Вот и сейчас, расслабленные субботним солнышком жители окрестных пятиэтажек употребляли разливное пиво, отбитое ранее у жадной продавщицы. Купаж напитка проводился мастерски спрятанной пол-литрой, которая терпеливо копила метафизический потенциал в травке у корней березки. Всё по науке!

– Это что у тебя за вопли ночью были? Порнушку что ль смотрел?

– Обижаешь! Какой телевизор?! Кака-така порнуха?! Натюр-продукт!!!

Сосед сдвинул со скамейки разомлевшего кота, гордо закинул бычок от сигареты в стеклянную банку и снисходительно уточнил:

– Дама по достоинству оценила мои усилия. Старый конь… ну ты понял!

– А-а-а! Так это вы коня или конем, или в «лошадок» играли?

– Завидуй молча, чудовище! Ты такое только в кино можешь увидеть.

На некоторое время воцарилась тишина. То, что можно было нынче увидеть «в кино» на последних сеансах многочисленных видеосалонов, потрясало воображение не только очумевших подростков, но и заслуженных ветеранов практического секса. Мужики выходили после сеансов с затуманенным взором в состоянии когнитивного диссонанса (проще – в состоянии разрыва с окружающим миром). Женщины – с мстительно закушенной нижней губой и мрачным пламенем в глазах. Протяжные сексуальные крики оглашали окрестности хрущовок после видео-премьер фильмов режиссеров – гигантов итальянского неореализма и немецкого порносюрреализма. Мужики после выходных молча курили в перерывах в работе, трясущимися мозгами восстанавливая связь с реальностью. Делиться подробностями не хотелось. Кто-то с интересом осматривал новые горизонты семейных отношений, кто-то с тоской оценивал ушедшие возможности.

Увиденное потрясало и подавляло. Самолюбие самцов тихо давилось слезами и соплями и пыталось втиснуться под плинтус. Появилось множество проверенных рецептов от бабушки-жабушки, которые обещали адепту небывалые размеры, сроки и последствия.

Одним из пострадавших от собственных сексуальных фантазий пациентом пришлось «на досуге» заниматься. Распаленный беседой в «роковом треугольнике» половозрелый гуманоид П., придя домой, употребил внутрь припасенную заранее настоечку на молодых пантах от старинного алтайского приятеля. Кто не в курсе, панты – это не то, что понты! Это молодые рога небольшого сибирского оленя (марала, изюбря). Причем рога снимаются «до того как» олени за своих самок… ого-го! Потому в этих самых рогах тестостерона больше, чем в яйцах альфа-самца гориллы вечером в пятницу. И вот эту термоядерную гранату, свежие панты, засовывают в спирт и ждут, пока весь олений энтузиазм растворится в жидкости. А энтузиазм-то копился у молодого оленя целый год! Причем на экологически здоровых альпийских алтайских лугах! Короче, флакон с настойкой уже сам по себе стоит не падая, как кукла-неваляшка. Известный китайский корешок женьшень, конечно, хорош собой! Но и он нервно поджимает стебельки, когда рядом оказывается настойка на алтайских пантах. Три капли волшебной микстуры на стакан, и клиент готов к наставлению рогов в радиусе километра. Мой пациент, испытав депрессию от увиденного в немецком порнофильме, употребил полстакана. Без закуски.

Что может сделать скорая с человеком, у которого член приобрел неожиданную фиолетовую окраску и свойства деревенской наковальни. Можно на нем гвозди править, можно полотенца сушить. Советы не помогали. Орган жил самостоятельной жизнью. Тахикардия у пациента зашкаливала. Причем пульс можно было считать дистанционно, наблюдая за хищно вздрагивающим предметом. Жена через восемь часов ударной супружеской вахты, на подгибающихся ногах свинтила на дачу, решив пережидать Содом, Гоморру и Армагеддон. Вежливо-изумленный сотрудник здравоохранения с почтением и профессиональным любопытством оценил масштаб воздействия народной медицины на расшатанный городской жизнью организм. Вопрос был только один: тактичная транспортировка, не привлекающая внимания окружающих.

