Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В чем дело? – спросила Надежда.
– Мне нужно в туалет.
– Почему не сходила в ателье?
– Тогда еще не хотела.
– Пусть сходит, – вмешалась Калмыкова. – Вторая дверь налево, сразу найдете.
– Спасибо! – Кириллова быстро вышла, и Надежда продолжила работу. Ей нужно было что-нибудь говорить, чтобы отвлечь Калмыкову, но из головы бесследно исчезли все заготовленные темы.
– Как ваше пальто? – наконец спросила она.
– Я уже сказала, что оно мне понравилось.
– Еще не надевали? – задав глупый вопрос, Надежда прикусила язык.
– Бог с вами, голубушка. На улице – плюс двадцать пять. – Калмыкова внимательно вгляделась в лицо Надежды, словно отыскивая в нем скрытые знаки. – Да что с вами такое? То слова из вас не вытянешь – все молчком. А теперь просто фонтанируете. Откуда взялось такое многословие?
Надежда не нашла ничего лучше, чем сказать:
– Первая примерка на дому у клиента.
– Постойте… – Калмыкова напряглась: – А где вы взяли мой адрес?
– Вы сами дали его Ираиде Самсоновне.
– Когда?
– Несколько лет назад, когда оформляли первый заказ.
– Это неправда! Я этого не делала. Вы врете! – Калмыкова подступила к Надежде ближе и прошипела: – С какой целью? Я поняла… У вас есть конкретная цель. – Она резко обернулась: – Где ваша швея?
– В туалете.
– Она что там, канат проглотила?
– Анастасия скоро придет, пожалуйста, не волнуйтесь. – Надежда поняла, что ситуация вышла из-под ее контроля, однако не знала, что предпринять.
– Стойте здесь и никуда не ходите! – крикнула Калмыкова и тут же бросилась в коридор.
Застыв на месте, Надежда все же преодолела себя и рванулась за ней. В дверях она столкнулась с Кирилловой и отступила назад. Та сделала шаг и вдруг резко подалась вперед. Только тогда Надежда поняла, что Калмыкова толкнула ее в спину.
– Обе – на диван! – крикнула Калмыкова и направила на них револьвер.
Женщины послушно сели, ожидая, что будет дальше.
Как была, в недошитом платье, Калмыкова подбежала к окну и заглянула в него.
– В квартире, кроме нее, никого нет… – прошептала Кириллова.
– Что будем делать? – так же тихо спросила Надежда.
Калмыкова тут же обернулась:
– Заткнитесь! И чтобы ни с места! Предупреждаю, буду стрелять!
Но тут с ней заговорила Кириллова:
– У вас нет другого выхода. Вам лучше сдаться… – Она медленно встала и подалась вперед, упреждающе вытянув руку: – Я – офицер полиции. Отдайте ваше оружие…
– Еще шаг, и я выстрелю! – громогласно пообещала Ольга Петровна.
– Не делайте глупостей. – Кириллова медленно приближалась к Калмыковой, но та медленно отступала, целясь в нее из револьвера.
– У вас есть шанс добиться снисхождения… – сказала Анастасия.
В тот же момент у нее зазвонил телефон.
– Брось его на пол! – крикнула Калмыкова. – Одной рукой, не то пристрелю!
Кириллова достала из кармана свой телефон, бросила на пол перед собой. Калмыкова вонзила в него каблук, и телефон замолчал.
– Вот это вы зря сделали… – проговорила Кириллова. – Мне обязательно было нужно ответить на этот звонок.
В то же мгновенье у двери прогремел взрыв, и одновременно внутрь комнаты влетели обломки оконной рамы.
Неизменным в этом грохоте осталось только одно: ствол револьвера, наведенный на Анастасию Кириллову. Из него вырвался едва уловимый дымчатый вихрь, и Кириллова упала словно подкошенная. Калмыкова перевела дуло револьвера на Надежду, но в этот миг из окна посыпались люди в черных балаклавах, а из коридора в комнату вбежали несколько человек.
Надежду сбило с ног и придавило к полу чье-то тяжелое тело. Раздался выстрел, и за ним загрохотала целая канонада.
На какое-то время Надежда потеряла сознание. Когда посреди наступившей тишины она пришла в себя, то не смогла двинуть ни ногой, ни рукой.
– Пустите… – сдавленно прошептала Надежда.
Тот, что лежал сверху, поднялся на ноги, а потом сказал голосом Астраханского:
– Вставай! Тебе больше ничего не грозит.
Надежда подняла глаза и увидела лицо Льва, а потом – его протянутую руку.
В кабинете Надежды за чайным столом сидели Астраханский и Протопопов. Сама она стояла, прислонившись к камину.
– Когда ее выпишут? – продолжая начатый разговор, спросила Надежда.
– Кириллову? – Протопопов вытащил из вазы печеньку и сунул ее в рот. – Она уже дома. Ранение – навылет. Отделалась пробитой ключицей. И, знаете, Анастасия оказалась права. Криминалисты обнаружили ту самую дырку в стене. Калмыкова замазала ее зубной пастой, чтобы не было видно. Что касается Калмыковой, ее застрелили. Должен заметить, что смерть для нее наилучший выход. Знаете, как говорят: мертвые сраму не имут.
– В квартире Калмыковой что-нибудь нашли?
– Ее похищенные ценности в полном соответствии с описью. Не хватило одной серебряной пудреницы с тремя жемчужинами.
– Я завтра же ее принесу.
– Оставьте себе. Или, если хотите, выбросите.
– И все-таки меня поражает самонадеянность Калмыковой, – проговорила Надежда.
– Самонадеянность порождает мнимая безнаказанность, – сказав глубокомысленную фразу, Протопопов перевел взгляд на Астраханского, который все это время молчал и неотрывно наблюдал за Надеждой. – Не ожидали встретить там Льва? Он освободился и тут же ринулся к вам на выручку. – Иван Макарович снова посмотрел на Надежду.
– Спасибо вам… – сказала она.
– Мне-то за что? – удивился Протопопов.
– За то, что вытащили Льва из тюрьмы.
– Ты только посмотри! – На этот раз Иван Макарович обратился к Астраханскому. – Сама сражалась за тебя как дикая львица, а поблагодарить решила меня. – Протопопов поднялся с места: – Ну что ж, пора и честь знать. Ключи от склада я отдал Ираиде Самсоновне. Теперь до свидания.
Он вышел, и, как только за ним закрылась дверь, Астраханский встал из-за стола и подошел к Надежде, чтобы ее обнять.
В тот же момент в комнату влетела Ираида Самсоновна:
– Наденька, я уезжаю!
– Куда? – Надежда удивленно посмотрела на мать.
– На фабрику в Брянск.
– Зачем?
– Контролировать раскрой ткани.
– Но ты ничего в этом не понимаешь.
– Со мной едет Соколов, – сказала Ираида Самсоновна.