странами, то они это делают в разрезах галактик.

— Блядь! Да кто дал им право?! Ведь мы живые, так же нельзя!

— Ты точно меня слышал?

— А если мы победим? Если мы уничтожим уродов?

— Нас всё равно сотрут, они обязаны оставить планету стерильной для следующего арендатора.

— Стоп! — в голове что-то промелькнуло, некая странная, немного бредовая мысль, но в то же время она могла сработать.

— Мы ничего…

— Да, блядь, заткнись ты нахер! Дай подумать! — рявкнул я, совершенно утратив всякую субординацию.

— Срок аренды, говоришь, — я щёлкнул пальцами, наконец нащупав ту самую идею. — Вот оно. А что, если мы сами себя выкупим?

— Даже не смешно, — тем не менее ухмыльнулся Лёха. — Мы исключены из галактической финансовой системы, да и чем ты собираешься платить? Не каждая цивилизация способна сделать даже первоначальный взнос. Заметь, речь даже не о планетах.

— Значит, заплатят те, кто сейчас болтается на нашей орбите.

— Даже я не представляю, как это сделать.

— А что ты имел в виду под ставками?

— Ничего нового ты не узнаешь. Всё ровно так же, как было у нас. Мы для них просто игра, где можно выбрать сторону и заработать денег на прогнозах.

— А те, кто сейчас на нашей орбите, имеют право играть?

— Естественно, нет. Ведь они могут повлиять на ход событий, как это сейчас делаю я. Наверняка у них проблемы с данным вопросом, иначе они обо мне просто забыли бы.

— Кстати, о птичках, — я покрутил пустой бокал в руках, немного подумал, но всё же плеснул в него ещё немного коньяка и тут же, залпом, опрокинул в себя. — У них Макс, и они просят обмен на тебя.

— Я догадывался, что будет нечто подобное. И что ты думаешь по этому поводу?

— Хочу уговорить тебя согласиться.

— А если я откажусь?

— Он твой сын, Лёх, — я сделал паузу и долго смотрел а его глаза. — Значит, сдам тебя силой.

— И как ты собираешься это исполнить?

— Запущу твой же маяк, — пожал я плечами и продемонстрировал готовое устройство.

— Мы глушим все сигналы вокруг. Сейчас здесь полное радиомолчание. Так что тебе придётся сильно постараться.

— Ты же понимаешь, что ради Макса я пойду на всё. Веришь, нет, прикипел к пацану, никогда бы о себе такого не подумал. Я ведь вообще детей не люблю, беспокойства от них очень много, а здесь вот…

— Я пойду, и ты уже это понял, иначе не поднимал бы данную тему. За Настей присмотри.

— А ты, когда прибудешь на орбиту, сделай для меня кое-что. Раз уж речь идёт о ставках, значит, деньги во всей этой схеме занимают не последнее место. В таком случае, сами игроки тоже этим занимаются. Я ведь могу поставить на людей, правильно?

— Технически да, — почесал переносицу тот, — но у тебя нет ничего.

— Найди способ связаться с хозяевами. Наверняка ставка на нашу победу имеет очень хороший коэффициент, если они дадут мне займ, стоимостью в нашу систему, я принесу им победу. Выигрыш покроет больше, чем они получат за пятьсот лет аренды, это и будет нашей платой.

— А какие гарантии? У них наверняка возникнут подобные вопросы. Ведь в случае проигрыша ты ничего не теряешь.

— Я теряю гораздо больше, чем они все вместе взятые. Это даже не просто жизнь, мы потеряем всё.

— Ты ведь понимаешь, что это их вряд ли устроит?

— Само собой, я же не полный идиот. Скажи им, что я выиграю эту войну, остановлю выродков. Может быть, всех разом и не уничтожу, но победить смогу. Убеди их, я не знаю как, но это наш единственный шанс.

— Сделаю всё, что в моих силах, — кивнул Лёха.

— Похоже, ты ошибся, — усмехнулся я и снова потянулся к бутылке, которую тот успел перехватить первым. — Мы не прекратили дружить.

— И тем не менее это наша последняя встреча, — улыбнулся в ответ он и разлил коньяк по бокалам. — Выходит, что ошибки нет. Но знаешь, я прожил очень долго, местами даже правильно, но чаще, всё-таки нет.

— А кто знает, как оно— правильно? — подкинул я ему философских размышлений.

— Совесть, Сань, она точно знает, как было нужно, — поднял свой бокал Лёха. — Надеюсь, у тебя всё получится. Ваш вид достоин права на существование во вселенной. И чтобы это доказать, у вас будет пять сотен лет. Правда, я понятия не имею, как ты собираешься победить и уж тем более, как пронесёшь эти знания через века и поколения.

— Я? Нет уж, увольте. Как только всё утрясётся, первым делом отправлюсь в Таганрог.

— Зачем? — даже немного удивился Лёха.

— Мотоцикл свой заберу. Уедем со Светкой в тёплые страны, а со всем этим дерьмом пусть твой сын разбирается.

— Как-то по-мудацки получится, не находишь?

— Не-а, я мир спасу, разве за это не полагается заслуженная пенсия?

— А не рановато ты себя со счетов списываешь?

— В самый раз.

Я всё же решил попробовать, каково это, вот так цедить коньяк. Всю жизнь принимаю алкоголь залпом, и редко когда получается не морщить при этом лицо. Помню, часто удивлялся, видя, как актёры в кино цедят сквозь зубы чистый виски, да ещё и нахваливают изысканный букет. Сколько ни пробовал, каждый раз возникало желание закусить. Друзья утверждали, что я просто покупаю не то, мол, в дорогих сортах всё иначе.

Впервые в жизни я в этом убедился только сейчас, коньяк действительно не вызывал отвращения, даже когда я выпивал его залпом, по привычке. Но сейчас, я вкусил аромат, набрав в рот совсем немного янтарного напитка, медленно проглотил, вдохнул и по обожжённым рецепторам плавно растёкся вкус алкоголя, который, словно по волшебству, заиграл различными оттенками, начиная от ореха и заканчивая карамелью.

А в этот момент судно наполнилось звуками боя, крики, стрельба, глухие удары и топот тяжёлых ботинок.

— Ты бы сказал людям, чтоб не стреляли, — кивнул я затылком в сторону двери. — Нет смысла жизнями рисковать.

— Прости, задумался, — оживился тот, снял трубку со стационарного телефона, вдавил какую-то клавишу, после чего из коридоров, сквозь дверь, донёсся его голос из громкоговорителей. — Прекратить огонь, это приказ. Повторяю, прекратить огонь, проводите гостя в мой кабинет.

Было немного странно слышать его и здесь, и одновременно там, хотя особого диссонанса, конечно, не вызвало. Топот ботинок ещё некоторое время не прекращался, а вот стрельба практически сразу стихла. Однако людям потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить приказ. Ведь в их понимании, на судно проник некто, скорее всего враг, потому как его никто не приглашал. Плюс ко всему, зная норов Гонщика, на агрессию он отвечает довольно эффектно,