маленькому экрану, чтобы выяснить, кто беспокоит людей в столь поздний час. Обычно Бен и Киара являлись без всяких звонков, у них были ключи.

У ворот стояли двое мужчин, надвинув шляпы на лицо, и ждали, что им откроют. И сразу же послышались шаги психопата. Он остановился рядом со мной и тоже посмотрел на экран. Увидев этих двоих, сжал челюсти и выругался. Потом, нервно запустив руку себе в волосы, выдал мне набор инструкций:

— Ступай ко мне в спальню и запри дверь. Не открывай, пока я не постучу четыре раза. Не больше и не меньше. Если услышишь выстрелы, ни в коем случае не выходи и позвони Рику.

Я закивала, охваченная ужасом. По его словам я поняла, что эти типы очень опасны. Он взял мое лицо в ладони и строго посмотрел на меня:

— Я говорю серьезно, Элла. Дай слово, что ты не выйдешь, пока я не постучу четыре раза.

«Элла».

— Даю слово.

Он отпустил меня и нажал на красную кнопку, чтобы открыть ворота. Сердце забилось еще сильнее.

Я побежала к себе, сняла телефон с зарядки и заперлась в спальне хозяина, тщательно закрыв дверь на два оборота.

Села на его постель, откуда был виден сад. По аллее шли двое, разглядывая большой дом психопата. У меня скрутило живот.

— Вот же хрень…

Я легла на кровать, чтобы не попасться им на глаза. Запах хозяина, пропитавший простыни и подушки, помог успокоиться. Я была не одна с этими незваными чужаками.

Меня трясло, мышцы сводило до боли. Прошло минут двадцать, а психопата все не было. Я неуверенно встала и тихо подошла к двери. Прижалась ухом к створке, пытаясь расслышать разговор.

Вдруг дверная ручка задергалась. Я медленно отошла, не сводя глаз с двери, которую кто-то тряс. Потом тихо постучали три раза. Не четыре. Меня охватила паника: это не Эшер. А значит, один из тех. Как они смогли подняться?

А вдруг они его убили? О, срань господня.

Эта мысль привела меня в ужас, и я зажала рот ладонью. Что делать? Так или иначе, я должна сохранять спокойствие, пока не узнаю, правда ли это.

А если Эшер мертв?

Еще несколько минут протекли в полнейшем безмолвии. Я встала у самой двери, прислушиваясь. Хоть бы раздался звук, который успокоил бы меня, дал бы понять, что психопат жив. Я ждала любого знака, который отогнал бы страх и умерил бешеное биение сердца.

Дождалась, нечего сказать.

Два выстрела разорвали гнетущую тишину. Я вскрикнула от неожиданности и отскочила от двери. Глаза наполнились слезами при мысли, что Эшер мог быть мишенью этой оглушительной стрельбы.

Нет. Он не может умереть.

Я бросилась к мобильнику, вспомнив его слова: «Если услышишь выстрелы, ни в коем случае не выходи и позвони Рику».

Руки дрожали так сильно, что я не могла нормально держать телефон. Я поискала номер Рика, который в панике наверняка пропустила раз десять.

Подозрительные звуки внизу заставили меня дернуться еще сильнее, и я разрыдалась пуще прежнего. Они убили его. Они убили Эшера.

Послышался глухой голос, затем снова тишина… Нет. Шаги. Шаги на лестнице.

Дыхание перехватило. Округлившимися глазами я смотрела на дверь — единственную преграду между мной и этими людьми.

Вдруг опять постучали. На этот раз четыре удара подряд.

Я застыла на месте.

— Невольница! — произнес хриплый голос. — Открой, это Эш… Эшер.

Напряжение резко отпустило меня, и слезы хлынули из глаз. Губы все еще дрожали, но слышать его голос было таким облегчением.

— Невольница!

Я медленно поднялась с кровати и отперла дверь. Он был вполне живой. На шее виднелись следы крови, но лицо было мокрым, а значит, он только что умылся. Он хмуро посмотрел на меня.

— Ты чего ревешь? — спросил он почти неприязненно.

Из глаз продолжали литься слезы. Я была так рада увидеть этого козла живым, что бросилась ему на шею. Он мгновенно напрягся.

Мне было сто раз начхать на то, что он подумает о моем порыве. Единственное, чего я сейчас хотела, — это прижаться к нему и забыть весь этот кошмар. Несколько секунд он стоически держался, потом его руки обхватили мои плечи, а подбородок уткнулся в мой затылок.

— Что-то больно ты прилипчива для девушки, которая навидалась дерьма от мужиков, — язвительно проговорил он мне на ухо.

У меня на губах мелькнула улыбка. Каким же придурком он иногда бывает! Но он прав. Пусть он бесит меня до чертиков, но я все-таки немножко привязалась к этому безмозглому психопату Эшеру Скотту, который оказался моим хозяином.

Я осознала это только сейчас, когда он едва не погиб. Ведь любовь чувствуешь лишь тогда, когда рискуешь ее потерять.

Я отстранилась и подняла голову. На его губах играла кривая улыбка. Он положил ладонь на мою щеку и вгляделся мне в лицо.

— Очень редкий случай, но я ошибся, — тихо пробормотал он. — Ты другая.

И молча отодвинулся.

— Ты… ты их убил? — прошептала я.

Я боялась ответа, хотя и знала его. Он вдруг застыл. Потом, не оборачиваясь, кивнул. Я двинулась за ним. На полпути к моей комнате он остановился и что-то набрал на мобильнике. Взгляд был пустым, челюсти сжаты. Я не понимала, какие чувства его обуревали.

Прижав телефон к уху, он потер переносицу в ожидании ответа.

— Рик, у меня были гости… наемники… хотели меня убрать… Порядок, я с ними разобрался… Да, все нормально… Нет, с ней тоже все нормально… Ладно, я тебя жду.

И дал отбой. Когда он перевел на меня глаза, они были тусклыми. Какое-то время мы смотрели друг на друга. Потом я заметила, что его пальцы дрожат. Что произошло?

— Я это сделал не для развлечения.

Его слова предназначались не мне. Я поняла это, внимательно глядя в его пустые глаза.

— Почему они хотели убить тебя?

— Мне плевать. Я только хочу знать, кто их посылает, — неожиданно выпалил он.

Я кивнула, поежившись. Он остановился на втором этаже и оперся на перила, я молча подошла к нему.

— Не смотри, — приказал он, глядя в потолок.

Но было слишком поздно.

Я еле сдержала крик. Под нами в луже собственной крови лежало бездыханное тело.

Живот скрутило. Я кинулась в туалет, где меня вывернуло наизнанку. Я редко видела трупы. По правде говоря, это был второй, не считая маминого. Это воспоминание снова потрясло меня, и приступ рвоты повторился.

Я спустила воду, ополоснула руки и рот, подавив отвращение.

Когда я вернулась к психопату, который так и стоял у перил, входная дверь распахнулась.

— Я же велел тебе