этого. Наоборот. Вижу три недели безоблачного рая. Я узнала, что такое любовь, радостное волнение чувств. Безумная страсть…

Совсем скоро я буду спать в своей полуторной постели, в комнате, которую раньше делила с сестрой. Все вернется на круги своя и произошедшее покажется лишь сном. Включая и Давида Ериханова. Все встанет на свои места.

Почти полностью упакованные чемоданы стоят возле двери. У меня, как оказалось, прилично вещей – результат шопинг терапии от мамы. Много лет она не могла баловать нас с Софией, и вот теперь, когда появилась такая возможность, отрывается. Мне не нужны эти вещи по большому счету, радости они не приносят, но я не хочу расстраивать маму.

На днях я позвонила Насте, выслушала от подруги кучу упреков за то что пропала так надолго и почти не давала о себе знать.

– Прости пожалуйста, – меня на самом деле гложет чувство вины. Я не звонила, отделывалась редкими короткими смс, не потому что у меня не было такой возможности, а потому что была полностью зациклена на своем любовнике. Не получалось больше думать ни о чем, ни о ком.

– Ты серьезно считаешь, что мне нужно твое «прости», – недовольно бурчит в ответ Настена. – Я просто с ума сходила, переживала, где ты, что с тобой. Но догадываюсь что не все так ужасно, как рисовало мое воображение. В итоге, вы нашли общий язык с Ерихановым, правильно догадываюсь? Я чувствовала, что к этому идет.

– Многое изменилось, в этом ты права, – вздыхаю. – По телефону точно всего не расскажешь… Главное. Что моя семья снова вместе. А мама, представляешь, даже замуж вышла!

– Что-о? – представляю как Настя в этот момент выпучивает глаза на том конце провода и невольно усмехаюсь. Впрочем, моя реакция была схожей. – Лили, ты серьезно? Не прикалываешься? Ох, ну ничего себе! И что, это француз, да? Ты писала, что оказалась во Франции… Круто, что скажешь. Егор тоже нашелся? София как?

– Мы все тут в сборе, – стараюсь говорить как можно беззаботнее. – Егор взялся за ум. По крайней мере, я очень надеюсь на это. Настюш, остальное, в подробностях как приеду расскажу.

– Приедешь? Вы возвращаетесь?

– Только я… Мама решила с новым мужем обосноваться в Лондоне. София и Егор тоже будут с ней. А я… Я хочу домой.

– Я страшно рада! Очень-очень! Словами не могу передать! – ликует подружка, отчего у меня теплеет на душе. Все же не в пустоту я возвращаюсь… Хоть кому-то нужна… Впрочем, насчет Насти у меня никогда сомнений не было.

– Знаешь, не хотела тебе говорить, но скажу все же. Пусть будет предупреждением. Матвей несколько раз заходил, искал тебя. Один раз я его у твоей двери встретила, названивал нервно. В другой раз ко мне приперся, пьяный. Докопался до меня, пытал прямо. Жаждал знать куда ты делась…

– Ясно. Ну чтож, как придет, так и уйдет, – меня передергивает всякий раз, как вспоминаю этого урода. Поверить не могу, что я могла встречаться с ним, испытывать симпатию… Безумие. Сейчас ничего кроме отвращения он не вызывает.

– Я буду очень-очень ждать тебя, Лили! – восклицает подружка. – Хочешь в аэропорт встречать приеду? Отпрошусь с работы, если надо…

– Нет, спасибо огромное, не трать силы. Доберусь сама без проблем.

– Хорошо, как скажешь, Лилишка. Ох, как же я соскучилась! Как дождаться-то?

Позитив подруги, как всегда, приносит мне радость и облегчение, настроение становится более бодрым, позитивным. Теперь я готова выдержать этот вечер, кучу незнакомых лиц, натянутую фальшивую улыбку.

Смотрю на часы. Погрузившись в свои мысли, я совершенно забыла о времени и теперь опаздываю. Мама будет недовольна.

Еще раз оглядываю себя в большом зеркале во весь рост. Белый шелк красиво подчеркивает изгибы фигуры, и оттеняет загар. За последние недели, когда заняться было особо нечем, я большую часть времени проводила возле бассейна. Так что моя кожа приобрела идеальный золотисто коричневый оттенок, что в сочетании с белым дает очень яркий эффект. Серебристые босоножки в стразах и серебристый клатч завершают образ.

– Ты такая красотка, Лили, прямо невеста, – говорит с восторгом заглянувшая в этот момент в мою комнату София.

– Спасибо, дорогая. Ты прелесть, – улыбаюсь сестре. – Ты тоже выглядишь просто прекрасно. На Софии приталенное платье мятного оттенка, с пышными короткими рукавами. Она выглядит прелестно, эдакая маленькая куколка.

– Спасибо, – на щеках девочки появляется румянец. Она очень скромная и обычно равнодушна к одежде, но сейчас все начинает меняться. – Прости, меня прислала мама. Нервничает, что ты до сих пор не спустилась. Все гости в сборе. Она хочет представить тебя красавчику… Он автогонщик, – выпалив это, София смущается окончательно.

– Настен, мне пора, скоро увидимся, целую тебя, – говорю в трубку. Прощаемся с подружкой, и я поворачиваюсь к Софии. – Я готова, идем.

**

Видно, что мама недовольна моим опозданием. Оглядывает меня, прикусив нижнюю губу. Ее зеленые глаза, искусно подведенные, надо сказать, что выглядит она сегодня просто изумительно, недовольно прищуриваются. София видит компанию девочек своего возраста, видимо она уже с ними знакома, потому что с энтузиазмом бросается к ним.

– Прости, заболталась с Настей, – смущенно извиняюсь. Рядом с мамой стоит красавчик. Высокий, широкоплечий, темноволосый, в белом смокинге. Совершенный образец мужской красоты и почти животного обаяния.

– Вот и моя дочь, Алекс, – произносит родительница. – Та, о которой я тебе уже столько успела рассказать. Лилиана, познакомься. Это Алекс. Вадим спонсор Алекса, на Формуле-1.

– Как интересно. Приятно познакомиться, – стараюсь держаться непринужденно.

– Вы ослепительны, Лилиана, я сражен, – отвешивает комплимент Алекс. Обаятельный, выглядит очень искренним. – Очень рад, что мне удалось с вами познакомиться. Скажите, что подарите мне сегодня медленный танец, и мое счастье будет беспредельным.

– Нет, простите, я не танцую, – отвечаю, не в силах скрыть улыбку. Уж больно приятный собеседник. Сгладил неловкость с мамой, поднял мне настроение….

– Меня зовет Вадим, оставлю вас, – коротко кидает мама и скрывается в толпе. Немного оглушенно смотрю ей в след. Она это специально подстроила чтобы оставить меня наедине с «кавалером», или сказала правду?

– Спорю, ты сейчас гадаешь, нарочно твоя мать нас оставила или нет, – хитро прищурившись говорит Алекс. – Ничего, что я спонтанно на «ты» перешел? Вежливость вежливостью, но раздражает то, какую дистанцию дают эти слова.

– Я