– Привет, Лилиана, – голос Давида абсолютно спокоен. Ну конечно, как всегда. Ноль эмоций. Подумаешь, встретил бывшую. Уверена, ни одна мурашка не пробежала по его коже от нашего столкновение. Тогда как меня в жар бросило, с головы до ног.

– Нам надо поговорить, – добавляет Ериханов, когда понимает, что не собираюсь отвечать на его приветствие. Стою молча. На самом деле, больше всего на свете мне хочется сбежать и закрыться в своей комнате, вот только пошевелиться не могу.

Чувствую как Кристиана подходит ближе и берет меня за руку, крепко сжимает ее. Я безумно благодарна за это, потому что ощущение что могу рассыпаться все усиливается.

– Давид, может потом поговорите? – примирительно спрашивает Крис. На нас сейчас твоя спутница налетела, хамка та еще. Испортила настроение.

– Крис, не вмешивайся, – говорит Ериханов холодно.

Вижу, что к нам направляется мама, за ней следует Алекс. Мама летит буквально как фурия, видимо торопится защитить дочь, то бишь меня, от злого монстра. Даже усмехаюсь мысленно. Ситуация становится похожей на какой-то водевиль.

– Лилиана, у тебя все в порядке? – спрашивает с тревогой.

– Да, все хорошо, мам.

Подхожу к ней и наклонившись умоляюще шепчу на ухо:

– Прошу, не надо сцен, я в состоянии разобраться сама…

И тут, как будто мало действующих лиц в этом фарсе к нам подходит Вадим.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – спрашивает надменно.

Смотрит на Давида с крайним неудовольствием. Как всегда в нескольких метрах от отчима парочка охранников-амбалов.

– Ничего не происходит, я пойду в свою комнату. Идем, Крис.

– Лилиана, я сказал, что нам надо поговорить, – Давид берет меня за руку. Я в этот момент смотрю на отчима. Почему-то чувствую угрозу, исходящую от него. Вадиму явно такое пренебрежение не по нраву. Он привык что все стелются перед ним, а тут совершенно иное поведение…

– В моем доме не ведут себя так, и ты это знаешь, – Вадим говорит эти слова абсолютно безэмоционально, но невозможно не почувствовать угрозу. Она буквально осязаема, висит в воздухе.

– Пойдем, дочка, пусть мужчины разберутся сами, – торопливо произносит мама.

По моему телу проносятся с бешеной скоростью волны жара, от взгляда который бросает на меня Давид. Чувствую себя добычей, которую ни один хищник не намерен уступать другому. Но я не могу уйти. Страшно за Давида. Понимаю, что этот человек растоптал меня и сейчас продолжает это делать. Обращается как с куклой. Не дает выбора…

И все же не могу оставить его среди врагов. Не позволю ни маме, ни отчиму навредить Давиду.

– Вадим, пожалуйста, скажи своим мальчикам, пусть вышвырнут его отсюда! – выпаливает мама, которая явно крайне зла.

– Ольга, не вмешивайся. Вам с дочерью лучше пойти к гостям.

– Пошли, милая, – покорно выполняет волю мужа. – Лили, так будет лучше…

Ериханов все же совершенно безбашенный. Знал ведь, что не на дружескую вечеринку идет. Так зачем нарывается? Пытаюсь понять, но не выходит.

– Смелости тебе конечно не занимать, как и глупости, впрочем, – Вадим снова обращается к Давиду. – Так чего ты хочешь от моей семьи?

– Могу объяснить, если поговорим наедине, – с усмешкой произносит Ериханов.

– Вот как? Ты правда считаешь, что я настолько идиот, что пойду с тобой куда скажешь? Моя охрана всегда рядом. Хотя, и так понятно что скажешь. Дочка моя тебе запала, да?

От слова «дочь», произнесенного мужчиной с которым я знакома меньше месяца, меня передергивает.

– Хорошо, пусть будет охрана, – кивает Давид. – Лилиана тоже должна присутствовать. То что скажу прежде всего ее касается.

– Ну что же, – соглашается вдруг Вадим. – Идём, дочка, послушаем что скажет этот нехороший человек. Может быть извинится за то как с тобой обошелся.

– Мне не нужны никакие извинения, пусть уходит, – произношу дрожащим голосом. Сейчас больше всего на свете переживаю за то что Давид пострадает. Мне плевать, пусть решит что я стерва и ненавижу его, главное чтобы ушел отсюда. Живым и здоровым. Потому что остро чувствую – ему здесь грозит опасность.

– Пожалуй, мне стоит извиниться перед тобой, – Давид обращается к отчиму. Мы ушли в дом, в кабинет Вадима. Втроем в комнате. Двое амбалов-телохранителей за дверью. Вадим видимо решил продемонстрировать свою смелость. Но я чувствую, что все очень серьезно. Это не дружеская беседа. Здесь замешана не только я, а много разных интересов. Подводные камни. Марков словно жаждет, чтобы Давид повел себя резко, что его поведение сойдет за провокацию. И тогда хозяин сможет сказать, что защищал свое жилище. Почему Глеб не приходит на помощь? Неужели так занят своей бабой, и праздником, что не заметил сгустившихся туч на горизонте?

– Я бы не пришел сюда именно сегодня, но завтра у меня самолет.

– Ясно, – кивает отчим. – Что же, говори, раз уж мы здесь.

– Ты прав, я хочу Лилиану. Она была со мной. Ты ее забрал.

Жар, охвативший меня с ног до головы от этих простых, коротких слов, почти невыносим. Уверена, моя температура сейчас выше сорока. Меня должна оскорбить эта грубая прямолинейность, но вместо этого я… теку. Между ног сладко тянет. Хочется броситься Давиду на шею, прижаться к нему всем телом. Я изнывала все это время без него, умирала медленно и мучительно от тоски… Как же стыдно. Ненавижу себя за такую реакцию, за слабость.

– Ничего себе заявление, – вкрадчиво говорит Вадим. – Лилиана здесь по своей воле. Она со своей семьей. Ты зря пришел сюда. И сам прекрасно это знаешь.

– Я не собираюсь никого принуждать. Если девушка захочет пойти со мной, то я забираю её. Если откажется, то я больше никогда не приду к вам. Не буду мешать.

Понимаю, что эти слова прежде всего для меня сказаны.

Твой последний шанс, девочка, – взглядом говорит мне Давид.

– Тебе не кажется, что сейчас ты оскорбляешь меня, как главу этой семьи? Твои слова вроде и вежливые, но в то же время, ты показываешь, что в своем доме ничего не решаю. Довольно-таки наглый способ прийти в гости, не считаешь?

Вадим явно его провоцирует. Отчетливо понимаю, что он не отпустит меня с Давидом, даже если умолять буду. Неужели сам Ериханов этого не видит? Зачем, ну зачем вот так подставляется?

– Вадим, пожалуйста, я могу поговорить