– Спецаппаратура третьего отдела зафиксировала летательный аппарат неизвестного нам типа, – отчеканила женщина, переборов волнение.

– Точно не американский?

– Вероятнее всего – нет.

Некоторое время чиновник молчал, странновато играя снятой с переносицы оправой – он описывал ею в воздухе знак бесконечности. Всё это время мужчина и женщина стояли перед ним навытяжку, не осмеливаясь сменить стойку на «вольно».

Наконец чиновник вновь снизошел к их обществу:

– Вы еще вот что мне объясните. Зачем вы надоумили Кириленко пропустить в печать заметку об этом… как бишь его… феномене?! Разве нужно это трудящимся? Ведь мы в свое время решили, что это трудящимся не нужно! – чиновник тряхнул седым чубом и что было сил навернул по столу костлявым кулаком.

Его собеседники синхронно вздрогнули.

Ответ держал мужчина:

– Это была инициатива товарища Андропова, – бесцветным тоном сказал он. – Его организация собрала материалы… Товарищ Андропов сказал: слишком много очевидцев. Дескать, если замалчивать, пойдут слухи. Трудящиеся могут подумать, что советские органы не владеют ситуацией.

– Значит, Андропов так сказал? – чиновник недоверчиво прищурился. – Юрий Владимирович?

Мужчина и женщина закивали.

– И тут вот еще что, Михаил Андреевич, – мужчина вдруг почувствовал себя увереннее. – У нас уже заготовлены результаты, так сказать, «расследования»… Разумеется, в кавычках… Проведенного группой ученых Академии наук… Имеется заключение от них о том, что, дескать, весь Петрозаводский феномен объясняется запуском с космодрома Плесецк спутника «Космос-955». Разгонная ступень ракетоносителя падала… Ионизировала вокруг себя пространство, знаете ли…

– А что, дельно! – Чиновник искривил тонкие, с выраженными поперечными морщинками губы в далеком подобии улыбки. – Значит, так. Вы, товарищ Литке, на верном пути. Возьмите тему под свой контроль. Жду вас на ковер через неделю, в это же время.

Не знаю, сколько бы продолжался этот кинозал – больше похожий на сеанс гипноза, потому что оторваться от молескина было совершенно невозможно, – но призрачный 3D-экран вдруг погас.

– Интересно, что там дальше было? – сказал я, с трудом выходя из транса.

– Ты мне лучше скажи, кто снимал?! – воскликнул Тополь. – И как всё это оказалось на молескине химероидов?!

Как ни странно, ответ на его вопрос знал Капелли:

– Видеозапись сделана однозначно химероидами. Потому что снимали на 3D-камеру… Ничего похожего у человечества в 1977 году не было.

– То есть там был химероид, который всё это снимал?! Менял ракурсы, дышал им в затылок?! Так это надо понимать?

Капелли кивнул.

– Химероид наверняка был в режиме невидимости. Поэтому его никто не замечал. Собственно, они всегда так делают.

– Резонно, – устало вздохнул я.

Молескин мы, конечно, с собой взяли. Как его можно было не взять!

Из-за этого киносеанса мы окончательно утратили бдительность. Зато алчность наша распалилась неимоверно!

Мы помчались вихрем по неизученной части опочивальни-лабиринта. Полутора минут нам хватило, чтобы дойти до конца и упереться в наглухо закрытую шестиугольную дверь.

Но обуреваемый страстями Тополь вместо того, чтобы отнестись к преграде с олимпийским спокойствием и внять призыву Капелли переместиться на следующую палубу, грохнул по двери кулаком.

Он грохнул – а она возьми да и отворись!

Открывшаяся за ней тесная коморка была обшита полированными листами металла, а на полу имела как бы спиралевидное травление.

Тополь размашисто шагнул на эту спираль и…

Что-то включилось!

– Мужики, тут это… Я, кажется, прилип! – сказал Тополь растерянно.

– Что значит «прилип»? – не понял я.

Но Тополь был на своей волне. Он закричал:

– Мой скафандр опять выдает тепловую перегрузку!

Капелли, который всегда в нештатных ситуациях первым делом смотрел на показания приборов, выстрелил точный диагноз:

– Там нечто вроде нашей индукционной плитки. Когда на нее попал объект, она выдала импульс, и подошвы сапог приварились! А главное, устройство продолжает работать и нагревает скафандр Уткина!

– Они что, еду в этой комнатке готовили?

– Да пофиг! Вытаскивайте меня отсюда! Скорее!

– Потом объясню про плитку, – пообещал мне Капелли. – Сейчас не до того.

Было и впрямь «не до того».

– Надо достать Константина из ботинок и немедленно загерметизировать обе штанины скафандра при помощи химероидской пены, – выдал решение Капелли.

– А где ее взять?

– У меня два тюбика есть. Нашел тут, в опочивальне.

– Нет-нет-нет… Я категорически на такое не согласен! – взорвался Тополь. – Не хочу никакой пены! Она же наверняка опасная! Ноги мне потом отрежете. Знаю я вас, вивисекторов!

– Хорошо, тогда послушай мой вариант – может, он тебе больше понравится, – сказал я. – Капелли останется с тобой, а я сбегаю в марсоход за контейнером из-под расходки к системе охлаждения ионной пушки… Контейнер большой, а главное – герметичный. Когда мы тебя выдернем из сапог, то сразу засунем в него и закроем сверху крышку…

– Отличная идея. Видно, что ты меня ценишь повыше, чем некоторые… Только пока ты будешь бегать до марсохода и назад, я тут поджарюсь как цыпленок табака, – Тополь вздохнул. – Полагаю, вы с Капелли должны взять свои плазменные резаки и вырезать мои ботинки вместе с двумя кусками палубы!

– Или так, – сразу согласился я. Мне было завидно, что эта блестящая в своей спартанской простоте мысль пришла в чужую голову.

Оказалось, что мой плазменный резак не пашет.

Поэтому всю работу пришлось делать Капелли.

Когда Андрей закончил, мы выдернули Костю за руки из нагревательной спирали.

Он упал на колени.

Затем с трудом встал. Еще бы! К подошве каждого его ботинка теперь было приварено килограммов по десять железа!

– В следующий раз думай, куда ступаешь… Очень тебя прошу, – сказал я тоном заботливой мамочки.

– Это, кстати, не кухня была, – сказал Капелли.

– А что?

– Своего рода душевая кабина. В нее химероид, значит, заходит, спираль начинает излучать и как бы моет его цепочечную железу.

– Откуда данные?

– В Бюллетене прочитал, – честно признался Капелли. – Как всегда.

На инспекцию четвертой палубы у нашей поисковой партии оставалось совсем немного времени. Но все-таки мы решительно отправились туда и были вознаграждены: не успели мы выключить ранцы и приземлиться, как заметили огромную стеклянную стену, за которой… за которой виднелось нечто вроде храма!