— Катя, я не хотел тебя пугать! Я даже не знал, что ты смотришь! Там же лампы — тех, кто вокруг ринга стоит, почти не видно! Просто Антон показывали мне свои владения, речь зашла о том, что я в молодости тоже боксом занимался. Он сказал, что я в неплохой форме. Я повелся и предложил немного побоксировать! А потом — пацаны, кураж, азарт какой-то, кричат все, свистят! Ну, и я же явно ему уступал! Поражение было — делом времени, все это понимали! И даже мальчишкам было ясно, что Будда не в полную силу бьет — иначе меня бы отдирали от пола! И мне очень жаль, что ты увидела и неправильно это все поняла! Прости меня, пожалуйста! А хотя… если по-чесноку, Катя, мне приятно, что ты обо мне переживаешь! И я готов хоть сейчас обратно на ринг, лишь бы увидеть и понять снова, что я тебе не безразличен!

— Мог бы просто спросить об этом…

— И что бы ты ответила? Что ответила бы, Катя?

— И что бы ты ответила? Что ответила бы, Катя?

У него в глазах что-то странное — нечитаемое! Словно хочет услышать ответ и боится, словно не верит в то, что я, в принципе, могу к нему что-то чувствовать! Словно для него что-то особенное означают мои чувства! Словно такая мелочь, как мои слова сейчас, способна вывести из равновесия, способна испугать такого человека, как Марк!

А мне важны его чувства! Это я знаю наверняка! Но говорю я все равно не для него! Говорю потому, что понимаю… Вот именно в эту самую секунду мои мысли, наконец, выливаются в слова:

— Сказала бы, что… — внезапно торможу, потому что хочется сказать много, а в итоге на языке перекатываются всего три слова! И это как-то скомканно, как-то скудно звучит! А мне хочется сказать красиво! Но поднимаю взгляд, всматриваюсь в его глаза карие, такие родные, такие понимающие, ждущие… и говорю, как есть, коротко. — Я тебя люблю.

Сначала в его глазах появляется осознание — я ясно читаю его эмоции — потом оно сменяется радостью. И он весь, словно светится, словно искрится — такой потрясающей улыбкой лицо освещается! И я любуюсь им. Я хочу вечно им любоваться!

Я никогда и подумать не могла, что существуют такие мужчины — мужественные и, одновременно, не боящиеся выглядеть смешными, сильные и неопасные, красивые и… неравнодушные именно ко мне! Я и подумать не могла, что я, странная, не слишком молодая и не особенно красивая, могу вызвать у такого мужчины хоть какие-то чувства! А тут вдруг…

— Катя… — шепчет Марк мне на ухо, прижимая к себе. — Я тоже тебя люблю. И, надеюсь, ты не потребуешь у Будды отдельную от меня комнату? Я планирую лечь спать с тобой вместе.

— А вдруг я тебе своими кошмарами спать не дам? — делаю попытку пошутить, но оппонент заведомо сильнее.

— Это я тебе спать не дам. Правда, кошмары тут ни при чем…

… Обед в общей столовой. Присутствие на тренировке. Знакомство с другими обитателями тренировочной базы — Игорем, помощником Радулова, Людмилой Ивановной — поварихой и Светой — медсестрой, поход с последней на вечернее купание в реке — все это как-то вскользь пролетает, особо не затрагивая мои мысли и чувства. Я не сразу понимаю, что жду вечера! Я почти не встречаюсь с Марком — он постоянно занят с Антоном. И я скучаю по нему!

Жизнь здесь, на базе, как называют мальчишки загородный дом Антона, кипит! После ужина, с яблоками и соками в руках мальчишки идут в небольшую комнату, служащую кинотеатром — меня зовут тоже. Но фильм я, наверное, осилить не смогу — слишком волнуюсь, слишком жду Его! И понимаю, что вчера уже всё случилось, уже было и волноваться ни к чему! Но, в очередную нашу короткую встречу, ловлю в его мимолетном взгляде… обещание, и теряю покой!

