выходе из проулка мелькали сутулые силуэты чу-ха, бредущих на ночные смены и возвращавшихся с дневных, торговцев и уличных девок; но большую часть толпы составляло дворовое отребье, ходячее дерьмо наивысшей пробы, вполне справедливо полагавшее, что тьма им — подруга и мать.

Суматошная музыка улиц в моей голове стала еще более экспрессивной, рваной и аритмичной. Переводя дух на грязной подстилке, выслушивая далекий собачий лай и гудение фаэтонов, изнывая от жажды и желания напиться до соплей, я незаметно перебрался к размышлениям о собственном таланте.

«Низкий писк». Мое богатство и проклятие, подарок героя древности…

Недостижимое ни для одного чу-ха Тиама, сколько бы Ункац-Аран ни силился воспроизвести ударную фонетическую формулу на пленниках Нискирича, опасно заигрывая с дозировками и чистотой «Явандры». А ведь гадатель пытался с первых моментов открытия, причем неоднократно, раз за разом терпя неудачи и копя завистливую злобу…

Иногда (чаще, чем нужно) я задумывался, что случится, угораздь меня при каких-либо немыслимых обстоятельствах потерять этот жутковатый дар. Ответом всегда (без исключений) была растущая злость — сознание напрочь отказывалось верить в такую возможность, даже минимальную.

Потому что для меня, будем взвешивать откровенно, это означало только одно. И в этой фантазии не было ровно ничего хорошего…

Мне сложно рассуждать, как устроена жизнь людей, если подобные мне вообще существуют или существовали. Но крысам — при всей их высокоразвитости и глубинной социализации, — верить было нельзя. Потому что обмануть, руководствуясь принципами меньшего зла, личных интересов или благополучия семьи, мог любой чу-ха. Потому что так было элементарно заведено во всех гнездах Тиама, и общество не видело ничего дурного в именно таком мериле моральной нормы.

Что оставалось мне, жалкому и одинокому в своем бесхвостом уродстве? Год за годом жить, не веря никому и одновременно доверяя всем. И, разумеется, использовать «низкий писк», этот неожиданный уникальный талант, в какой-то момент биографии ставший моим инструментом заработать на миску риса и рюмку паймы. И стоит мне потерять этот инструмент…

Байши! Я по-звериному встряхнулся всем телом, отчего едва не съехал с матраса в лужу под лежаком и тихо выругался на эту идиотскую привычку, машинально перенятую у близких чу-ха. Хватит дурных мыслей! Позволив тесноте и мраку проулка бездомных поглотить себя, я чуть не сдал сознание в плен усталой подавленности тяжелого дня.

Застегнул рюкзак, решительно (но тяжко) встал.

Охнул, жалобно подержался за отбитые части тела, но все же заставил себя настроиться на рабочий ритм. Сейчас нужно думать о другом. Например о том, как предельно быстро вернуться в Бонжур, связаться с Перстнями, передать «Котелкам» кулон и получить свои деньги. С бонусом за оперативность, конечно же.

А затем заглянуть в продуктовую лавку, купить жратвы и бутылку… лучше две… или три… отметиться у бесконечно-тревожной Сапфир, и на пару дней замуроваться в норе.

Стараясь не хромать, я вернулся на оживленную, шумную, безразличную, хриплую, пропахшую запахами еды, пеструю от неона и блестящую ослепительными лужами улицу. Несмотря на разбитость, усталость и раны, я неожиданно понял, что весьма доволен собой.

Вот так денечек, не правда ли?!

Сгорбившись и натянув капюшон, я неспешно побрел к станции транзита, с каждым новым шагом ощущая, как тяжесть неказистого кулона все сильнее оттягивает карман и давит на ребра. Намекая, дразня.

Соблазн просканировать вещицу и самостоятельно «пробить» ее через «мицуху» становился все острее. В конце концов, я же не синтет, чтобы словить мицелиумный сбой или что там произошло с Симайной?

Что откроется мне, когда я попытаюсь отыскать информацию о безделушке на просторах объединенного призрачного сознания всего Юдайна-Сити? Или поиск данных лишь вскроет осознанную ложь кукуга, столь же феноменальную и нежданную, как и ее нападение на бедолагу Гладкого?

Наверное, ушлый персонаж иллюзиумной пьесы так бы и поступил. Или Нискирич. Разумно, предусмотрительно. Взял бы, да просканировал, сопоставив факты, добавляя в картину недостающие фрагменты и пополняя информационный багаж.

Да вот только я не схематичный персонаж-тетрон в отставке по ранению, живущий на пенсию и лениво промышляющий частным сыском на страницах еженедельной манги. Сканировать чужие украшения не входит в задачи наемного болтуна Ланса фер Скичиры, и заслуженное вознаграждение я получу вовсе не за лишнее любопытство.

Ох, до чего же меня порой бесила двойственность моего сознания! Чужеродная самому Тиаму не меньше, чем я — сообществу чу-ха. Которые, насколько я познал их за прошедшие годы, вообще были лишены такого мыслительного атавизма. И если что-то задумывали или намеревались делать, то с выбранного пути не сворачивали и даже не думали корить себя за упущенный шанс.

У букашки-человечка Ланса все было чуть иначе. Сложнее, драть его копытом в зад. Что, несомненно, создавало трудности. Но (столь же несомненно) делало жизнь букашки Ланса интереснее.

Причем речь не о мучительном поиске нужного решения из двух-трех возможных вариантов. А о самом факте возможности поступить так или эдак, выбрать по себе; это давало сладкое ощущение свободы и контроля над собственной жизнью, да… пусть даже весьма иллюзорное…

Да, вне всякого сомнения, по-настоящему от чу-ха меня отличало именно это, а вовсе не отсутствие шерсти или хвоста. Именно это не давало почувствовать себя своим, каковым для обитателей Тиама (причем даже для «Детей Заполночи») я не стану никогда…

В попытке отринуть тягостные раздумья, я снова встряхнулся, ненароком зацепив рюкзаком старую чу-ха, обгонявшую меня по тротуару. Та злобно огрызнулась, зашипела, пробормотала проклятье и ускорила шаг. Почесав опухшую скулу, я приказал себе быть более острожным, и снова влился в поток пешеходов.

Нужно как можно скорее найти Перстни и передать ему кулон. Выполнить работу. А если учесть, какими усилиями она была выполнена… Да, чем быстрее я закрою дело, тем лучше будет для всех.

Никакого сканирования. Сегодня же, не откладывая в ящик.

Потому что еще я отличался от любого жителя Юдайна-Сити тем, что если некий чу-ха получал заказ на важное дело, задачей крысюка было сделать так, чтобы «потрудиться на всю кассу», продемонстрировав исключительно титанические усилия и больше заботясь о том, как будет выглядеть не конечный результат, а процесс; его тяготы, препоны и несомненные упорства, достойные потраченных денег. Я намеренно старался не быть таким…

Рука невольно коснулась груди, где притаился зеленый камень.

Сомнений нет — кулон куда ценнее, чем об этом говорили «Котелки». Но здесь наступало время вспомнить, что в нашем чудесном городе излишнее любопытство к чужим интересам чаще всего приводило не только к сложным хирургическим операциям по извлечению фанга из жопы, но и куда менее благоприятным последствиям в виде почастичного сжигания в подпольном крематории…

Или