Около полудня появился мужчина в диковинных, развевающихся одеждах. Он решительно шагал по направлению к каравану. Ворон послал всадника, чтобы тот встретился с незнакомцем и спросил, чего тот хочет. Арлиан передал поводья Ловкачу, спрыгнул на землю и поспешил вперед, чтобы услышать новости, а потом рассказать их тем, кто оставался на своих местах, пока всадник докладывал Ворону о своих переговорах с незнакомцем.

— Он предлагает нам свободный проезд, — сказал стражник, — за одну четверть всего, что мы с собой везем.

Ворон кивнул.

— Иди расскажи хозяевам каравана, — сказал он, и всадник поспешил выполнить его приказ.

— Одну четверть? — удивленно воскликнул Арлиан, продолжавший идти рядом с фургоном Ворона.

— Вот зачем нужны лучники, — ответил Ворон. — Однако если уж мы сумели досюда добраться, нам их условия не страшны. Впрочем, кое-кто захочет обдумать требования разбойников.

— Я не захочу, — заявил Арлиан.

— Ну, тогда конечно, — усмехнулся Ворон. — Я не знал, что ты стал владельцем каравана. Когда это произошло?

Арлиан покраснел и, не говоря ни слова, повернулся и зашагал обратно, на ходу сообщая новости людям в других фургонах.

Наконец он подошел к фургону хозяев каравана, которые сидели внутри и отчаянно спорили. Бугор лежал в конце фургона; два стражника заняли посты сзади, а еще два — один из них держал вожжи — впереди.

— Я передал остальным, — сказал Арлиан.

Лорд Сандал посмотрел на него.

— И что думают купцы нашего каравана?

— Не знаю, — признался Арлиан. — Я не успел спросить. — Он немного помолчал, а потом добавил: — Я не хочу идти вымогателям навстречу.

— Один против, — заметила леди Тасса.

— Один из сорока двух, — добавил лорд Дренс.

— Вы предлагаете проголосовать? — резко спросил лорд Сандал.

— Нет, конечно, нет, — ответил Дренс. — Но не помешает выяснить, что думают остальные купцы нашего каравана.

— Могу ли я напомнить милордам, — сказал Арлиан, — что мой груз главным образом состоит из качественного оружия. И отдавать им одну четверть представляется мне неразумным.

— Я говорил, что нам не следовало разрешать ему брать такой товар! — воскликнул Дренс.

— Иногда, — сердито проворчала Тасса, обращаясь к Дренсу, — я не понимаю, зачем мы взяли тебя.

— Чтобы он напоминал нам об осторожности, — сухо проговорил Сандал.

— Я свою роль играю честно, — резко заявил Дренс, — а вы лишены чувства самосохранения!

Сандал вздохнул.

— Я надеялся, что нам удастся сохранить хотя бы видимость единства, — сказал он, — и сообщать остальным о наших решениях, принятых единогласно. Теперь я вижу, что это невозможно.

— Во всяком случае, до тех пор, пока у вас не прояснится в головах, — не унимался Дренс. — Одна четвертая товаров не стоит моей жизни.

— Я вижу, ты совсем не веришь в Ворона и его людей, — холодно заявил Сандал. — Не говоря уже о том, что мы и сами умеем обращаться с оружием.

— Я знаю свои возможности, — заявил Дренс. — И одна из них состоит в том, что я могу умереть, если стрела угодит мне в сердце! — Он показал на Бугра.

— Я не могу поверить разбойникам на слово, — возразила Тасса. — Зачем соглашаться на четверть, если благодаря элементарному предательству можно получить все? Ведь мы имеем дело с людьми, которые уже стреляли в нас из засады. Я за то, чтобы отказаться от их предложения.

— Я тоже, — заявил Сандал.

— Сообщить о вашем отказе Ворону? — спросил Арлиан.

— Это моя работа, — вмешался всадник и направил коня вперед.

К тому времени, когда Арлиан вернулся к своему фургону, Ворон и остальные стражники уже были в полной боевой готовности, облачившись в шлемы и доспехи. Впереди, на расстоянии выстрела из лука ждал представитель разбойников.

— Сообщите ему наш ответ, — приказал Ворон.

Полдюжины стражников подняли луки.

— Но он же безоружен! — запротестовал Арлиан, но опоздал.

Разбойник упал со стрелой в бедре.

— Клянусь ушедшими богами! — воскликнул Ворон. — Вы его достали! Хороший выстрел!

Арлиан побежал рядом с двинувшимся вперед фургоном.

— Он же парламентер!

Ворон повернулся и сурово посмотрел на него.

— Он разбойник, — ответил Ворон. — Кроме того, я хотел его напугать — на таком расстоянии трудно поразить цель! — И он еще раз с довольным видом оценил расстояние до лежащего на земле разбойника.

— Теперь он не сможет передать наш ответ остальным, — сказал Арлиан.

Ворон повернулся к нему:

— Ты думаешь, это плохо? Ты хочешь, чтобы они знали о нашем приближении?

Арлиан открыл рот, но так и не нашел, что сказать. Он остановился, а фургон продолжал катиться вперед.

Ворон обратился к всаднику, больше не замечая Арлиана.

— Посмотри, не хочет ли он сдаться, — приказал Ворон. — Если нет, прикончи его.

— Стрелы собрать?

Ворон покачал головой.

— Тебе придется спешиться. Мы их подберем, когда подъедет весь караван.

Арлиан залез внутрь собственного фургона, чтобы надеть кольчугу и шлем.

Разбойник сдался, и его посадили в передний фургон, где Ворон с пристрастием его допросил — однако они разговаривали очень тихо, и Арлиан не слышал ни одного слова.

Впрочем, скоро новость облетела весь караван.

— Разбойники атакуют завтра, — сказал Стилет Арлиану и Ловкачу. — Он клянется, что не знает, когда именно, но Ворон утверждает, что нам следует ждать нападения перед рассветом, пока мы не выбрались из ущелья на равнину. Они намерены окружить нас и вывести из строя фургоны, но деталей этот тип не знает.

Арлиан кивнул, и Стилет направился к следующему фургону. Ловкач облегченно вздохнул.

— Завтра — значит, будет время подготовиться.

Арлиан кивнул и нахмурился.

Когда парламентер не вернулся, разбойники наверняка сообразили, что его захватили в плен. Неужели они рассчитывают, что он будет держать рот на замке?

Арлиан на месте предводителя разбойников привел бы в исполнение запасной план. Он напал бы на караван сегодня вечером. Впрочем, он не сомневался, что Ворон тоже об этом подумал.

Целый час они молча ехали, но Арлиана не покидала мысль о том, что их ждет ловушка. Наконец он не выдержал, соскочил на землю и подбежал к фургону Ворона.

Ворон спокойно выслушал Арлиана и кивнул.

— Возможно, ты прав, — сказал он. — Но если они собираются заманить нас в ловушку, то должны были приготовить ее заранее. Сомневаюсь, что ее можно привести в действие мгновенно. И все же сегодня ночью мы должны быть готовы к любым неожиданностям.