Возвращаюсь в пустой сейчас дом, где мне выделена комната. Быстренько моюсь в душе — на втором этаже он один. В пижаме и накинутой сверху кофте добегаю до комнаты и укладываюсь под одеяло. Жду. Думаю. Вспоминаю вчерашнюю ночь. Поцелуи Марка. Его прикосновения. Его нетерпение. Своё удовольствие. Его всё ещё нет. Он не очень-то торопится ко мне. А мне хочется, чтобы был сейчас рядом, чтобы всегда был рядом… Чтобы, неважно откуда, спешил ко мне…

Я совершенно точно сплю. А хотя, возможно, уже и нет. Ведь разве во сне я бы могла так остро чувствовать губы Марка на своём теле? Разве во сне можно ощущать, как влажный кончик его языка слегка касается моих губ? Я даже запах его чувствую! Он пахнет тем же гелем для душа, которым мылась и я сама — в доме Антона Радулова есть только мужские средства для мытья.

Я чувствую и понимаю все… Кроме, разве что смущения — нет его совершенно! А должно быть? Нет, наверное… И поэтому, когда Марк шепчет: "Катя, я хочу тебя", я уверенно отвечаю: "Да, Марк!"

…Просыпаюсь. Пытаюсь осознать, что именно меня разбудило. Кто-то рядом лег! Подхватываюсь с кровати в ужасе — а что если это не Марк?

— Кать, ну ты что? Я же от двери тебя предупреждал! И ты даже отвечала мне: "Да, Марк!" Иди сюда! — притягивает к себе за руку, шепчет также, как несколько минут назад — как в моем сне? — Это твое "да, Марк" звучало так охрененно сексуально, что я уж было подумал, что ты меня решила соблазнить, приготовила какую-то ролевую… хм, игру!

Руки скользят по моему телу, слегка задирают пижамную майку, едва касаются кожи и возвращаются вновь на одежду. А то место, где только что были его пальцы до сих пор горит! Так бывает разве? Бывает или нет? И я зачем-то начинаю объяснять ему, хотя Марк, кажется, ни о чем и не спрашивал.

— Мне просто приснилось… — сама обрываю себя — я, наверное, уже ему со своими снами надоела! Да и мысль теряется — его губы втягивают в рот мочку уха… А потом он шепчет, щекоча своим дыханием мою шею:

— И что же тебе приснилось? Неужели я?

— Да-а, Марк!

Не знаю, это "да" — просто согласие с его словами, или оно означает, что я одобряю его действия — не понимаю! Не понимаю потому, что настойчивые руки тянут вверх одежду, нарочно кончиками пальцев проводя по ребрам. Мне жарко. Хотя я отчетливо помнила, как замерзла, пробегая в халате, тапочках и пижаме от душа! А сейчас — без одеяла, Марк куда-то дел его… мне жарко!

— Мне нравится, как быстро ты всему учишься, — бархатно смеется он мне на ухо.

Чему я учусь? Ах, это! В полутьме комнаты — здесь только один источник света и находится он на противоположной от кровати стене — я вижу свою ладонь, скользящую по его обнаженной груди. Я вижу, как он смотрит вниз, на мое, оголившееся до пояса, тело. Не могу прочесть эмоций, но его сердце под моими пальцами, кажется, стало биться чаще! Не жду, когда он что-то скажет, приподнимаюсь сама — и Марк стягивает пижамную майку, а потом бросает ее куда-то.

Сейчас меня уже буквально колотит от волнения. И он, наверное, это чувствует…

— Катя, не бойся меня. Закрывай глаза, — командует он, и я подчиняюсь. Но так еще страшнее — непонятно, что же дальше! Только в тот момент, когда он берет в рот сосок, я забываю о страхе… Я совершенно не жду боли — только нежность, только ласка, только влажная горячая глубина и настойчивые посасывающие движения… И поэтому, когда он слегка прикусывает нежную кожу, взвиваюсь на постели… конечно, от неожиданности! И почему-то не могу остановиться, не могу просто спокойно лежать — мне нужно тереться об него, касаться его… Движения становятся необходимостью… Я не хочу, чтобы он уходил — в панике открываю глаза, когда понимаю, что Марк приподнимается! Успеваю поймать за руку — не могу объяснить, и не смогу никогда, наверное, но я не головой, не мозгом разочарование испытываю от того, что он уходит, а всем телом! Это не я, не Катя Семенова, сейчас цепляюсь за мужчину и тяну на себя обратно, это мои руки… Сами!