По крайней мере, сходство с храмом помещению придавала невысокая ступенчатая пирамида, которая стояла в центре просторного помещения за стеклом. Пирамиду венчал зеленовато-серый куб.

– Чувствую себя прямо Кортесом… Или Писарро… Я их всё время путаю, – сказал Тополь.

– Точно. В таком месте обязательно должно быть множество легендарных артефактов, за которыми охотились еще со времен Гитлера – ну, как в фильмах про Индиану Джонса! – подхватил я.

– А я, дорогие мои фантазеры, просто ищу дверь. И не нахожу ее, – сказал Капелли разочарованно.

И правда. Стена была длинная, а ничего похожего на вход в ней не было.

– Может, расстреляем ее? По-простому, по-вандальному? – предложил я.

Однако сколько мы ни стреляли, на «стекле», которое, конечно, никаким стеклом не являлось, не образовалось даже крохотной трещинки.

Едрёна матрёна!

Однако некоторый эффект наши безобразия все-таки возымели.

У дальней стены храма вдруг зажегся свет, а прямо над нашими головами прогремел голос. Голос химероида:

– Приветствую вас, тройственное существо у ворот священного места нашей расы!

– И тебе не болеть, – за всех сказал я.

– С вами говорит искусственный страж именем Угол Бесконечность. Чтобы войти внутрь, вы должны ответить на три вопроса.

– Зачем еще? Честно тебе скажу, братан, у нас ужасно мало времени!

Однако электронный «братан» и ухом не повел.

– Если вы не ответите на вопросы, то не войдете! – сказал Угол Бесконечность. – В священное место допускаются только мужи, достигшие возраста благородства!

Мы все трое обменялись красноречивыми взглядами – а стоит ли игра свеч? Все равно ведь, скорее всего, ни на что не ответим, только время потеряем.

Однако пирамида с той стороны стекла, а, главное, зеленоватый куб на ее вершине, выглядели так заманчиво!

А вдруг благодаря тем штукам, что ждут нас внутри, мы станем миллионерами? Или войдем в историю? Или и то и другое сразу?

Наконец Капелли ответил:

– Хорошо, давай свои вопросы, Угол Бесконечность.

Искусственный интеллект не заставил себя долго ждать. Как видно, вопросы были у него наготове.

– Первый вопрос! – сказал он торжественно. – Что должен сделать познающий муж, дабы ксенон и фтор встретились не как чужаки, а как родственники? Жду вашего ответа, тройственное существо!

– Да что ж такое?! – досадливо воскликнул Тополь. – Я в школе с трудом цэ два аш пять о аш отличал от натрий хлора… И то в основном на вкус… А тут какие-то ксеноны.

– Ну, у меня с этим получше было. Но, черт, что значит, «встретились как родственники»? В них ничего родственного нету! Фтор – это сильнейший галогенид, который реагирует со всем подряд! А ксенон – нейтральный газ, который ни с чем не реагирует! Они антиподы! Ерунда какая-то!

– Помолчите, ради бога! – сказал Капелли раздраженно. – Дайте подумать! С родственниками как раз яснее ясного – имеется в виду вступление в реакцию. Ведь, к примеру, что означает «встретиться как чужаки»? Я думаю, вообще не прореагировать! Так? Так… Собственно, в обычных условиях они реагировать и не будут… А в каких будут?

– Ну, под давлением может? В присутствии катализатора? – попробовал тряхнуть физфаковской стариной я.

– Может, с каким-то катализатором что-то и получится, – согласился Капелли. – Но с каким? Понимаешь, эта химия катализаторов – она такая громоздкая! Там хрен что поймешь и хрен что запомнишь… Если только ты не был технологом на химкомбинате лет двадцать…

– Я не был, – пожал плечами Тополь.

– Слушай, а может, дело в мощном световом излучении? – предположил я. – Не забывай, мы ведь имеем дело с химероидами. У них даже имена собственные вокруг всяких оптических эффектов закручены. Может, если ксенон как следует подсветить, так он и на фтор полезет?!

– Подсветить… Подсветить… – пробормотал Капелли. Вдруг его лицо просветлело:

– Слушай, Володя… Да ты гений! Реально! Конечно! Их надо подсветить! Причем не в оптическом диапазоне, а в ультрафиолетовом!

– Устроили тут «Что? Где? Когда?» – проворчал Тополь, явно недовольный тем, что всё решилось без него.

– Эй, Угол Бесконечность! – выкрикнул Капелли. – Я готов сказать наш ответ!

– Говори же.

– Ксенон и фтор встретятся как родственники под воздействием ультрафиолетового излучения!

– Не понял цветовую характеристику излучения, – сказал Угол Бесконечность холодно.

– Ах, ну да, – Капелли закусил губу. – Нужно подсветить ксенон и фтор излучением с длиной волны порядка 100 нанометров!

– Правильный ответ на первый вопрос подтверждает, что тройственное существо находится на должном уровне постижения науки о противоположностях, – сказал Угол Бесконечность. И в его голосе – конечно же, синтезированном нашими переводчиками, – мне почудилось удовлетворение.

– Теперь будет второй вопрос. У благородного химероида есть триста упитанных учей…

– Кого? – не понял Тополь.

– Учей. Вы не знаете, кто такие учи?

– Знаем, знаем, – соврал Капелли явно для экономии времени.

– Благородный химероид позвал младших и сказал: «Умертвите учей за три дня. Но так, чтобы в любой день умерщвлять нечетное количество учей.» Вопрос: сколько учей будет умерщвлено в каждый из дней? Можете думать над ответом сколько хотите! – сказал Угол Бесконечность с фирменным химероидским великодушием.

– А мы уже подумали! – сказал я дерзко.

– В самом деле?

– Да-да!

Тополь и Капелли посмотрели на меня с плохо скрываемым недоумением. Может, мне кислород в голову ударил? Может, у меня азотный наркоз? От перерасхода дыхательной смеси?

– Ответ такой, – продолжал я, – невозможно сделать так, как просит благородный химероид. Ибо сумма трех нечетных чисел никогда не даст в сумме четное число. В нашем примере это триста.

– Это правильный ответ, тройственно существо, – сказал Угол Бесконечность.

– А ты мужик, Вова! – одобрил Капелли. – Мое мнение о тебе поначалу было не особенно… Но теперь выросло до небес! Ты так быстро сообразил! Я бы не смог…

– Благодарю за честность! – сказал я, хотя в душе и обиделся слегка на «не особенно». – Я просто эту задачку со школы помню… Кружок «Юный физик» и всё такое…

– Всё равно мужик. Уважаю!

– А я пивом проставлюсь, – пообещал Тополь.

– Давай третий вопрос, Угол Бесконечность! – выкрикнул Капелли в подволок.

– Это вопрос этический. Поэтому подумайте как следует. Сколько самок пристало иметь до брака химероиду, готовящемуся к сану управляющего управляющими? Шесть, одиннадцать или восемнадцать?