голову, улавливаю движение руки Насти, которая окончательно убирает телефон в задний карман, и долго молчу.

Молодые снуют меж столов, толпа увеличивается, сливаясь в неоновом ореоле. Не исключаются уже нетрезвые парни, подхлестывающие за каждой юбкой, в том числе и официанток, дресс-код которых напоминает дешевый подбор ничего не прикрывающих вещей и маску, якобы она немного ослабевает обороты в конфликтах.

Музыка ударяется по голове, разнося биты знакомых композиций, от чего волна оживления ударяется в танц-пол. Всем не терпится перед очередной рабочей недели развеяться, повеселиться и найти время для утех, чтобы вновь принять суровость бытия. Бар заполняется новыми заказами алкогольной продукции, оба бармена не только ухитряются ловко комбинировать шедевры, маневрировать бутылками, но и общаться непринужденно с клиентами. Один из них напоминает Тарзана, у него обалденные, не слишком короткие и не длинные, волосы, завиваются в копию доширака. Слышала миф, словно в постелях такие самцы крайне экстравагантны.

Моргаю пару раз и возвращаюсь обратно к себе за столик. Верно они подметили — я пялюсь абсолютно на всех.

Девочки включили ожидание Хатико. Чую, им не терпится услышать байку о «мамочке, которая позволила себя разложить на столе прямо в учебном учреждении». Отличная ремарка, боже. Написали бы еще книгу такую, про которую я выдумала Маше.

Они все еще смотрели, упорствовали, соревновались в переглядках со мной. Конечно, я предполагала мне придется излить душу, но я мало в этом разбираюсь. То есть в детдоме никто не разговаривал о внутренних переживаниях ребенка, как-то самостоятельно справлялись, только от этого легче не было: агрессия, смена настроения, парадоксы в общении — гремучая смесь изолированных человеческих чувств. А когда у меня появились девочки, Оксана и Настя, учили срываться на словах, чем на практике. Пока что к этому отношусь скептически. Взрослому сложнее всего учиться заново.

— Итак, уже прошла минута и десять секунд, а ты так и не заговорила. Все плохо. — подначивает Оксанка и стучит худенькими пальчиками на запястье, где часов и в пимине никогда у нее не было.

— Ей просто нужно перестать пялиться на молодых мальчиков и выпить.

Те хихикают.

— Да, мне понадобиться выпивка, — произношу как приговор.

— Уф. Пойду быстро сбегаю. Я быстро, лапули!

Как торнадо вертихвостка рванула к бару, протискиваясь среди девиц, бросающие ей угрозы и фырканья. Закатываю глаза. Деланный прием показать себя в лучшем свете. Вот кто из нас не меняется, так это Кислицына.

Ее желтое в стиле летнего платья, с открытыми плечами и коротким низом не оставляет пространство на фантазирование. Все изгибы становятся резкими, притягивающими и вызывающими, а приглядевшись, улавливаешь лукавую улыбку, раскрывающая истинные мотивы подруги. Сколько еще должно оказаться парней в ее кровати, чтобы она, наконец, нашла своего мужчину? Наверное, после ста точно.

Рассчитывая на ее вкус, девушка через пару минут возвращается с несколькими видами напитком — шот, текила, секс на пляже, аж водка. Горло засаднило от контраста крепких напитков. Как она их утащила хоть?

— Мне еще принесет тот симпатяшка. — Посылает воздушный поцелуй Тарзану, прикусывает с грацией кошки нижнюю губу и долго удерживает его внимание. С Настей переглядываемся понимающими взглядами, и я тяну к себе для начала секс на пляже. — Знаю, минное поле с таким выбором, но поверь, твой язык забудет стеснение, как только начнешь говорить.

— Ах, а я подумала, ты решила меня споить.

— Если пожелаешь, — невинно хлопает глазками.

Выпиваю до середины бокала алкоголь, выпрямляюсь, чувствуя себя здесь чужой среди горластых волков, зато хватает несколько секунд для расслабления моих твердых мышц. Округа для меня превращается в подобие светлячков, мелькают и исчезают, не волнуя меня. Грудь опоясывает сахарный, тянущийся мед, уходя вверх, в самую точку гнезда мыслей. Мне становиться приятно. Дышать не надо через силу.

То, что не хватало.

— Итак, доктор Оксана Александровна и Анастасия Витальевна готовы принимать пациента. Какие у вас симптомы?

Облизываю уголки губ, в которых собрался сахар от напитка. В жар бросает моментально, так что собираю волосы и перекидываю на одно плечо.

Девчонки в курсе событий касательных мужчины, ворвавшийся в мою жизнь столь неожиданно, что все на своем пути перевернул вверх ногами. Удивительно, еще пару дней назад я мнила, будто все это буйность моей фантазии и не хватает другой альтернативы для развлечений, но проникая глубже себя, осколки больше не ранят как прежде, больно и до крови.

Мне нужны подруги, поэтому… Сглатываю и выпиваю еще для храбрости, только уже шот.

— Алкоголь — зло… — Жмурюсь и прикладываю по инерции руку ко рту.

— Пей-пей, Зуенок. Нам не жалко, главное, поделись уже своими сплетнями! — недовольно просит Оксана, изнемогая от подробностей. Показываю ей язык.

— Я чуть не переспала с ним в детском саду.

Они уставились на меня. Мне показалось, будто я слишком быстро произнесла слова, что они не до конца поняли суть, но Настя, продолжая буравить взглядом, потянулась за текилой и пригубила его.

— Мне не послышалось? — затрудненно переспросила красноволосая.

Качнула головой.

— Отлично.

И продолжила пить.

— Иисус тебя дери! — Хлопнула в ладоши Оксана, отчего Настя зашлась в кашле. Я пришла к ней на выручку, постучала по спине и, убедившись, что кашель миновал, вернулась на свое место. — Ты реально в него втрескалась. Ах ты грязная шлюшка.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Ты бы с ним не переспала, не будь он тебе противен, — угрюмо подметила Настя и еще больше налегла на алкоголь. Что это с ней?

Оксана схватила меня за плечи и дернула:

— Прямо в детском саду? Вы чокнутые, ребятки. Рассказывай все в мелких деталях. Как это было? Он за тобой охотился? Дразнил? Использовал пальцы? Не томи!

— Ты сумасшедшая, — хихикаю и расцепляю ее клешни, сдавившие бедные плечи. Клянусь, там останутся синяки.

— Стараюсь отпугивать потенциальных женихов, — мило улыбается и дергает меня за руку. — Ну, скажи.

— Что я могу сказать? — вздыхаю, опускаю глаза на свои пальцы, спрятанные в руке подруги. — Я себя ощущаю, как в Тартараре20. Совсем запуталась. Больше всего я опасаюсь того, что к нему чувствую.

Плечи Насти еще больше поникают, она сама кажется максимально крошечной, чем дольше мы ведем этот разговор. Подруга наваливается на спинку дивана, продолжая слушать наш разговор, хотя явно летает совсем в другом мире.

Я хмурюсь.

— Тебе понравилось?

— Это было ужасно…

— Волшебно.

— Безумно…

— Сексуально.

— Неправильно…

— О, очень жарко.

— Эй, запихни словарь антонимов в свою прелестную задницу.

Кислицына посылает мне воздушный поцелуй, а в ответ прилетает средний палец. Настя усмехается. Разноцветные фонарики прыгают по нам, разбавляя напряжение.

Решаюсь еще выпить и залпом опустошаю бокал на пляже, после него