– Я не понимаю. – Воспоминание об угрозе Мэллори, что он станет распространять мерзкие слухи о браке Диринга и выставит их обоих в невыгодном свете, заставило Шарлотту вздрогнуть.

– Ты не должна беспокоиться. – Джереми обнял жену за плечи. – Чего он хотел, когда приходил в наш дом? Мне никогда не нравилось общество этого человека, и я уж точно не позволил бы ему говорить с женой в мое отсутствие.

Шарлотта в очередной раз убедилась, что Диринг любит ее глубоко и предан, и защитит, не задавая лишних вопросов, и немного успокоилась.

– Мне он тоже не понравился, – абсолютно искренне сообщила она. – Он сказал, что хочет видеть тебя, но может переговорить и со мной, раз уж тебя нет. Хотя разговор с ним, даже очень короткий, не доставил мне удовольствия.

В ее голосе, вероятно, что-то прозвучало, или она невольно напряглась, поскольку Джереми с беспокойством заглянул ей в глаза.

– Что он тебе сказал? Я вызову его на дуэль, если он хотя бы словом или намеком оскорбил тебя. – Его глаза сверкнули. – Он не прикасался к тебе?

– Нет! – Шарлотта покачала головой и для верности повторила еще раз: – Нет. Ты злишься, но наверняка его визиту может быть какое-нибудь логическое объяснение.

– Не думаю. Во всяком случае, мне не приходит в голову ни одно из тех, что я мог бы счесть удовлетворительным. – Он привлек жену к себе. – Мэллори что-то затевает. Не знаю, что именно, но уверен, ничего хорошего.

– Он сказал, что будет распространять неподобающие слухи о нас, которые выставят нас обоих в дурном свете. – Шарлотта снова забеспокоилась.

– Он может, но зачем? Я не понимаю, чего он добивается. – Диринг вздохнул. Его дыхание приятно щекотало висок Шарлотты. – Линдси знает. Граф знает все, что происходит в «Уайтсе», даже сколько раз чихают здешние лакеи. Как только мы приедем домой и устроимся, я все выясню. – После паузы он спросил: – Тебя беспокоит что-то еще?

– Он отвратительный человек, и мне неприятно говорить о нем, вот и все.

Шарлотта подумала о сертификате на акции, который она бросила в огонь, и обмане ее отца, но решила не усложнять ситуацию. Одно с другим никак не связано, а судя по выражению лица мужа, он и без того сильно встревожен.

Тем не менее ей было неловко из-за своего решения промолчать. Это, в общем, не тайна. Она не утаивает новости и все расскажет Джереми после того, как он решит проблему с лордом Мэллори. Зачем добавлять ему повод для беспокойства? О манипуляциях ее отца можно поговорить и позже.

Весь остаток пути прошел в споре Шарлотты с самой собой. Она чувствовала постоянно растущее напряжение и все теснее прижималась к мужу в поисках защиты.

Диринг вошел в клуб с одной-единственной целью. К черту всех, кто попадался у него на пути и пытался завязать разговор. Он оставил Шарлотту дома и сразу же велел оседлать себе коня. Что бы ни затевал Мэллори, Линдси об этом знает. Граф знал все и обо всех.

В клубе было полно народа. Со всех сторон слышался гул голосов. Диринг, как и следовало ожидать, нашел друга в компании нескольких молодых людей, которые, увидев мрачное выражение лица Диринга и его суровый взгляд, моментально испарились.

– Давно пора тебе заглянуть сюда, – сказал Линдси и кивком указал на два свободных кресла в углу.

– Ты уж реши что-нибудь одно, Линдси. То ты говоришь, что я должен заниматься женой, то сетуешь, что я редко появляюсь.

– Тут нет никакой связи с моими личными предпочтениями. Речь идет только о любителях трепать языком и пустых карманах.

– Объяснись, причем кратко. У меня нет настроения выслушивать твое зубоскальство.

– Вижу.

Они устроились в углу, и Линдси некоторое время молчал. А Диринг нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Полированное дерево было прохладным в отличие от душевного настроя Диринга.

– О чем я должен говорить, о браке или рогах? – спросил Линдси вполне серьезно.

– О чьем браке и чьих рогах?

Линдси усмехнулся, несмотря на угрозу Диринга.

– Твоем и твоих.

Дирингу потребовалось некоторое время, чтобы осознать слова друга. Очевидно, Мэллори не стал терять время и уже начал распространять слухи. Но зачем? Чего он добивается? Вероятнее всего, именно он украл сертификат, так что теперь у него есть залог, если ему нужны средства. Что дальше? Он устремил хмурый взгляд на Линдси.

– Объясни.

– Твое неожиданное и подозрительное предложение женщине, которую ты не знал, совпавшее с этим приобретение контрольного пакета акций железных дорог Миддлтона, и тот факт, что ты с женой не появляешься в свете, бросили тень на твой брак. Кроме того, болтают, что твою жену видели в неподобающем месте, где ей быть не следовало. Ты не можешь ожидать, что общество на все это закроет глаза. Это люди небольшого ума.

– Но у тебя же мозги на месте, и ты знаешь правду. Почему мы об этом говорим? Ты мне помогаешь или мешаешь?

– Я оскорблен твоим вопросом. – Линдси обвел взглядом комнату. – Разве не я поддержал твой план с самого начала? Разве не я давал тебе полезные советы?

– Насколько я понимаю, худшее еще впереди. – Диринг поискал глазами лакея, желательно с уставленным полными стаканами подносом. – Кстати, я не так глуп и знаю, как часто ты вносишь записи в книгу пари. Мне только любопытно, изменились ли ставки после того, как ты понял, что я настроен серьезно. Ты же сомневался, не правда ли? Люди часто колеблются. Так на чьей ты стороне?

– Ну ты же умный человек! – Линдси махнул рукой лакею. – Конечно, я на твоей стороне и потому опровергал все слухи, которые слышал в этих стенах, но тем не менее люди продолжают говорить. Кроме того, есть еще книга пари. Речь идет не столько о фактах, сколько о возможностях.

– К черту книгу пари! – Диринг взял стакан с подноса, пристально наблюдая, как Линдси сделал то же самое. Он старался оценить эмоции друга. – Какую сумму ты поставил на мой успех?

Граф раздраженно мотнул головой.

– Ничего я не ставил.

– Ты поставил. – Диринг косо усмехнулся и сделал глоток. Бренди обожгло горло, слегка приглушив гнев. – Думаю, ты называешь это спортом, чтобы не чувствовать себя виноватым, а в гуще всего этого – Мэллори. Я прав?

– Ты всегда был слишком умен, чтобы наслаждаться бесшабашными глупыми шутками. – Линдси задумчиво уставился на свой стакан. – Жизнь – это всегда в большей или меньшей степени игра.

– Пошел к дьяволу, друг мой. Это мой брак. – Диринг отвел глаза. – Ты знаешь, на что я пошел, чтобы жениться на Шарлотте.

– Тебе не так нужна была женщина, как сертификат акций.

– Это неправда. – Диринг стиснул стакан так сильно, что едва не раздавил его.

– Теперь я вижу.

Некоторое время оба молчали. Гул голосов вокруг не стихал.