С Гонорой.

Она сидела на кровати Артемиды, и Артемида сияла от радости. Если разница в возрасте между мной и Лео, разделявшая нас раньше, больше не имела значения, то же самое было справедливо и для Гоноры с Артемидой. А Артемида всегда была влюблена в Гонору.

Я толкнула дверь так, что она ударилась о стену. Артемида подпрыгнула, а затем возбужденно замахала руками:

– Смотри, кто здесь!

– Мы уже виделись с Ниной, – Гонора улыбнулась мне с фальшивой приторностью диетической кока-колы. В присутствии Артемиды она никогда не называла меня Хрипушей. И я никогда не рассказывала Артемиде о происшествии со стихами. А следовало бы. Однозначно. Надо было о многом рассказать Артемиде. Я как раз собиралась это исправить, но в нашей комнате была Гонора. И как мне теперь начать разговор о демоне в футболке Coldplay?

– Ты вроде собиралась на завтрак, – сказала я.

– Как я могла туда пойти, не увидевшись с Артемидой? – Гонора повернулась к моей сестре. – Боже. Меня так давно не было. Ты очень сильно изменилась. Я была уродиной с тринадцати до семнадцати, но ты просто чудо.

Артемида вспыхнула. Меня чуть не стошнило.

– Я серьезно, – продолжила Гонора, играя с локоном, который выбился из хвоста Артемиды. – Только не говори мне, что ты к тому же стала быстрее, умнее и сильнее, или я буду вынуждена убить тебя из зависти.

За спиной Гоноры я изобразила, будто меня рвет. Артемида заметила мою пантомиму и сердито на меня посмотрела.

– Пойдем позавтракаем, пока Нина переодевается.

Мне не хотелось идти с ними. Но я не собиралась давать Гоноре полный доступ к замку и к моей сестре. И мне нужно было пробраться в сарай и определить, правда ли демон так опасен, как его описывала Гонора, потому что мне так не казалось.

Я что, правда доверяю какому-то демону больше, чем потомственному Наблюдателю?

В моих воспоминаниях прозвучал голос Гоноры, декламирующей стихи. Да. Да, я больше доверяю неоново-желтому демону, чем Гоноре.

За завтраком Гонора всецело завладела вниманием Артемиды с помощью разудалых и уморительных историй о своих подвигах в области борьбы с демонами. Заинтересовалась даже Джейд, подавшись вперед и внимательно слушая. Риз делал вид, будто ему неинтересно, но его глаза, которые расширялись в особо захватывающих местах, выдавали его.

– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала я Артемиде.

Она кивнула, не отрываясь от монолога Гоноры.

– Потом, ладно?

– Тебе разве не нужно поговорить с Советом, Гонора?

– Брэдфорд Смайт и Руфь Забуто встают не раньше десяти, а то и одиннадцати, – сказала Артемида.

Гонора схватила кусочки фруктов с тарелки Артемиды.

– Бездельники. Я уже постучалась к маме. Она даже открывать не стала. Сказала, что плохо себя чувствует. Все здесь выглядят какими-то заморенными. Тебе надо давать им витамины или что-то в этом роде, раз ты целитель. Да и вообще, они могут подождать. Они вечно чего-то ждут. Им следовало бы сменить название на Совет Ожидателей. Кроме того, я не позволю Артемиде убираться тут одной. Ты лучшая ученица, которую я когда-либо видела. Поверить не могу, что они не сделали тебя полноправным Наблюдателем. Чушь собачья.

Артемида пожала плечами, но было видно, что она польщена.

– У меня есть немного времени на тренировки после завтрака.

– Можно мне с тобой?

– Ты разве не охотишься на демона? – встряла я.

– Никаких зацепок, – ответила Гонора. Если демон в футболке Coldplay правда такой опасный убийца, она бы ни за что не стала медлить. Ну или будь она хорошим Наблюдателем.

– В тренировочном зале уж точно не будет никаких зацепок.

Артемида бросила на меня сердитый взгляд, я ответила ей тем же, а потом написала Киллиану. В сарае все было спокойно. Я могу поговорить об этом с Лео. Или с кем угодно, если уж на то пошло. Но я хотела рассказать Артемиде. А при Гоноре я не могла признаться, что хранила такой серьезный секрет.

Было еще только восемь утра, но я уже чувствовала себя измотанной из-за эмоционального напряжения. Я рухнула на кровать. Моя мать – дочь Истребительницы. Она хочет отослать меня в школу-интернат. Существует некое пророчество, которое тревожило моего отца. Демон, которого я прячу в сарае Киллиана, – то ли убийца, то ли нет.

А теперь еще и эта долбаная Гонора вернулась.

Как только она уедет, я расскажу обо всем Артемиде и попрошу ее о помощи. Я закрыла глаза, надеясь на то, что несколько минут в тишине и спокойствии помогут мне хоть немного привести мысли в порядок.

Но вместо этого я снова очутилась в комнате Брэдфорда Смайта.

О БОГИ, ТОЛЬКО НЕ ЭТО – снова спящий Брэдфорд Смайт.

Все то же самое. Он беспокойно метался и ворочался. Тьма поверх него обретала форму. Но в комнате стало чуть светлее – словно ночь была на исходе. Шторы плотно задернуты, но я могла разглядеть очертания комнаты. Но не фигуру над ним – она оставалась непроницаемо черной. Она выпустила темные щупальца, заполняя комнату.

Брэдфорд улыбнулся. Затем нежность на его лице уступила место панике. На лбу выступил пот. Фигура над ним торжествующе изогнулась.

Брэдфорд не шевелился.

Проснись, проснись, да проснись же!

Кромешная тьма. Я не могла открыть глаза, не могла пошевелиться. Мою грудь что-то сдавило – ощутимая тяжесть, которая казалась такой же темной, как и мои веки внутри.

Мне хотелось закричать, позвать на помощь.

– Вот так-то, – прошептала тьма. – Ты не можешь ничего сделать.

Я почувствовала, как сущность придвинулась поближе, ее ледяное дыхание коснулось моего уха.

– Ты не сможешь спасти никого из них.

Я вздохнула и наконец-то выпуталась из сонного паралича. И оказалась на крыше в Сан-Франциско. На ее краю, крохотная и одинокая, сидела Баффи и смотрела на закат. Но мне было некогда.

Будь я настоящей Истребительницей, будь я охотницей, как Артемида, я бы бросилась вперед и столкнула ее. Сон это или явь, она это заслужила. Я отплатила бы ей за все, что она испортила и перевернула в моей жизни. Она ослушалась Наблюдателей и разрушила исконный порядок. Она устроила такой хаос, что Изначальное Зло смогло пробудиться и уничтожить почти вcе мое сообщество.

А еще из-за нее погиб мой отец.

– Ты была недостойна его! – крикнула я, охваченная ненавистью к Баффи. – Уж лучше бы Лотос тебя убил! Всему миру от этого было бы только лучше.

То ли это ветер играл ее волосами, то ли она равнодушно дернула плечом. Мне хотелось сделать ей больно. Мне хотелось, чтобы она знала, каково это – потерять все, чувствовать себя беспомощной, чувствовать себя…