— Я его очень люблю, а напиваюсь, как в прошлый раз, очень редко.

— Ну, с твоей статистикой я не знакома, да и желания нет, — пожала плечами Оксана. — Зачем ты хотел меня видеть?

— У тебя сложилось обо мне превратное мнение, и я хочу доказать обратное.

— Это важно для тебя?

— Для меня — да. В моей жизни было много женщин, и в основном им было от меня что-то нужно. Сниматься в кино, деньги…

— Ты настроился на исповедь?

— Мне скоро стукнет сорок лет, а это для мужчины — час пик, время переосмысления своей жизни.

— Не умею исповедовать и отпускать грехи.

— Я вырос в детском доме, это тебе что-нибудь говорит?

— Наверное, было сложно в жизни.

— Ты даже представить себе этого не можешь! Ни кола, ни двора, никакой поддержки! Все время борьба за существование и право на жизнь! В двадцать пять лет я влюбился, а она выбрала моего товарища, только из-за того, что он киевлянин и карьера для него как на ладони!

— Первая любовь обычно несчастливая, даже когда она разделенная и люди смогли пожениться. Лет шесть тому назад в США разработали программу, которая с точностью до девяноста процентов может рассчитать, будете ли вы счастливы с этим человеком. Проверили на Ромео и Джульетте, использовав их данные из пьесы. Программа выдала результат, что у них уже через семь лет начались бы нелады в семье, которые могли привести к разводу.

— Но ведь есть десять процентов, что машина ошиблась? Да и невозможно просчитать все подводные камни, которые могли бы встретиться в жизни! Это как в игре в рулетку — возможность выиграть математически мизерная, но ведь кто-то выигрывает. Так что, несмотря на девяносто процентов против, Ромео и Джульетта могли прожить вместе счастливую жизнь.

— Извини, если задам тебе нескромный вопрос. Почему ты оказался в детском доме? Кто твои родители?

Семен дернулся, словно его ударило током.

— Я их не знаю, считай, что меня нашли в капусте.

— Хорошо, проехали.

— Через два дня мы едем на съемки нового фильма по сценарию Алмазова. Хочу пригласить тебя в нем сняться.

Предложение режиссера рассмешило Оксану.

— Надеюсь, не в роли жертвы?

Режиссер взял долгую паузу, прежде чем ответить.

— Не совсем. Предлагаю сыграть глухонемую служанку, которая хочет предупредить приехавшего гостя о грозящей опасности. Из-за этого она сама подвергается смертельному риску.

Оксана некоторое время молчала, как бы переваривая услышанное.

— Заманчивое предложение! — наконец сказала она, не скрывая иронии. — Но считаю, что отечественный кинематограф вполне обойдется без моего очень скромного таланта.

— У тебя будет возможность переговорить со многими, кто участвовал в съемках «Красной маски». Это тебя по-прежнему интересует? Я не тороплю тебя — ты можешь решить это в течение полутора суток.

— Семен, неужели ты в самом деле считаешь, что я могу принять такое предложение?

— У тебя есть время. Может, тебя смущает сама роль?

— Я даже в детстве не мечтала о карьере актрисы, так что вряд ли изменю решение.

— Неужели тебе никогда не хотелось почувствовать себя другой? Прожить хоть небольшой кусочек иной жизни? — Семен смотрел на нее настороженно, без улыбки, и тут Оксана поняла, кого он напоминает ей. По спине побежали мурашки.

— Меня вполне устраивает собственная. — Оксана подняла свой мобильный и без предупреждения сделала снимок. Семен застыл от удивления.

— Что это было? — растерянно спросил он.

— Ты снимаешь кино, я — эмоции. У тебя было глуповатое выражение лица — для моей коллекции пойдет.

— Хорошо, хоть в этом качестве я буду для тебя полезен.

— Не обижайся, я подумаю о твоем предложении. Только вот странно: ты приглашаешь меня без кинопробы, наобум… А вдруг я не подойду?

— Насчет этого не волнуйся, у тебя все получится. Спасибо, что откликнулась на мою просьбу и приехала. Был рад повидать тебя, но, к сожалению, я должен уехать — очень много работы перед отъездом.

— Я тебя не держу.

— Ты мне очень нравишься, ты — настоящая! Я счастлив, что познакомился с тобой. — Грустно кивнув, Семен пошел на выход.

Оксана проводила его взглядом. В дверях он обернулся и, махнув ей рукой, скрылся.

У Оксаны осталось двоякое впечатление от этой встречи. С одной стороны, ей были приятны слова Семена, хотя его предложение о съемках она не восприняла серьезно. С другой — его странное сходство… Или это ей только показалось?

Оксана перезвонила Олегу и попросила приехать, выручить ее, «безлошадную». Затем позвонила Вете и поинтересовалась, как прошла ночь. Были ли гости?

— Были, и это точно Алмазов! У меня ночевал Ника, он его тоже видел.

— Вы с Алмазовым общались?

— Нет, он убежал и даже потерял свою зажигалку, с которой не расстается.

— Кто зажигалку трогал?

— Только я, она у меня.

— Извините, а кто такой Ника?

— Вы его знаете. Это Никита Трофименко, оператор. Мы его называем Ника, и он не возражает. Ника — в древнегреческой мифологии богиня победы.

— Я хочу навестить вас. Вы примете меня?

— Приезжайте, Оксаночка. Я буду рада!

Когда приехал Олег, Оксана вкратце рассказала о предложении режиссера и этим чрезвычайно развеселила его. Затем поделилась своими размышлениями.

— Как думаешь, зачем Алмазову вначале нужно было сбежать из дому, а затем каждую ночь наведываться туда?

— «Есть многое в природе, друг Горацио, Что и не снилось нашим мудрецам»![16]

— Не знала, что ты фанат Шекспира.

— У тебя есть другая версия?

Вета радушно их встретила, сразу предложив кофе. Она больше не напоминала испуганную женщину, которая вчера просила Оксану переночевать у нее.

— Вы не могли бы проводить нас в кабинет? — попросила Оксана, решив вначале заняться делом.

— Конечно. Только, пожалуйста, ничего там не переставляйте — у меня предчувствие, что Веня скоро вернется. А он не любит, когда трогают его вещи.

В кабинете Оксана сразу подошла к портрету Шарля де Виржи и сверила с фото на своем мобильном. Затем протянула его Олегу и кивнула на портрет:

— Как, по-твоему, похож?

— Не брат-близнец, но сходство, несомненно, есть.

Вета сразу заинтересовалась:

— Неужели он вам кого-то напоминает?