Поскольку вам, ребята, нужно побыть одним. Только не задерживайся, иначе я уйду без тебя.

— Ты оставишь крупную инвестицию торчать в нескольких километрах под водой? — спросил Райан, прежде чем кивнуть Гению. — Спасибо.

— Ты сделал свою работу, я сделала свою. Я не кидала, Райан.

— Что ж, я ценю женщин, держащих своё слово. — Райану стало немного грустно, поскольку он мог пропустить все эти квесты, в зависимости от того, как всё сейчас обернётся. Он должен найти способ уравновесить весы.

Курьер, выбравшись из меха, встал на вершине брони.

Помещение выглядело как воздушный шлюз, достаточно большой, чтобы вместить в себя что-то размером с броню Вулкан; Райана окружали стальные стены, настолько толстые, что могли выдержать подводное давление. Машина Вулкан стояла в луже воды, позади неё были огромные закрытые вороты, а спереди — маленькая, человеческого размера дверь. В тусклом малиновом свете лампы Райан не заметил ни одной камеры.

— Коротышка? — спросил он, прежде чем спрыгнуть с меха в лужу. Не получив ответа, он двинулся к двери поменьше. Едва он подошёл к ней, как за ней послышался звук. Ворота открылись сами по себе, подгоняемые автоматическим механизмом.

Райан осторожно вышел из подводного шлюза и вошёл в квартиру.

Ну, это было похоже на квартиру, хотя и скудно обставленную. Она была площадью около пятидесяти квадратных метров, включая главную комнату отдыха, небольшую кухню и двери, ведущие в то, что Райан принял за спальню и ванную комнату. Стены были выкрашены в синий и красный, её любимые цвета.

Всё это место пахло её присутствием.

— Где этот ямайский краб с его песней, когда он так нужен?[3]

Это место, на его вкус, было слишком тихим. Тем не менее, он не увидел поблизости ни одной стереосистемы.

Курьер направился на кухню и заметил холодильник. Внутри него Райан обнаружил ассортимент вкусных блюд прямо из моря: крабы, рыбы, водоросли… похоже, труба доставляла еду из другой части комплекса. Затем курьер проверил раковину; она работала отлично, но в последнее время ей явно пользовались нечасто.

— Коротышка, ты где? — Райан направился в главную комнату отдыха, в которой стояли диван и пластиковый стол. Диван был обращён не к телевизору, а к огромному иллюминатору, через который сидящие могли смотреть на внешний мир; а именно на подводную бездну, тёмную, как самая чёрная ночь. Странная рыба смотрела с той стороны усиленного стекла, возможно, из любопытства или же привлечённая теплом странного дома.

Курьер заметил на столе стопку книг, в том числе «Vingt Mille Lieues sous les mers» — ту самую книгу, которую Лен нашла в Венеции столько лет назад, — наряду с написанным Карлом Марксом «Капиталом» и «Философии права» Гегеля.

Некоторые вещи никогда не менялись.

Однако, к его тревоге, курьер рядом с этой мини-библиотекой обнаружил большое количество лекарств. Райан быстро изучил их и опознал в них антидепрессанты и транквилизаторы производства Dynamis. Причём сильнодействующие.

Райан не знал подробностей самолечения Лен, но оно явно было опасным.

Когда курьер подошёл к иллюминатору и выглянул в него, он заметил в темноте другие источники света. Изучив их побольше, он определил, что они исходили из других иллюминаторов в сферических строениях, яйцах в гнезде на самом дне пропасти. Сложный набор коридоров соединял строения вместе, образуя огромную общину.

Это Лен построила? Не за шесть месяцев, это точно, даже с помощью и деньгами Вулкан. Ей нужно было потратить минимум год на строительство этого места, отправляясь в Новый Рим, когда ей требовались особые технологии, которые она не могла изготовить сама. Если каждое жилище представляло собой самодостаточную квартиру, то места хватало для размещения сотен людей.

Глупышка Лен, она строила свою подводную хрущёвку!

Но всё же этому месту не хватало души.

Здесь не было ни индивидуальности, ни тепла. Все помещения были строго утилитарными и предназначались для удовлетворения основных потребностей человека, без какого-либо эстетизма. Райан, помимо книг, не заметил никаких развлечений или даже фотографий. Это место представляло собой ярко окрашенную подводную гробницу, не более того.

Он услышал, как позади него открылась ещё одна дверь, возможно, из спальни.

Она не издавала ни звука, но он чувствовал её взгляд на своей спине. Она не осмеливалась ничего сказать, поэтому Райан сделал первый шаг.

— Привет, Коротышка, — сказал курьер, оглядываясь через плечо. — Очень давно не виделись.

Это была она.

Она была… она была так знакома, и в то же время так непохожа. Но это была она, несомненно, она. На ней был коричневый водолазный костюм, но не та огромная броня из последнего цикла, и у неё было что-то типа водяного ружья.

За те четыре года, что они не виделись, у Лен произошёл скачок роста, но она оставалась достаточно низкой, чтобы он мог дразнить её. Её подростковая миловидность расцвела в настоящую красоту, пусть и несколько потускневшую из-за истощения и бледного цвета кожи. Она определённо выходила отсюда недостаточно часто.

Им обоим нужно взять отпуск.

— Рири, — улыбнулась Лен, но в улыбке было больше грусти, чем радости. Её голос был музыкой для ушей Райана, но в то же время он казался таким слабым и тревожным.

Он так давно не слышал это прозвище, что почти забыл о нём. Это пробудило старые эмоции, которые он давно похоронил за десятилетия циклов. Счастье, а также грусть; она выглядела так ужасно, её глаза потемнели от усталости и антидепрессантов, и Райан почувствовал себя виноватым за то, что не нашёл её раньше. Его работой было сделать её счастливой, а она явно не была счастлива.

Райан полностью повернулся, чтобы обнять своего старого друга, но она отступила на шаг, когда увидела, что он сдвинулся с места. Он в замешательстве застыл, между ними, как непреодолимая преграда, стоял диван.

— Не… не подходи ближе, — взмолилась Лен, положив руку на своё водяное ружьё. Она не наставила его на него, но и не отложила. — Пожалуйста.

— Коротышка, что не так? — спросил Райан. Не на такой приём он надеялся, не говоря уже о том, чтобы ожидать. — Это я. Я искал тебя повсюду.

— Я знаю, — ответила она. — Знаю.

Райан напрягся при этих словах.

— Как долго?

Его лучшая подруга отвернулась и наконец призналась:

— Два года.

Райан застыл, его мир рухнул.

Он всегда отказывался принять эту мысль, даже если… даже если в глубине души знал, что это единственное логическое объяснение. Райан устраивал шумиху по всей Италии, думая, что если Лен жива, то она свяжется с ним. Если же нет, то, он считал, это значит, что она мертва, схвачена или находится в ужасном положении.

Райан