Свидетельство Кагановича о расстреле «около трех тысяч поляков» подтвердил в 1986 г. в телефонном разговоре с Колесником бывший председатель Совета Народных комиссаров СССР вячеслав Михайлович Молотов (1890 – 1986). Точную цифру «3.196» расстрелянных в СССР в 1939—41 гг. польских граждан, в личной беседе с Колесником подтвердил бывший нарком по строительству СССР Семен Захарович Гинзбург (1987 – 1993). Он также сообщил Колеснику малоизвестные подробности советских эксгумационных работ в Катынском лесу.

По словам Гинзбурга, эксгумации массовых могил с останками польских граждан в 1944 г. проводились не только в Козьих Горах-Катыни, но и еще, как минимум, в двух других местах к западу от Смоленска. Земляные работы осуществлялись силами одной из так называемых ОСМЧ (особых строительно-монтажных частей), находившихся в оперативном подчинении у Гинзбурга.

Точный номер этой ОСМЧ С.З.Гинзбург за давностью лет вспомнить не смог, но указал, что данная часть была сформирована вскоре после начала войны на базе одного из гражданских строительных управлений и ее численность в 1944 составляла около 200 человек. Всем военнослужащим части после окончания эксгумационных работ по инициативе Гинзбурга в качестве премии было выдано по 1 кг шоколада.

15 февраля 2010 г. информацию, о том, что органы НКВД перед войной расстреляли три с небольшим тысячи поляков, виновных в военных и уголовных преступлениях, автору настоящего исследования в телефонном разговоре сообщил бывший заместитель Председателя КГБ СССР Филипп Денисович Бобков . 16 февраля того же года Филлип Денисович еще раз подтвердил эту информацию.

Особо следует акцентировать один из аспектов Катынского дела. Речь идет об исполнительской точности реализации решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. Катыноведы постоянно подчеркивают бесчеловечную точность сталинского репрессивного механизма. Эта точность всегда сопровождала реализацию любого решения, принятого советским вождем.

Так, в 1944 г. Сталин дал команду скопировать американский бомбардировщик Б—29 «летающая крепость». В Б—29, предназначенном для копирования, американский летчик забыл фотоаппарат немецкой фирмы «Лейка» (Leica). В итоге, первая партия советских Ту—4 (копий Б—29) была укомплектована советскими ФЭДами, являющимися точной копией «лейки», которую сочли частью оборудования американского бомбардтровщика. Вот как исполнялись указания Сталина.

В Катынском деле все наоборот. Расстреливали поляков с набором документов и списков, позволяющих без труда установить их личности. Место расстрела и захоронения польских офицеров выбрали в 500 м. от государственной дачи, в которой нередко отдыхали члены Политбюро. Решение было принято о расстреле 25 700 польских пленных и граждан (если было), а расстреляли без объяснения причин на 3843 человека меньше . Одним словом, настоящий ребус, на который нет ответов. Как все это понимать? Катыноведы и официальное следствие по данному поводу хранят гробовое молчание.

Ну, а теперь обратимся к свидетельствам очевидцев. Некоторые из них уже были приведены в настоящем исследовании. Известно, что эти свидетельства вещь весьма субъективная и поэтому они должны проверяться с собой тщательностью. Это подтвердила ситуация с расследованием катынского преступления. В первой редакции книги со ссылкой на исследование известного и авторитетного французского писателя-историка и политика Алена Деко «Катынь: Гитлер или Сталин?» были приведены свидетельства Катарины Девилье и Пауля Бредоу .

