Арлиан спрашивал всех, кого мог, как образовались эти углубления, но никто не сумел внятно ответить на его вопросы. Они часть Пустоши, и все тут. Каждую весну дождь наполняет их водой, и, пока они не высохнут, каравану не грозит жажда. Кроме того, можно не брать с собой запасы воды из Стоунбрейка. Именно ее нехватка являлась причиной того, что только один караван в год мог пересечь Пустошь по одному из трех возможных маршрутов.

Они продвигались вперед настолько, насколько позволяла местность и шли волы. Задерживаться в этих безжизненных краях никто не хотел. Днем жарило солнце и дул обжигающий ветер; ночью он становился холоднее, почти приятным, и люди спали прямо на камнях, под звездным небом. В фургонах было слишком душно.

Летом в Пустоши дожди не шли. Более опытные путешественники только смеялись, когда Арлиан об этом заговаривал, но в холодные месяцы здесь случались такие жуткие ливни, что камни становились скользкими, а песок превращался в жижу, грозящую путникам самыми разнообразными опасностями.

С безоблачного неба проливался безжалостный солнечный жар, и Арлиан теперь не снимал широкополой шляпы, чтобы защитить лицо. Он купил ее в Мэнфорте по совету Ворона, но не думал, что она ему пригодится. Шляпа оказалась совершенно незаменимой. Как всегда, Ворон оказался прав.

Шли дни, местность становилась все более неприветливой, и каравану приходилось чаще останавливаться в пути. Время от времени они проезжали мимо каких-то развалин — интересно, кто добровольно селился здесь, в Пустоши?

Порой Арлиану попадались необычные знаки на камнях. Как-то раз он заметил несколько параллельных полос, очень похожих на следы когтей, слишком больших для обычного животного. Интересно, кто станет царапать когтями жесткий камень?

Если не считать, конечно, драконов.

Кое-где ямы с водой представляли собой громадные пещеры, уходящие в глубь каменной толщи. Когда они один раз доставали воду из такого «колодца», Арлиан спросил:

— А вдруг они соединяются с пещерами, в которых спят драконы?

Ворон наградил его сердитым взглядом и коротко заявил:

— Сомневаюсь.

Другой страж, которого звали Стилет, показал на восток.

— Большие пещеры там, — сказал он. — Я видел их, когда наш караван сбился с пути во время песчаной бури.

Арлиан посмотрел, куда показывал Стилет, а потом заметил озабоченный взгляд Ворона.

— Не волнуйся, — сказал он. — Я не собираюсь охотиться на драконов — пока.

И занялся водой.

Однако после этого он несколько раз поймал себя на том, что его взгляд постоянно возвращается к восточному горизонту.

Часть волов, безропотно сносивших все тяготы пути, начала слабеть; часть уже не могла тащить фургоны, их распрягли и вели на веревках в конце каравана. Некоторые отдохнули и сумели вернуться в строй. Тех же, кто так и не оправился, зарезали и съели. В результате людям удалось сохранить свои припасы и зерно для других волов. Кроме того, мясо с тех пор, как они покинули Стоунбрейк, не входило в рацион путников и явилось приятным разнообразием.

У самого Арлиана осталось только три вола. Он постоянно их менял — два тащили поклажу, один шел рядом, отдыхая.

Лошадь одного из всадников споткнулась и сломала ногу. Ее тоже съели, а зерно распределили между остальными животными. Стражника перевели в фургон хозяев каравана. Всадников осталось трое.

Один старый купец умер во сне, его похоронили, а могилу засыпали камнями. По условиям контракта товары разделили между остальными купцами — хозяева каравана взяли себе львиную долю его имущества и фургон. Наследникам передадут часть средств, вложенных в экспедицию, выручку за сделки, совершенные в городах по дороге к Пустоши, и процент от прибыли, которую получат владельцы каравана.

Арлиан потерял счет дням, проведенным в Пустоши, когда Ворон, радостно улыбаясь, показал на что-то впереди. Прикрыв глаза рукой, Арлиан попытался рассмотреть, что такого интересного заметил Ворон.

И неожиданно сообразил, что горизонт чуть ближе, чем следовало. Наконец-то видна южная граница плато.

Они практически прошли Пустошь, причем сумели сохранить запас воды и продовольствия.

Ночью устроили настоящий праздник — поджарили еще одного вола и выпили целый ящик вина, принадлежавшего умершему купцу. Его пришлось разделить между сорока двумя купцами, тремя владельцами каравана, пятнадцатью стражами, примерно пятьюдесятью возницами, слугами и членами семей — получилось по маленькому глотку. Но важно было не количество, а радостное настроение, и никто не собирался попусту тратить свои товары на такие пустяки.

Кроме того, все устали и хотели спать, но большинство еще собиралось проверить колеса и постромки, чтобы убедиться, что все в порядке и не требует ремонта. Хозяин фургона, из-за которого весь караван вынужден задержаться в пути, платит солидный штраф.

Утром на следующий день Арлиан сидел рядом с Ловкачом на передке своего фургона, когда к ним подъехал на своей лошади охранник по имени Бугор.

— Эй! — крикнул Арлиан. — Как дела?

— Все хорошо, милорд, — ответил Бугор. — Мне кажется, мы скоро пополним наши запасы воды. — Он показал рукой куда-то вперед.

Арлиан вытянул шею, чтобы получше разглядеть, куда показывает Бугор, — и тут из щели в камне вылетело что-то черное. Бугор вскрикнул от удивления и боли и прижал руку к плечу.

А в следующее мгновение Бугор, Ловкач и Арлиан одновременно уставились на черную деревянную стрелу, торчащую у него между пальцами.

— Э-ге-гей! — взвыл Арлиан и схватил поводья.

Стрела с двумя черными и одним красным пером длиной с руку взрослого мужчины попала Бугру в левое плечо. Ее кончик выступал у него на спине под рубашкой, на которой начало расползаться красное пятно. Спасаясь от жары, Бугор не надевал кольчугу в Пустоши, поскольку здесь никто никогда не встречал разбойников.

— Клянусь ушедшими богами, — пробормотал Бугор и уставился на свою рану.

Арлиан тоже не мог оторвать от нее взгляда, но взял себя в руки и начал действовать.

— Пригнись! — крикнул он. — Из тебя получилась отличная мишень!

Он остановил свой фургон, поставил его на тормоз, затем снял шляпу — чтобы не мешала — и швырнул ее себе за спину, в фургон. Затем быстро схватил шпагу.

Мимо просвистела еще одна стрела, полоснула лошадь Бугра по боку, вонзилась в борт едущего за ними фургона и упала на землю. Лошадь шарахнулась в сторону, а Бугор, словно пьяный, покачнулся в седле.

— По-моему, останавливаться нельзя! — крикнул Ловкач, хватаясь за оружие. — Движущаяся цель… К тому же Ворон не приказывал…

— Я приказываю! — рявкнул на него Арлиан.

Он вытащил шпагу из ножен, отшвырнул их в фургон и соскочил на землю. Еще одна стрела промчалась мимо, вонзилась в его фургон и так и осталась покачиваться на ветру.