Митчу хотелось рвать и метать.

– Разойдись, все вы! Продолжайте наблюдение. Она где-то в толпе.

Нет, он больше не вынесет!

Полицейский выбежал из номера и бросился к лестнице.

С шестого этажа «Парамаунта» открывалась широкая панорама площади. Теперь же, выбежав на улицу, он не видел и на три фута дальше собственного носа. Люди были повсюду. Тащили битком набитые пакеты, толкали детские коляски.

Джинсы, темное пальто, круглая шапочка. Она где-то здесь. Должна быть здесь.

Он втиснулся в почти монолитную массу тел.

Грейс была уже почти у входа в метро. Каменные ступени манили, обещая безопасность. Еще всего несколько секунд! Еще несколько ступеней.

Она глянула направо. Мужчина в бейсболке лихорадочно оглядывался, что-то бормоча про себя.

Один из копов. Сколько еще их здесь?!

Этот шагал прямо к группе, в которой была Грейс. Остановился рядом с гидом и стал его расспрашивать.

Нужно оторваться…

Неожиданно Грейс увидела того слизняка, что чуть раньше лапал ее. Он все еще торчал у входа в метро. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это молодой привлекательный итальянец… если, конечно, вам по душе смазливые болваны. Впрочем, Грейс было все равно, даже если бы он походил на Квазимодо!

Она направилась к нему.

Митч затаил дыхание. Толпа слегка раздалась, и он увидел ее, всего футах в пятнадцати от того места, где стоял. Совсем маленькая, не выше пяти футов, в джинсах и темном пальто, она почти добралась до метро. Митч бросился вперед.

– Эй, приятель! Смотри, куда летишь!

– Поаккуратнее, олух!

Митч несся слепо, не разбирая дороги, сбивая людей. Едва Грейс добралась до ступенек, Митч сделал рывок и в прыжке, на лету, как игрок в регби, сбил женщину с ног и уложил на землю лицом вниз. Она громко вскрикнула, но было уже поздно. Кровь хлестала у нее из носа. Митч выхватил наручники и ловко застегнул у нее на запястьях. Все было кончено в один миг.

– Грейс Брукштайн, вы арестованы. У вас есть право хранить молчание. У вас есть право на адвоката.

Перевернув ее, он стащил круглую шапочку, чтобы лучше рассмотреть лицо.

– Иисусе…

На него смотрела насмерть перепуганная незнакомая блондинка.

Люка Бонетти не мог поверить собственной удаче.

– Эй, секси! Ты вернулась!

– Я вернулась.

Роскошная брюнетка привстала на цыпочки, обхватила его шею и страстно поцеловала. Люка охотно ответил, сжав ее попку уже обеими руками.

Грейс краем глаза заметила, что коп в бейсболке все еще разговаривает с гидом.

«Возможно, описывает меня».

Если он примет их за влюбленных, возможно, это собьет его со следа. А этот итальянский клоун сможет быть прикрытием до тех пор, пока она благополучно не окажется в вагоне. Потом она выпрыгнет на следующей станции и потеряет его.

Она прервала поцелуй и улыбнулась кавалеру.

– Хочешь поехать со мной?

– Еще бы! – ухмыльнулся Люка.

– Он занят.

Другой мужчина, постарше, с густыми седеющими усами, появился из ниоткуда и злобно уставился на Грейс.

– Занят он!

– Вовсе нет, – запротестовал Бонетти. – Отцепись от меня, Дэнни, кому сказал!

– Отцепиться?

Мужчина повернулся к Грейс и отрезал:

– Послушайте, леди, мы из Нью-Йоркского департамента полиции и находимся на службе. Так что проваливайте, пока я не арестовал вас за приставания к мужчинам!

Грейс ощутила, как желчь подступает к горлу. Он один из них!

Ноги задрожали.

Немного справившись с собой, она бросилась к метро.

Митч среагировал мгновенно.

Он как раз извинялся перед молодой женщиной, чей нос только что разбил, когда мимо, перескакивая через ступеньки, пробежала девушка. Повернувшись к несчастной блондинке, Митч стал снимать с нее наручники и тут увидел это: серую шапочку, выглядывавшую из кармана пальто девушки.

– Стой! – крикнул он. – Полиция!

Грейс уже была на платформе. Сзади неслись крики:

– Полиция! Дорогу!

Поезд был переполнен. Грейс попыталась протиснуться в вагон, но какой-то мужчина оттолкнул ее:

– Разуйте глаза, леди! Места нет! Отойдите в сторону!

– Полиция!

Крики становились громче. Грейс оглянулась.

Это был он. Детектив Коннорс. Она узнала знакомое по телерепортажам лицо.

В следующем вагоне тоже яблоку негде было упасть. Люди отступали, дожидаясь следующего поезда. Двери со свистом сдвинулись. Поезд тронулся.

– Грейс Брукштайн! Ни с места! Вы арестованы!

Грейс услышала свое имя. Как и все окружающие.

Неожиданно десятки голов стали поворачиваться, оглядывая платформу. Грейс Брукштайн? Она здесь? Неужели?!

Митч, обгоняя поезд, мчался по платформе. Пробежал мимо первого вагона, второго. А когда добрался до третьего, толпа расступилась. Митч и Грейс оказались лицом к лицу.

И несколько бесконечных мгновений смотрели в глаза друг другу. В эти несколько мгновений между ними что-то промелькнуло.

Взаимное уважение.

Даже притяжение.

Но только на миг.

Поезд набирал скорость.

Грейс, благополучно успевшая заскочить в вагон, отвернулась от окна.

Митч стоял на платформе и наблюдал, как она исчезает в темной дыре тоннеля.

В участке бесновался лейтенант Дюбре.

– Какого дьявола?! Как вы могли потерять ее? Как?!

– Не знаю, сэр, – вздохнул Митч.

Он пытался найти светлое пятно во всей этой мрачной истории. Они знают больше, чем сорок восемь часов назад. Грейс до сих пор в Нью-Йорке. Теперь она брюнетка. Она поправилась. Завтра опубликуют новый фоторобот.

И благодаря Люку Бонетти разыскная бригада получила ценные сведения.

Самая неуловимая преступница Америки классно целуется.

На три дня Грейс залегла на дно. Нашла новое пристанище, еще одну студию, на этот раз в Бруклине. При том что конура в Куинсе была обшарпанной, но довольно уютной, эту можно было назвать не иначе, как убогой.

Она сдвинула занавески, заперла дверь и забралась в постель. Депрессия накатывала медленными волнами.

«Это хуже, чем тюрьма. Это ад».

В тюрьме у Грейс были Карен и Кора. Сестра Агнес, дети из центра. Посещения Дэйви Бакколы.