Однако критичный взгляд на свидетельство мадам Девилье позволяет сделать вывод о том, что оно, мягко говоря, не совсем корректно. Для этого достаточно проанализировать заявление Девилье о том, что она в составе делегации от польской армии З.Берлинга одна из первых посетила еще сохранившийся немецкий музей «советских зверств » в Катыни. Однако известно, что большинство вещественных доказательств из катынских захоронений, хранившихся в этом музее, немцы сумели эвакуировать. То, что немцы не смогли эвакуировать, по рассказам местных жителей, они сожгли или выбросили на помойку. Оставшиеся артефакты, представлявшие какую-либо ценность для следствия, изъяли сотрудники прокуратуры и СМЕРШа. Поэтому утверждения Девилье о том, что она якобы видела в 1944 году в Катыни музейные ячейки с немецкими вещественными доказательствами, не более чем литературный вымысел.

В ситуации с Девилье поражает другой факт. Деко сообщает, что она подверглась перекрестному допросу в прямом телеэфире со стороны ведущего французского специалиста по вопросам Центральной Европы Генри Монфора и бывшего польского военнопленного в советских лагерях, майора армии Андерса Юзефа Чапского и с честью выдержала это испытание. Вызывает удивление, что Ю.Чапский, известный исследователь катынского преступления, не смог уличить мадам Девилье во лжи . Это еще одно свидетельство того, насколько трудно при расследовании катынского преступления отделить правду от вымысла.

Что же касается Пауля Бредоу, точнее Пауля Бредлова (Bredlow), то на процессе по делу «палача польского народа» Эрика Коха, во время перекрестного допроса защиты, он заявил, что приехал в Варшаву при содействии Министерства иностранных дел ГДР. После этого заявления показания Бредлова утратили всякую ценность, хотя полностью их игнорировать нельзя.

Сенсационной, как и свидетельства К.Девилье и П.Бредлова, кажется статья польского журналиста Мацея рыбинского , опубликованная в «Жечпосполита» от 10 августа 2004 г. Рыбинский пишет о катынском преступлении следующее. «Виновники катынского преступления уже давно осуждены, приговорены и казнены – еще во времена СССР (…) Первый процесс состоялся в Мариуполе на Азовском море. Было вынесено четыре смертных приговора. Все они были приведены в исполнение. В Смоленске за катынскую резню к смерти приговорили семерых немецких офицеров (…)

В 1945 г. – тоже в Смоленске – за соучастие в катынском преступлении к смертной казни были приговорены 85 немецких офицеров, в т.ч. 18 генералов. Казнь была публичной (…) Съемки казни нашел в московском архиве берлинский историк Бенгт фон цур Мюлен. Я видел эти съемки (…) Ни один из этих приговоров – а я перечислил далеко не все – не был пересмотрен. А это значит, что с сегодняшней точки зрения они были и остаются справедливыми».

К сожалению, статью Рыбинского так и не удалось прочитать в подлиннике. Пришлось довольствоваться краткими выдержками из журнала «Новая Польша», № 10, 2004 г. (Виктор Кулерский . Раздел: Хроника текущих событий). Однако и этого достаточно, чтобы сделать вывод о том, что пан Рыбинский допустил серьезные ошибки. Процессы над нацистскими преступники в СССР после войны проводились. Были и публичные казни. Однако это не имело никакого отношения к катынскому преступлению . На оккупированных территориях СССР нацисты совершили массу других преступлений, за что понесли справедливое наказание.

Единственный процесс, на котором затрагивалась катынская трагедия, был открытый процесс в декабре 1945 г. в Ленинграде над группой военных преступников во главе с генералом Ремлингером. В ходе этого был процесса был допрошен рядовой 2-го батальона «особого назначения» немецкой 21-й дивизии арно Дюре (Diere), который признался, что участвовал в рытье рва в Катыни, в который в октябре-ноябре 1941 г. СС-овцы свозили трупы поляков, русских, евреев. Также Дюре признался, что лично расстреливал людей из пулемета в нескольких деревнях. Дюре получил 15 лет. Вернулся в Германию в 1954 г. Тогда же он и отказался от своих показаний. Информация о Ленинградском процессе и показаниях Дюре была опубликована в газете «Ленинградская правда» от 29.12.1945 г.