— Закажи лучшую каюту, нет, две на следующем корабле в Калькутту. По-видимому, он отплывает раз в две недели. Если самых лучших кают будет больше, чем две, — заказывай на твое усмотрение. По дороге зайди к агенту на Хаф-Мун-стрит и скажи ему, что я хочу продлить аренду дома еще на месяц.

— Слуги, капитан? Лакей, повар, экономка и горничная?

— Да, они понадобятся. Найми их там как можно скорее. Я хочу, чтобы дом привели в порядок уже сегодня вечером.

Он снял в аренду маленький домик для своих любовниц незадолго до ссоры с адмиралом, но никогда не использовал его по назначению. Теперь, хотя этот дом и находился в районе Мейфэр — возможно, в опасной близости от дома Брэдонов, — надо предоставить Эйврил безопасное убежище. Если только она не будет слишком часто выходить. Тело Люка вновь отозвалось его мыслям, и он резким движением поправил воротник.

— Вы надели форму, капитан?

— Да, мне нужно быть в адмиралтействе.

Этим днем он должен был представить свой доклад по делу островов Силли, если только ему удастся сосредоточиться. Возможно, они снова доверят ему какую-то миссию. Но если захотят, чтобы он отправлялся немедленно, им придется подумать дважды. Люк обнаружил, что способен улыбаться, непрерывно стучащая в висках головная боль потихоньку ослабевала.

— Скажи служанке мисс Хейдон, чтобы она устроила здесь свою хозяйку как можно удобнее, она должна отдохнуть.

Он застегнул пояс со шпагой и вернулся в гостиную. К лицу Эйврил вернулся цвет. Она улыбнулась ему, когда он появился в дверном проеме.

— Как ты красив в форме. — Она склонила голову набок, изучая его. — Впрочем, я предпочла бы, чтобы твои волосы были длиннее.

Люк улыбнулся:

— Льстишь мне? Уже не нужно, ты знаешь.

Он не был готов к посетившему его чувству, когда она улыбнулась в ответ. Чувству, будто бы она всегда находилась в этой комнате и улыбалась ему. Четырнадцать дней. Как их продлить навечно? Что с ним происходит? Прежде он никогда не хотел содержать любовницу долее нескольких месяцев.

— Тебе лучше? — спросила Эйврил и подошла ближе, встав перед ним. Чуть нахмурившись, она изучала его лицо. — Почему ты так напился?

Потому что он решил поговорить сегодня с графом де ля Фале, чтобы спросить у него разрешения на брак с Луизой. Только вот перспектива семейной жизни омрачала. Потому что в тот день, когда он был на волосок от достижения самой главной своей цели, почувствовал себя чертовски опустошенным.

Едва ли отец Луизы отказал бы ему во вступлении в брак с дочерью. За последние несколько дней он показал себя человеком целеустремленным, намекнул, что слышал о хороших карьерных перспективах Люка, затем расплывчато поинтересовался землями д’Онэ во Франции.

Луиза поступит так, как велит ей отец. Не в том дело, что у нее были причины противоречить ему, она никогда не выказывала неприязни к Люку. Но и никогда не отдавала ему предпочтения перед другими мужчинами, уделявшими внимание красивой молодой леди. В сущности, ей было все равно. Впрочем, именно этого Люк и хотел.

В этот момент он и начал пить, чего не делал прежде, когда был один. Он смутно припомнил, что на смену коньяку пришло бургундское. Бренди принесло забвение, после которого — похмелье, голова, полная ощетинившихся ежей, рот словно набитый сухим сеном и болезненно пустой желудок.

Теперь же он чувствовал себя превосходно, но закрался страх.

— Я очень серьезно работал, заканчивая доклад адмиралтейству о нашем маленьком приключении. Было уже поздно, я устал и не заметил, как много выпил.

Он не мог сказать ей о Луизе. С этой историей придется подождать. Подождать, пока половина земного шара не отделит его от Эйврил. Расстояние и брак с женщиной, которой до него нет никакого дела.

Эйврил втянула щеки, будто кусая их изнутри, чтобы не сказать лишнего. В конце концов, она заговорила:

— Если ты собираешься прочесть его, надеюсь, ты закончил его прежде, чем напился.

— Да. — Он показал ей на кожаный портфель. — Я все проверил, прежде чем выпить хоть каплю, не стал бы себя позорить.

— Хорошо.

Она протянула руку и поправила его шейный платок, осмотрев затем с головы до ног с забавно серьезным лицом.

— Это очень по-супружески, моя дорогая, — сказал Люк, наслаждаясь бытовым мгновением.

Ее лицо сменило выражение.

— Прости, не хотела, чтобы это так выглядело.

— Не проси прощения, мне очень нравится твоя забота. Я…

Он коснулся тыльной стороной ладони ее щеки и сглотнул, забыв, что хотел сказать, глядя в ее глаза глубокого зеленого цвета, чувствуя, как смягчается ее дыхание. Если он не будет осторожен, то сейчас же перенесет ее на руках в спальню, и ни один из них не выйдет из нее до завтра. Однако он должен пойти в адмиралтейство, а ей нужно отдохнуть.

— Я должен идти. Хьюз занимается домом для тебя. Сейчас ты останешься в этой комнате. Поспи. Здесь ты в безопасности.

— Если Брэдон узнает…

— Как ему это удастся? Я сохраню тебя в безопасности, Эйврил.

— Я знаю, как всегда. — Ее улыбка превратилась в широкий зевок. — О! Прости!

— Ты устала, вот и все объяснение. — Он указал на дверь спальни. — Иди и спи.

Кровать пахла Люком, его запах смешивался с ароматом чистого постельного белья, кожи и неуловимым цитрусовым ароматом одеколона.

Эйврил закрыла глаза, зарылась в подушки и наконец, позволила себе расслабиться.

— Я буду снаружи, — сказала Грейс. — Я не пойду за вещами, пока не вернется слуга капитана.

Эти слова мгновенно вернули ее к реальности.

— Нет, иди сейчас. — Эйврил села и откинула назад волосы резким движением обеих рук. — Чем дольше ты протянешь с этим, тем больше будет у них подозрений, что я не вернусь.

— Да, вы правы, мисс. А он — хороший человек.

— Так и есть. Но он собирается жениться на французской леди. Он все спланировал. Когда Бонапарт будет побежден, он вернется во Францию и снова будет французом.

Грейс пробормотала себе что-то под нос, закрывая за собой дверь. Эйврил снова легла, глубоко вздохнула и сказала себе, что две недели могут показаться целой жизнью, если она проведет их так.

Из-за густой вуали небольшой зал казался размытым. Эйврил подняла вуаль и огляделась:

— Это все для меня?

— Да, конечно.

Люк был все еще в военной форме. Он бросил треуголку на стол, отстегнул шпагу и поставил ее в угол.

— Покажите спальню мисс Смит ее горничной, — сказал он лакею, который открыл им дверь.

В другом конце зала худая женщина присела в реверансе.

— Мисс Эндрюс, мэм. Кухарка. На кухне внизу — Полли, а это, — она кивнула в сторону лакея, — это Питер. Я отнесла покупки наверх, мэм.