Лиззи не помнила Карлингтона – девочку увезли оттуда, когда ей едва исполнилось два года. Рисовая плантация показалась ей необычайным, чудесным королевством с необозримыми далями и переливающимися всеми красками павлинами, которые гуляли на огороженной лужайке между домом и рекой. Дома, когда ей сказали, что она поедет в Барони, девочка не знала, кого теперь больше бояться: Джулии или Софи. Пока лодка медленно плыла вверх по реке, Лиззи сидела с крепко зажмуренными глазами, дрожа от пронизывающего северного ветра и от страха перед жизнью в поместье, которое казалось ей чем-то вроде сиротского приюта. Девочка удивлялась, зачем ее туда везут, – ведь она так старалась хорошо себя вести! Когда лодка мягко ткнулась в пристань, Лиззи открыла глаза и увидела чуть поодаль уютный кирпичный дом. Два встревоженных павлина сердито торопились через площадку, волоча за собой хвосты. Потом они остановились и одновременно распустили свои драгоценные веера. Лиззи поняла, что попала в зачарованную Страну.

В Барони, благодаря припрятанному золоту Джулии, остановился ход времени. Изменения произошли, но сути они не затронули. Эшли Барони оставалось островком, где царили порядок и красота, – единственная плантация на реке Эшли, которую не сожгли и не разграбили войска Шермана.

На следующее утро после их прибытия Джулия объявила распорядок, которому они должны следовать:

– Лиззи предстоят занятия по целому ряду предметов, касающихся воспитания молодой леди, которые ее мать не смогла преподать ей. Помимо этого она будет проходить школьную программу, которую ей дали бы у мадам Олстон, и совершенствоваться в благородных манерах. Стюарт будет проводить время на воздухе, чтобы окончательно поправиться и окрепнуть. К занятиям он приступит позже.

И год начался.

Джулия, объезжая свои владения, брала с собой Стюарта и Лиззи. Ехали они очень медленно. Стюарт был еще болен и потому ехал в повозке, а не верхом. Лиззи тоже хотела сидеть в повозке. Лошади в четырех передних стойлах конюшни – а всего в конюшне имелось когда-то до ста лошадей – пугали ее. Джулия удовлетворила просьбу девочки.

– Будешь обучаться верховой езде, когда тебе сошьют костюм, – сказала она.

Первым делом они поехали в сосновую рощу взглянуть на незамысловатый известняковый дом. Джулия обратила внимание детей на ящики, висящие на стволах.

– Янки делают сахар из сока сахарных кленов, – пояснила она, – а мы смолу наших сосен перерабатываем в скипидар. Здесь же мы рубим дрова и валим лес для построек. Клены у нас тоже растут, но из них сахара не получишь. Вот поглядите на них весной: из почек проклевываются сморщенные розовые листья, которые потом становятся зелеными.

Проселочной дорогой, среди обступившего их смешанного леса, они проехали к заболоченному пруду. Черная вода была неподвижна. В ней отражались круглые листья лилий, сбившихся в кучку в дальнем конце неправильного овала водяной глади, и призрачно-серая кора кипарисов с их замысловатыми наростами. Густые длинные пряди серого испанского мха свисали с ветвей, застыв в неподвижном воздухе над черной водой. Красота вековечного неподвижного зеркала завораживала. Резкий голос Джулии не разрушил очарования:

– Не ходите сюда одни: с сучьев порой срываются змеи. Из кипарисов делают водонепроницаемый гонт для хижин и выдалбливают каноэ, как это делали индейцы. В одном каноэ может поместиться восемь человек. Мы также используем кипарисы для кухонной утвари. Я покажу вам. Древесина прочна, как железо. И чем чаще ее мочишь, тем прочней она становится.

Они ехали мимо обнесенных изгородями полей, серые куропатки и бекасы взлетали, потревоженные, из жнивья.

– У нас вдоволь дичи, – удовлетворенно сказала Джулия. – В лесах водятся олени, дикие индейки и куропатки, а когда улетают гуси и утки, стоит только навести ствол ружья в небо и нажать на спусковой крючок, и к вашим ногам непременно свалится парочка жирных птиц. Вот увидишь, Стюарт. В реке много рыбы. Мы расставляем сети, чтобы ловить сельдь, и удим окуня, леща и форель. Весной у форели удивительно вкусная икра. – Джулия оглянулась через плечо и улыбнулась детям.

Стюарт и Лиззи не узнавали свою тетушку.

– Кто из вас проголодался? Надо бы остановиться и перекусить. Англичане называют это легким завтраком.

Из повозки достали корзину с провизией.

Дети набросились на сандвичи с ветчиной, которые запивали молоком. Бодрящий зимний воздух заставил их проголодаться. Проезжая садом, дети лакомились сочными грушами. Сладковатый запах гнили, висящий в воздухе, не мог испортить удовольствия.

– Это из сарая с тростником, – пояснила Джулия. – Мы делаем патоку из сахарного тростника. У выжимок очень стойкий запах.

Они проехали длинный двойной ряд выбеленных известкой хижин, миновали строгое строение с четырехугольной башней. Из труб некоторых хижин вился дымок.

– Дома для слуг и церковь, – пояснила Джулия. – Все работники в Барони – люди Эшли, которые никогда не уезжали отсюда либо попробовали, что такое город, и вернулись. Однако многие из них не захотели снова жить «на улице». Они хотят жить, как живут свободные – в собственных домах. Я построила еще несколько хижин за каретным проездом, по направлению к городу и Саммервилю. Каждый наделен десятью акрами земли, чтобы выращивать для себя зерно и иметь собственные припасы. Они платят мне ежемесячно по доллару ренты. Траты на работников значительно уменьшились по сравнению с временами, когда я вынуждена была содержать целые семьи. Дорого стоила черным их свобода. Но они утверждают, что им до того и дела нет… Вот тут амбары, коптильня, кузница и прочие хозяйственные постройки. Мы посмотрим их в другой раз. А сейчас поедем на рисовые поля. Они пока еще здесь самое главное.

Когда повозка приблизилась к реке, Лиззи и Стюарт зажали носы от ужасающей вони.

– Вам надо привыкнуть, – заметила Джулия. – Горожанам нравится запах морского ила, а мы здесь любим наш, речной, ил. Поля сейчас осушены для вспашки. Встаньте во весь рост, чтобы вам было видно.

Прямо перед собой дети увидели глубокую канаву, которая тянулась вправо и влево, насколько хватало глаз. За канавой вплоть до самой реки лежало огромное пространство сверкающего на солнце черно-голубого ила. Поле напоминало гладкий атлас. Тетушка мельком взглянула на небо. На нем не было ни облачка.

– Если продержится хорошая погода, – сказала она, – поля достаточно подсохнут, чтобы на следующей неделе приступить к вспашке. Эта большая канава называется главный водосток, а те поменьше, что пересекают поле, – внутренние водостоки. Главный водосток огибает поле с трех сторон. Четвертая сторона поля граничит с рекой. Знаете ли вы, неученые дети, что-нибудь о Египте?

Они признались, что не знают. Джулия фыркнула:

– Я так и предполагала. Египет – очень древняя страна с некогда великой цивилизацией. Египтяне так же зависели от реки. Но они не умели так хорошо управлять рекой, как мы. Наоборот, река управляла ими.