подбежал, пригибая голову, рухнул на колени. Женщина в светлом плаще (другого, видимо, не нашла) лежала, разбросав руки. Даже в темноте было видно, как из раскроенного затылка вытекает кровь. Павел сглотнул. Подбежала Кира, села на корточки.

– Вот и умница, Горин…

Павел прислушался. Человек убегал. Это следовало пресечь, не ждать, пока он просочится через парней Куренного. А те его проворонят как пить дать, еще и потери понесут! Павел полез через скрещенные ветки, на опасных участках прикрывая лицо руками. Открытые пространства преодолевал бегом. Кира сопела, наступала на пятки. Павел упустил тот момент, когда оборвался шум, издаваемый убегающим человеком. Нога провалилась в пустоту, он не удержался, покатился, по счастью не выпустив пистолет. Прогремела очередь, оторвав от дерева приличную ветку, усыпанную листвой. Кира катилась вслед за ним. Они оказались в какой-то чаще, устланной травяным ворсом. Кира поднялась, стала стрелять в темноту. Иссякла обойма. Павел схватил ее за плечи, повалил. Сам поднялся, открыл огонь. Фигура, выросшая из-за развесистого дерева, успела отпрянуть. Сердце тоскливо сжалось. Добро пожаловать в капкан. Безнаказанно выбраться из этой ямы уже не получится…

Рядом дрожала Кира. Девушка молчала, видимо, пришла пора подумать.

– Ты в порядке? – прошептал он.

– Я-то в порядке, – огрызнулась Кира, – только патроны кончились.

– У меня осталась парочка.

– Хоть что-то… – Кира потянулась, подтащила к себе короткую, унизанную сучками корягу, отдаленно смахивающую на булаву. Самое время переходить на подножные виды оружия…

– Попались, Павел Андреевич? – прозвучал из-за развесистой осины голос с ироничными нотками. Горин промолчал. – Сочувствую, – продолжал мужчина. – У вашей спутницы боеприпасы точно кончились. У вас еще есть, но мало, верно? Один, два патрона? От силы три. У меня же полный рожок. К сожалению, гранату не припас, а то давно бы распрощались с вами. В принципе вам повезло, добились своего, вывели монстра на чистую воду… Что с Кларой Ильиничной?

– Я ее убил, Иван Валентинович.

– Жалко, – поцокал языком доктор Мясницкий. – Клара Штраубе была интересной женщиной и грамотным специалистом, не боялась экспериментировать. Мне будет ее не хватать.

– Ваша фамилия, полагаю, тоже не Мясницкий?

– О нет, что вы. – Голос преступника как-то странно зазвенел. – Доктор медицины, штурмбаннфюрер СС Макс Линдер – к вашим услугам. Имею польские и русские корни – весьма отдаленные, отсюда знание языка и умение приспосабливаться к вашим диким условиям.

– Вот сука… – прошептала Кира.

Павел крепко сжал ее руку.

– Позвольте предположить, герр Линдер, – он говорил, а сам обдумывал сложившуюся ситуацию, искал выход, – вы не только хороший специалист, но и талантливый актер. Способны органично влиться в любую среду, не так ли? Это вы проводили опыты над людьми в подвалах Вознесенского монастыря. Но здесь вы не жили, приезжали из другого города. В противном случае вас бы запомнили, как и вашу подручную…

– Отчасти вы правы, Павел Андреевич. Филиал нашего института находился в Алейске, это в тринадцати километрах от Вдовина. Но именно здесь проводились самые интересные опыты. Я экспериментировал с препаратами и, надо признаться, добился прорыва по многим направлениям психиатрии. Это не связано с лечением больных, – доктор ехидно засмеялся, – скорее наоборот.

– И теперь вы продолжаете свои изыскания уже в качестве главврача советской клиники. Выводите, так сказать, на мировой уровень советскую психиатрию. Представляю, сколько людей вы довели до полного полоумия… Что случилось в феврале сорок четвертого, герр Линдер? Могу предположить. Получили ранение и не смогли уйти вместе со всеми? Затаились, отсиделись в логове, затем всплыли, кардинально изменив внешность, обзавелись фальшивыми документами, легендой.

– Примерно, – допустил собеседник, – подробности опустим, они не интересны.

– Рискну допустить, что на вас вышли представители одной из западных разведок – скажем, британской. Сами бы вы не потянули фальшивые документы, легенду и так далее. Но не хотелось на них работать, верно? Хотелось простора для души, свободы. Вы задумали бежать – скажем, в одну из западных стран. Нужны деньги, нужны свои люди на границе – да что там, целый перечень условий. Эстония – рядом, но она, к сожалению, советская. Вы умный человек, понимали, что долго веревочке не виться, вас раскусят… Идея стать руководящей и направляющей силой банды – не скажу, что гениальна, но недурна. Кто эти четверо «студентов», которые выполняли за вас грязную работу? Кстати, вы в курсе, что все они мертвы?

– Серьезно? – Доктор манерно вздохнул. – Не знал. Но это уже не важно. Сегодня вечер вопросов и ответов? Хорошо, извольте. Молодые бойцы армии Власова – мотивированные, целеустремленные люди. Они искренне ненавидели ваш строй. Уйти со всеми тоже не смогли – по ряду независящих от них причин, отсиделись, залечили раны, набрались злости…

– Они же совсем юны…

– Почему? Не такие уж дети. Двадцать, двадцать два, двадцать четыре года… Во время войны они служили в диверсионном подразделении – разумеется, не в советском, получили необходимые навыки, умели работать головой…

– И банда, как говорится, в сборе. Целое лето могут действовать безнаказанно – или сколько там длится трудовой семестр после сессии? Дерзкие ограбления, убийства, похищения и пытки людей. Предпочитали брать драгоценными камнями, украшениями, но можно и советскими дензнаками, которые также неплохо трансформируются в брюлики… Удушение струной – это ваш фирменный стиль? Катя Усольцева, Каплины, отец Мефодий… Раскололись Каплины, рассказали, где спрятали свои сказочные богатства? Думаю, да, в противном случае их убивали бы медленнее. То же касается и отца Мефодия, сберегшего мелочишку на старость…

– Вы правы, иногда участвовал в этих забавах – разминал, так сказать, старые кости. – Он не смущался, говорил, смакуя каждое слово. – Представьте себе, Павел Андреевич, испытываю бурную радость, убивая русских. А также евреев, татар и так далее. Хотите спросить про вашу женщину – я имею в виду Екатерину Усольцеву? Удивительное совпадение, согласитесь. На нем мы все и погорели. Отец Екатерины тайно сотрудничал с оккупационными властями. Акцентирую слово «тайно» – широкой общественности об этом неизвестно. Трудился на железной дороге, сдавал подпольщиков и сочувствующих вашей власти. Есть документы, это подтверждающие. Что и позволило держать Екатерину на крючке. Формально дети не отвечают за деяния отцов, но фактически… Вы живете в этой стране, знаете. Отец скончался по причине здоровья, ушел, так сказать, от ответственности – и все это удовольствие улеглось на хрупкие девичьи плечи. Я давал Катюше кое-какие препараты, угнетающие психику, – в разумных, конечно, дозах. Они давали наркотический эффект, вызывали привыкание. Спал ли я с ней? Конечно же, спал. – Доктор засмеялся. – Но основная ее функция состояла в получении информации. Как некстати вы пришли в тот день… Пришлось устранить вашу невесту, не взыщите. Она рассказала о вас, пока вы ходили вдоль