Справились. Было сложно, но мы не ищем легких путей. Грубые медсестры приемного покоя от смеха порвали два халата в области декольте и копчика. Пуговицы улетели в неизвестном направлении. Братья (санитары) добродушно и искренне ржали над конструкцией, которую пациент осторожно внес в приемный покой. Следом, скромно улыбаясь, шел автор и архитектор. Как еще можно было задрапировать этот выдающийся элемент в фигуре среднестатистического человека? Только в виде ракетоносителя на стартовый «стол» на Байконуре. Космонавт и сопровождающие лица сурово сохраняли дисциплину и порядок при столь ответственном мероприятии…

* * *

Соседи позвали. Мужчина захворал. Безвредный алкаш, домашний анархист, прекрасный слесарь. Деликатные описания заболевания, стесняющейся соседкой, ясности не внесли. Пришлось сгрести собственное тело с дивана, засунуть его в приличный вариант домашней одежды и тащиться с умным лицом в другой подъезд.

Войдя в соседские апартаменты, призадумался. Пахло неуютно и небезопасно.

– Чем порадуешь, соседушко! Постарайся изложить внятно и без мата.

С дивана на меня печально смотрел продукт перекрестного опыления микрорайона «Щ» и рабочего поселка. Продукт страдал и пах. Бурление кишечной палочки было видно невооруженным взглядом. Быстренько объяснил алгоритм действий, посоветовал фуразолидон в ударной дозе, диету, питьевой режим и ретировался, осыпанный благодарственными и признательными словами.

Самое увлекательное произошло завтра. Мужчина, как оказалось, эффективно отозвался на своевременный противодристный антибиотик и ожил. Пустота, образованная отсутствием в системе дежурных порций фекалий, однако вызвала дискомфорт в организме.

«Жена! Корми! Бацилла сдохла! Истерзанный немочью организм требует простых деликатесов! Например – борща, яичницы на сале и колбасы. Для здоровья можно и нужно шваркнуть тридцать капель».

«Ой, что потом было!!!» Недобитая бацилла обрадовалась толковой поддержке недоразвитого мозга. Пищевая токсикоинфекция на питательных продуктах способна себя проявить ярко и многообразно. Фонтанирующий во все стороны любитель простой и здоровой пищи посетил с длительным официальным визитом инфекционное отделение. Где ему навтыкали капельницы во все конечности и были душевно рады каждый раз, когда он пытался исторгнуть из себя остатки пищи.

Прошло время. Настала осень. Птицы потянулись косяками на курорт, а пациенты инфекционной лечебницы по домам. Вот и соседушко, отдав всю нездоровую кишечную флору изношенной канализации, прихромал домой. Встретив меня во дворе, просветленный армейскими антибиотиками и ведерными клизмами, ветеран горшка и жидкой каши задорно приподнял лохматую бровь и тремя сакральными словами выразил свое отношение к современной медицине, которая не сумела его вылечить за три дня. Своего участия в процессе он вообще не рассматривал и дерзко напал на медработника «не при исполнении». Вот тут ему не повезло.

– Жизнь – штука одноразовая. Но ты это не способен понять! Растение! Кукуруза, мля, говорящая! Хуапердония бородавчатая! Аттракцион в ботаническом саду! Ты оказался на неправильной стороне презерватива, бро! Сочувствую, но в этом вопросе помочь тебе уже не смогу, только если научить пользоваться кондомом, чтобы ты, не дай бог, не размножился. Второго такого персонажа цивилизация вашего микрорайона не выдержит! Береги клизмоприемник смолоду, а кормозахватчик в старости, чучело Дарвина в детстве! Ты бы еще в таком состоянии сыра с плесенью накатил, гурман синюшный! – орал я неприятным голосом.