСР». Москва, 22 августа 1991 г.

«Баррикады», акварель. Автор Михаил Ромадин, участник обороны Белого дома. Москва, 21 августа 1991 г.

Нагрудный знак «19–21 августа 1991 год» и удостоверение к нему, выданные участникам обороны Белого дома после подавления путча в августе 1991 г.

Москва, 22 августа, 1991 г. Спуск флага РСФСР над Белым домом…

и подъем триколора Российской Федерации

Российский флаг, поднятый над Белым домом 22 августа 1991 г. Хранилище банка «Креди Лионе». Париж 2001 г.

Скульптор Георгий Франгулян сделал триколор основным элементом памятника первому президенту России Борису Ельцину на Новодевичьем кладбище в Москве.

Передача первого российского флага, поднятого над Белым домом 22 августа 1991 г., для экспонирования на выставке в Музее Бориса Ельцина. С дочерью Евгенией. Москва, 2016 г.

С сотрудниками Президентского Центра Б.Н.Ельцина в Москве. Слева направо: Александр Дроздов, я, Евгения Ярошенко, Людмила Телень, Владимир Шевченко. После передачи первого российского флага Ельцин Центру. Москва, август 2016 г.

Часть III. Ближний и дальний круг

Правительство Силаева, в котором мне выпала честь работать, сбили буквально на взлете, как только мы наладили текущую антикризисную работу и наработали пакет реформ по разумному и справедливому переходу к рыночным отношениям. Немалую роль в отставке Ивана Степановича сыграли люди из близкого окружения Ельцина.

Иван Силаев

Однажды, очевидно в августе 1991 года, мы с вице-премьером Игорем Гавриловым сидели в кабинете Силаева и обсуждали привлечение иностранных инвестиций и технологий в геологоразведку. Силаев что-то вспомнил и попросил секретаря соединить с министром труда Александром Шохиным. Того не оказалось на месте.

– Вот так практически каждый день, министерство не работает, а его нет на месте. Чем занимается?

– Откуда он к нам свалился? – спросил Гаврилов.

– Оттуда, – пошутил Силаев.

По «вертушке» вдруг позвонил Ельцин, интересовался ситуацией с чеками «Урожай 90». Мы с Гавриловым встали, чтобы выйти, но Силаев попросил жестом остаться, вопрос касался импорта, как тогда говорили, товаров народного потребления.

В конце разговора Силаев сказал, что, пользуясь случаем, он хотел бы посоветоваться, что делать с Шохиным – увиливает от работы или просто не умеет работать. Надо его выводить из правительства.

Борис Николаевич ответил, что не хотел бы вмешиваться в работу правительства, но сейчас не надо предпринимать никаких решительных шагов: «Скоро будет реорганизация кабинета министров, и тогда в пакете принимайте решение – на ваше усмотрение, Иван Степанович».

В декабре 1991 года Ивана Силаева отправили в Брюссель в качестве постоянного представителя Российской Федерации при Европейском союзе, где он проработал до 1994 года. Он возвращался в Россию со словами: где родился, там и пригодился. Потом у Ивана Степановича было несколько попыток с различным результатом вернуться в общественно-политическую жизнь России.

…Силаев был утвержден премьер-министром в июне 1990 года по представлению Ельцина. Произошло это непросто – после целого ряда голосований в Верховном Совете РСФСР и закулисных интриг с участием других претендентов и депутатов. На мой взгляд, из нескольких фигур, которые баллотировались на этот пост, Ельцин выбрал оптимальную.

Иван Степанович и Борис Николаевич знали друг друга около 10 лет – Силаев по работе бывал на агрегатном заводе в Свердловске, где Ельцин тогда еще работал первым секретарем обкома. Уже в те годы Иван Степанович проявил себя как отличный антикризисный управляющий и умеренный реформатор. До этого он много лет работал директором Горьковского авиационного завода им. С. Орджоникидзе, министром и зампредом Совмина СССР. Силаев прожил долгую жизнь, но она измеряется не столько годами, сколько трудами – ему удалось многое сделать.

Кстати, на посту директора Горьковского авиационного завода Силаев заменил моего очень дальнего-дальнего родственника, лауреата Государственной премии СССР Александра Ильича Ярошенко, почему он и запомнил мгновенно мою фамилию.

Новый премьер был одним из героев-ликвидаторов последствий чернобыльской катастрофы, с гордостью носил Звезду Героя Социалистического Труда.

Ельцин и Силаев на первый взгляд были буквально антиподами: разные по темпераменту, росту, жизненному пути и общественно-политическим взглядам, что не мешало им работать (если бы не окружающие их интриганы). Оба были искренними патриотами России.

Но кроме общих целей и работы было нечто, что удивительным образом их объединяло и даже делало немного похожими. Оба практически не матерились и не «тыкали» коллегам по работе и соратникам. И еще – отношение к внешнему виду, которое настраивало окружающих на серьезную рабочую волну. Оба всегда были тщательно выбриты, подстрижены и причесаны. Обувь всегда блестела, костюмы, рубашки и галстуки – в идеальном состоянии. Возможно, это уже была заслуга их жен.

В той или иной степени я был знаком с разными премьерами или исполняющими обязанности премьеров: Силаевым и Гайдаром, Черномырдиным и Кириенко, Касьяновым и Фрадковым. Для проведения осмысленных и не разрушительных реформ самым эффективным и в этом ряду, на мой взгляд, по совокупности многих факторов был именно Силаев.

Назначение на министерские посты в правительстве Силаева было непростой процедурой. По требованию Ельцина на каждый пост представлялось 3–4 кандидатуры, которые проходили своего рода экзамены перед независимой экспертной комиссией. Комиссия проверяла профессиональную пригодность каждого претендента, способность самостоятельно принимать решения, реагировать на критику, руководить большим коллективом и т. д. Кандидаты отбирались по тестам, разработанным в Институте социологии и психологии РАН.

Заключения передавались премьер-министру, который вновь и вновь беседовал с каждым из кандидатов. Мне кажется, что результаты этой работы в виде таблиц и графиков до сих пор хранятся у бывшей зав. секретариатом Силаева Аллы Захаровой.

Если премьер был удовлетворен кандидатурой предполагаемого члена правительства,