– Но где же женщины? – раздался в этот момент недоуменный вопрос одного из колонатов.

Все принялись внимательно осматривать стены грота и за одним из изгибов скалы увидели узкий тоннель с явно горевшим в глубине его факелом. Теодорих с несколькими колонатами остался в главной пещере (на случай, если вдруг нагрянут – к примеру, с охоты – дополнительные силы ульфов), а Морвакс и остальные мужчины отправились в сторону источника света. Вскоре их взорам открылась очередная пещера, но чуть меньших размеров. Зато из одной из стен тут бил живой ключ пресной воды, хотя исходящую от него свежесть перебивал, к сожалению, тяжелый запах, испускаемый примитивным масляным факелом. Здесь же, тесно прижавшись друг к другу, сидели перепуганные молодые женщины: одни – с новорожденными младенцами на руках, другие – с заметно округлившимися животами.

Мужчины-колонаты тотчас признали в пленницах своих дочерей и сестер. Жертвы похищения выглядели меж тем настолько запуганными, что, казалось, поначалу даже не обрадовались долгожданному избавлению от рабства и возможности вернуться к нормальной жизни. Осознав же случившееся, в голос зарыдали от счастья. Зато пришел черед прийти в замешательство мужчинам: что делать с новорожденными и еще не родившимися «волчатами»? А юные матери, самой старшей из которых было восемнадцать лет, уже радостно устремились к спасителям, не выпуская при этом детей из рук.

Один из колонатов, нежно обняв дочь, воскликнул:

– Слава Ньёрбу, ты жива! – И непререкаемым тоном добавил: – А этого волчонка брось, он нам не нужен.

Девушка отошла и послушно положила детеныша на расстеленную в углу пещеры шкуру.

– Я и сама ненавижу его! – сказала она, вернувшись к отцу.

Другие девушки тоже охотно последовали ее примеру, и вскоре на шкуре вплотную друг к другу лежали уже пять младенцев-волчат. Однако две юные матери, напротив, еще плотнее прижали своих малышей к себе, явно не собираясь расставаться с ними.

– Отец! – крикнула в сердцах одна из них. – Чем же виноваты дети?!

– Из них вырастет такое же мерзкое отродье, как и их отцы, – хмуро ответил ей родитель. – Оставь его! Как я объясню людям, что ращу в своем доме «волчонка»? Да от нас все селение как от прокаженных шарахаться будет!

Остальные мужчины-колонаты тоже решительно потребовали:

– Бросьте детей! Пусть волчица о них заботится.

Уступив требованиям отцов и братьев, несчастные матери отнесли своих младенцев на ту же шкуру, что и их менее сентиментальные подруги.

Сам же Морвакс пребывал в замешательстве. С одной стороны, ему тоже жаль было крохотных невинных младенцев, но с другой, и односельчане-мужчины были правы: зачем нужны в их хуторах «волчата»? Взвесив в уме еще раз все за и против, он категорически произнес:

– Детей оставляем в пещере! Духи ульфов о них позаботятся, а нам лишние рты ни к чему. К тому же наши земляки никогда не примут «волчат»! Остается решить последний вопрос: что будем делать с будущими матерями?

Некоторые мужчины растерялись: неужели они, едва обретя своих дочерей и сестер, вынуждены будут отказаться от них?

Морвакс, не зная, что предпринять, и сожалея в душе об отсутствии рядом мудрой Эрминетруды – уж она-то наверняка подсказала бы, как поступить! – оставил мужчин наедине с их несчастными родственницами, а сам вернулся в главную пещеру грота.

Здесь было тихо. Оставшиеся на охране входа колонаты осматривали нехитрый скарб дикарей, но тот оказался настолько грубой работы, что не вызывал желания «поживиться» им даже у неизбалованных достатком крестьян.

Обратив внимание на озабоченность Моркваса, Теодорих спросил:

– Что-то случилось? Надеюсь, все похищенные девушки живы?

– Да, по счастью, все оказались живы. Проблема в другом: у некоторых из них уже родились дети от ульфов, а у некоторых приплод только ожидается. Уже рожденных «волчат» решили оставить здесь, но вот как поступить с будущими матерями – ума не приложу!

– Надо просто поселить их на время отдельно, дождаться, пока родят, а потом уж разрешить вернуться к родным, – легко нашел выход из сложившейся ситуации Теодорих. – А уж с задачей, где их поселить, думаю, вы с Эрминетрудой, как дефенсоры, справитесь.

Морвакс благодарно посмотрел на Теодориха: действительно, верное решение.

Юноша меж тем поделился своими наблюдениями:

– Обследовав тела всех убитых здесь ульфов, мы не обнаружили среди них ни одной женщины. То ли по какой-то причине те вымерли, то ли еще что-то с ними приключилось – наверняка теперь не скажет никто. Следовательно, ваших девушек ульфы похищали с единственной целью – ради продолжения своего рода.

– Скорее всего, ты прав, – вновь согласился с выводами юного воина дефенсор.

Ночь, проведенная в бывшем логове ульфов подле нескольких временно оставленных здесь девушек, показалась Теодориху самой худшей из всей его недолгой жизни. Терзаемые мыслями о своем будущем, недавние пленницы за всю ночь не сомкнули глаз: плакали и причитали, вознося молитвы Эпоне и прося у нее защиты и помощи. Лишенные материнского тепла младенцы-волчата тоже беспрерывно скулили, и временами Теодориху казалось, что еще чуть-чуть, и он сойдет с ума. Но, увы, сегодняшний присмотр за будущими матерями по воле Морвакса лег именно на его плечи.

К счастью, уже с первыми лучами солнца в гроте, как и обещал, появился и сам Морвакс. От себя лично и от имени Эрминетруды он вручил Теодориху увесистый мешочек с серебряными монетами и удовлетворенно сообщил:

– Все готово! Эйнар и Клерет ждут тебя в условленном месте. Для девушек снарядили отдельную повозку…

Три последние жертвы похищения проворно, насколько позволяло их нынешнее положение, поднялись с импровизированного пещерного ложа и с радостными улыбками на лицах покинули ненавистную берлогу ульфов. Путь им предстоял неблизкий – в селение Виенн, которое Теодорих и его друзья избавили некогда от безумного бенефициария и кровожадного дракона. Теодорих искренне надеялся на теплый прием Франсуарта, если тот еще жив, а о судьбе еще не родившихся младенцев старался пока не думать…

* * *

До самого вечера брошенные на произвол судьбы младенцы заходились в плаче от холода и голода. Когда же двое из них, обессилев, начали уже умолкать, к ведущей в грот расселине неожиданно приблизилась женщина, облаченная в плащ из волчьей шкуры, поверх которого струились, достигая колен, длинные черные косы. Нырнув в темноту прохода, таинственная незнакомка проникла в бывшее жилище ульфов, где теперь царил почти непроглядный мрак: последний факел, догорая, еле теплился. Однако женщина на удивление хорошо здесь ориентировалась. Аккуратно обойдя трупы «волков», она сразу устремилась к узкому тоннелю в нужной стене и вскоре очутилась в пещере с источником пресной воды. Здесь факел полностью уже догорел, и стояла кромешная тьма. Но и это не остановило женщину: она сразу двинулась в ту сторону, откуда доносился детский плач. Приблизившись же к расстеленной на полу шкуре, аккуратно подняла двух младенцев, на ощупь выбрав уже умолкших, и, крепко прижав их к себе, тем же путем покинула пещеру.