Я обдумываю его слова. Свежая вода была бы лучше. Меня тревожит, что, кроме того бесценного мизера у нас в бутылках, у нас ее больше не осталось. Но в этот момент мой взгляд падает на лодыжку, и рюкзак вдруг ни с того ни с сего вдвое тяжелеет.

Я устала и проголодалась. У меня болит нога.

Мне хочется сделать привал.

– Давай останемся здесь, – заманчиво говорит Леннон.

– А как же маршрут? Этой остановки в плане не было.

– Верно, но так тоже сойдет. Маршрут – это всего лишь план в общем. В походе всякое бывает, поэтому надо приспосабливаться.

Что-что, а вот приспосабливаюсь я не очень.

– Этот маленький грот – просто чудо, – говорит он, – спорю на что угодно, что с этой скалы ты сможешь увидеть не одну тысячу звезд.

Наверное, он прав. Я поднимаю голову и смотрю на прозрачное небо над горами.

– Ну все, давай снимай рюкзак, – говорит он мне. – Теперь займемся твоей ногой, договорились? Все надо делать по порядку.

Наверное, и в самом деле надо.

Внимая его совету, я расстегиваю рюкзак и сваливаю его на валун у входа в наш небольшой грот на вершине скалы. Леннон тем временем копается в аптечке. Мой взгляд падает на бутылку «Налджин», я тут же понимаю, что умираю от жажды, но все же не поддаюсь неистовому желанию попить. Воду надо беречь. Я размышляю о том, не стоит ли потратить немного, чтобы промыть мои раны, но в этот момент Леннон вскрывает упаковку с пропитанными спиртом тампонами и присаживается передо мной на корточки, чтобы воспользоваться одним из них.

– Холодит! – восклицаю я, вздрагивая. – Ай!

– Не дергайся, дай мне ее обработать, – говорит он.

– Но лекарство жжет.

– Если бы не жгло, ты бы не знала, действует оно или нет.

Он сжимает рукой мою пятку и обрабатывает укус.

– Однажды меня укусил зеленый древесный удав. Красивые змеи, но кусаются, скажу я тебе, так, что мало не покажется.

Он поднимает ладонь и поворачивает, чтобы мне показать. По запястью и тыльной стороне ладони тянется цепочка шрамов в форме буквы U.

– Ни хрена себе. Давно он тебя так?

– Примерно полгода назад. Он был восемь футов в длину и вот такой толщины, – показывает Леннон руками его размеры. – Мне пришлось пойти в комнату оказания экстренной помощи и наложить несколько стежков. Змея расстроилась оттого, что ее перевели в новый террариум. Удав был старый и не склонный менять привычки. На работе они кусают меня часто, хотя и не сильно. Обычно такие раны не болят. Но этот удав меня здорово напугал. Я был настолько потрясен случившимся, что пару дней вообще боялся брать змей в руки.

– Я не то что сталкиваться, но даже видеть их не могу. И если бы ты сказал, что здесь водятся змеи, то ни за что не согласилась бы идти через эти пещеры.

– Никто не ожидал испанской инквизиции.

– Не надо мне сейчас цитировать Монти Пайтона. Ты меня бесишь.

Он фыркает и смеется:

– Успокойся. Ты просто ворчишь оттого, что тебе больно.

– Я ворчу, потому что ты затащил меня в логово злобных змей!

– Змеям здорово достается, хотя они этого совсем не заслужили, – отвечает он, – они нападают, только когда напуганы или голодны. Мы в их глазах чудовища. К тому же змеи, которая тебя укусила, здесь, по идее, быть не должно. Для королевского питона слишком низкая температура. Похоже, он каким-то образом здесь заблудился. Остается только надеяться, что ему удастся выбраться.

– Если он конечно же не проберется к нам сюда через крохотную щель в стене. Эй, змея, ты слышишь меня? – кричу я. – Это наша пещера. Интересно, а как этот грот образовался? Ну, ты понимаешь, тысячи лет назад или когда там еще.

– Не знаю, но это напоминает мне «Загадку Амигарского ущелья».

– Это еще что такое?

– Ну что же, мисс Эверхарт, я рад, что вы меня об этом спросили, – радостно говорит он. – Видите ли, это такой японский комикс в жанре хоррор…

– О господи, – бормочу я.

– …в котором после землетрясений на боковой поверхности горы появляется множество отверстий в форме человека. Вскоре окрестные жители выясняют, что каждому из них одно такое подходит просто идеально, а когда находят их, сходят с ума и пытаются забраться внутрь.

– Судя по твоим словам, дикость какая-то… и что там с ними происходит?

– Ты в самом деле хочешь это узнать? Я качаю головой:

– Нет, я уж как-нибудь обойдусь. Не хочу больше слышать никаких историй, от которых бросает в дрожь. Особенно если учесть, что нам придется здесь заночевать.

Леннон улыбается:

– С этим делом я закончил. И да, я считаю, что нам точно надо остаться здесь на ночь. Официально объявляю это нашим новым планом. Согласна?

– Будь по-твоему, – отвечаю я, откидываюсь назад и опираюсь на ладони, когда он заканчивает обрабатывать мою рану.

Она, похоже, здорово распухла. Леннон говорит, что к завтрашнему дню все пройдет. Потом находит пару кусочков пластыря, чтобы залепить оставленные зубами точки, чтобы в них не попала инфекция.

– Что же до ответа на твой вопрос, то нет, – тихо говорит он, вытаскивая из упаковки перевязку.

– Какой еще вопрос?

– Мы с Джованой больше не встречаемся. Разошлись перед летними каникулами. Если честно, то это она меня бросила.

Ого! То, что он вернулся к этой теме, для меня полная неожиданность. Кроме того, меня немного смущает облегчение, которое я испытываю, когда это узнаю.

– Не переживай, – говорю я ему, – это я на тот случай, если ты действительно переживаешь.

Что за чушь я несу. Конечно же он…

– Да ничего я не переживаю, – отвечает он, в который раз меня удивляя.

Его взор прикован к лодыжке, на которую он накладывает повязку.

– Сначала у нас с Джованой все было классно. Проблема лишь в том, что между нами… так и не пробежала искра. Я пытался. Нет, в самом деле пытался. Но у меня было ощущение, что нам чего-то не хватает. Она сказала, что я рассеян и постоянно витаю мыслями где-то далеко, что я зациклился на другой девушке.

Сердце в груди частит глухими ударами.

– А ты и в самом деле зациклился на другой?

– Да.

У меня перехватывает дыхание, я никак не могу понять, что это значит. Какая-то частичка моей души хочет передать ему записку с таким текстом: Я тебе нравлюсь? ДА или НЕТ – нужное подчеркнуть. Но при этом отчаянно трушу произнести это вслух. Слишком боюсь, что он рассмеется. И тогда мы до конца похода окажемся в неловкой ситуации.

– А у тебя с Андре было серьезно? – спрашивает Леннон.