с Давидом наедине? – спрашиваю шепотом, наклонившись к отчиму. Тот смотрит на меня и отрицательно мотает головой.

– Это не твоя проблема, девочка. Он сказал достаточно. Иди в свою комнату…

– Ты не отец Лилианы. Ты тот, кто похитил ее мать, – произносит Ериханов, продолжая накалять обстановку.

Как заставить его перестать? Я в отчаянии. Он же просто берет и подставляет себя под пули…

Так уже было. В его истории со Стасей. Он ведь еле выжил. И вот опять… Из-за меня.

В этот момент понимаю, что люблю его настолько сильно, что сама жизнь готова отдать. Все сделаю, чтобы он живым отсюда вышел.

Вот только есть лишь один способ. Жестокий, прежде всего для меня самой.

Я это сделаю… И мое сердце будет разбито.

Как же больно.

– Я тоже прошу тебя уйти, Давид, – произношу твердо. Мне это дается с огромным усилием. Внутри все замерзает, леденеет от собственного поступка, но понимаю, что иначе Давид может не уйти отсюда в нормальном состоянии. – Между нами все кончено. Разве ты еще не понял? Какие еще слова тебе нужны? Я теперь с другим встречаюсь. Ты его видел. Его зовут Алекс, он автогонщик… Наверняка ему не нравится, что происходит сейчас. Так что прошу, давайте закончим этот никчемный разговор. Вадим, я приношу искренние извинения, что так вышло… Это моя вина.

Смотрю как лицо Давида становится каменным, взгляд, направленный на меня, испепеляет.

– Какая все-таки умная девочка, – произносит Вадим довольно. – Так коротко и доходчиво все объяснила. Я очень рад, что тебе пришелся по душе Алекс. И твоя мама будет в восторге.

– Давайте сейчас не будем обсуждать наши дальнейшие планы. Пожалуйста, Вадим, пусть Давид покинет праздник… Покинет безо всяких проблем, – особенно выделяю последние слова.

– Ты не умеешь врать, – холодно произносит Давид. – Звучит очень жалко.

Горечь разливается в горле, мне трудно дышать.

– Думай что хочешь, – пытаюсь выдавить слабую улыбку. – Прощай, Давид. Забудь обо мне. Никогда ни одна нормальная женщина не захочет таких отношений, как ты можешь предложить… Я хочу нормальные, равноправные… Впрочем, это ни к чему сейчас обсуждать.

Внутри растет чувство отчаяния и оглушающего одиночества. Еще немного и я разрыдаюсь. Только не при них…

Выхожу из кабинета, сосредоточившись на том, чтобы походка была спокойной. Потому что хочется бежать сломя голову.

Напротив двери вижу Алекса. Подлетаю и прячу лицо у него на груди. Не потому что он мне понравился и я хочу его касаться. Не потому что он может утешить меня. Конечно же это невозможно. Я просто использую его, потому что уже не могу сдерживать слезы. У меня вот-вот начнется истерика. Сильные руки автогонщика обнимают меня крепко.

Знаю, что мужчины выходят следом. И что Давид видит наши «объятия». Ну что ж, так лучше. Не хочу сталкивать его лбами с отчимом… Да и о любви Ериханов все равно не сказал ни слова… А я не согласна на меньшее. Потому что сама люблю слишком сильно.

– Они ушли, Лилиана, – мягко сообщает Алекс. – Ты как?

– Плохо…

– Проводить тебя в твою комнату?

– Нет, я сама дойду. Сделай кое-что для меня? Узнай, ушел ли этот человек… Я очень боюсь, что Вадим может… Я должна удостовериться, что он спокойно покинул наш дом. Прошу тебя, пожалуйста!

– Хорошо, – перебивает, не дав закончить мысль. – Узнаю.

Алексу явно совсем не приятна моя тревога за другого мужчину. Но мне наплевать.

**

– Детка, боже, как ты? – в комнату влетает мама.

– Прекрасно, – пожимаю плечами. Ответ заведомо ложь, потому что лицо зареванное, косметики не осталось.

– Вижу насколько, – вздыхает, садится ко мне на постель, где лежу свернувшись калачиком. – Милая, мне очень жаль. Но этот мужчина тебе не подходит.

– Потому что его ненавидит твой муж? Давид мне помог, мама. Без него не представляю, что бы я делала!

– Возможно, Лили. Но какую цену заставил заплатить!

– Разве ты не сделала то же самое с Вадимом?

Вопрос жестокий, мама бледнеет. Наверное не стоило говорить такое. Чувствую угрызения совести.

– Милая, ты ведь девственницей была.

– Это разве важно? – говорю с горечью. – Всего лишь маленький нюанс.

– Если для Ериханова это неважно…

– Мам, прошу, закончим этот разговор!

– Ты все еще в разобранном состоянии Лили. Может останешься? Тебе нужны еще сеансы с психологом, я же вижу.

– Буду собирать себя по осколкам дома, – улыбаюсь сквозь слезы. – Настя ждет меня.

Давид сказал, что тоже улетает. Кто знает, куда и зачем. И увидимся ли мы когда-нибудь. Станет ли мне, спустя время, хоть чуточку легче?

Все эти вопросы – без ответа.

***

– Я ведь понял твой план, девочка, – говорит мне Вадим на прощание, когда чемоданы уже в такси загружены. Все оставшиеся дни я избегала отчима. Не хотела даже видеть его. Нет, я не винила его в том, что поставил жирную точку в наших с Давидом отношениях. У Вадима свои причины, странно, если бы их не было. – Ты очень умная и проницательная. Правильно оценила ситуацию. Останься тот незваный гость ещё хотя бы на пару минут, возможно мне бы пришлось разобраться с ним по-плохому. Никому не позволяю так вести себя в своем доме. Ты разрулила ситуацию в его пользу. Знаешь, мне даже нравится этот чертов камикадзе. Совершенно безбашенный. Поверь, никогда не будешь с таким счастлива. Уезжай и забудь его.

Ничего не отвечаю. Я хочу забыть Вадима Маркова не меньше, чем Давида. Все хочу забыть, вот только для этого придется сделать лоботомию…

Обнимаю маму, сестренку. Егора нет, он живет своей жизнью, всегда так было. А в последние годы мы и вовсе отдалились.

Я попросила маму не ехать провожать меня в аэропорт. Туда примчалась Кристиана.

– Лили! Я буду очень скучать, милая! Как жаль, что вы с Давидом не помирились! Безумно жаль! Я просто в шоке от того что на вечеринке произошло… Очень испугалась. Твой отчим тот еще… бандит. Прости пожалуйста.

– Не за что просить прощения, так оно и есть, – усмехаюсь.

Крис крепко-крепко обнимает меня на прощание. Время идти на регистрацию.

– Я все равно верю, что в конце концов вы будете вместе, – таковы последние слова этой чудесной девушки, которая за проведенное во Франции время стала мне близкой подругой.