В Ватикане с негодованием восприняли тему и тон обсуждения Италии в ходе мирного конгресса в Париже. Эмоциональная речь лорда Кларендона 8 апреля 1856 года и позиция Великобритании в целом не остались без внимания. В начале лета 1856-го правительство Папской области информировало правительство Ее Величества, что Рим принял во внимание настоятельную необходимость реформ, но не сможет пойти дальше по пути секуляризации, не разрушив всю систему папской администрации, и если против него будет применена сила, то «готов уйти в катакомбы»[303].

В это время Кавуру стало известно, что тайные эмиссары королевского двора снова посетили Святой престол и довели до сведения Пия IX, что Виктор Эммануил II готов заблокировать любые дальнейшие предложения правительства Кавура, направленные против церкви. Это вызвало столкновение между кабинетом министров и королевским окружением. Министры попытались уговорить короля прекратить собственную секретную политику, которая шла вразрез с внешней политикой государства. Позднее Виктор Эммануил II рассказал посетителю из Швейцарии, что произошла ссора с главой правительства и в гневе Кавур начал пинать королевскую мебель и сломал часы.

Однако в главном вопросе — отношений с Австрией — министры и король были едины. Они понимали, что главный враг на востоке, и поэтому необходимо готовиться к вооруженному противостоянию с Веной. Для этого прилагались общие усилия по укреплению и перевооружению армии и строительству инфраструктуры. В эти годы форсированными темпами возводились и реконструировались крепости вдоль границы с Австрийской империей. Основное внимание уделялось Алессандрии и Казале. В целях ускорения работ финансирование осуществлялось по прямым декретам короля с последующим уведомлением депутатов парламента.

Правительство Австрии с тревогой восприняло ход дискуссии по «итальянскому вопросу» в Париже. Уже 18 мая 1856 года Вена распространила среди иностранных дворов ноту, в которой пыталась раскрыть истинную цель Турина в Италии. Сардинцы, говорилось в документе, желали изгнать австрийские войска, поднять революционную волну, лишить законных правителей их престолов, занять новые земли и присоединить их к своей территории[304].

Следующим шагом правительства Буоля стал вывод войск из Тосканы, в ходе которого австрийская дипломатия напомнила европейским державам, что войска используются только по просьбе местных суверенов для восстановления и поддержания порядка. После достижения заявленных целей войска незамедлительно выводятся. Более того, Вена обратилась к неаполитанскому правительству Фердинанда II с просьбой провести реформы, о чем шла речь в Париже. В сентябре 1856 года «король-бомба»[305] отверг предложения о реформах. При этом австрийские дипломаты возложили вину за беспорядки на юге Италии на Пьемонт, поощрявший революции в итальянских государствах. Турин отверг эти нападки соседнего государства и обвинил Вену в том, что она является истинным источником проблем Неаполя и других государств полуострова.

Тем не менее неуступчивость Фердинанда II имела свои последствия. В октябре 1856 года Великобритания и Франция разорвали дипломатические отношения с Королевством обеих Сицилий и отозвали своих послов из Неаполя. Вместе с тем, как полагает Смит, Вена имела основания утверждать, что Пьемонт способствует нестабильности в соседних итальянских государствах. Так, дипломатический представитель Сардинии во Флоренции имел поручение организовать сеть тайных сторонников. В мае 1856 года посол Пьемонта получил из Турина следующее указание — эти люди должны начать агитацию в обществе, и если будет возможность, то и подкупить неустойчивые элементы в тосканской армии[306]. Этим агентам влияния объяснили, что Пьемонт нуждается в доказательствах беспорядков, чтобы убедить Англию и Францию в том, что вся Италия стремится избавиться от австрийского влияния. Подрывную деятельность необходимо было вести таким образом, чтобы иностранцы (прежде всего Наполеон III) поверили, что движение имеет национально-освободительные черты, а не носит либеральный характер.

Очередным регионом соперничества было Герцогство Моденское, особенно регионы Масса и Каррара, которые примыкали к территории Пьемонта. В них проживало множество людей, недовольных герцогским правлением. Здесь располагались карьеры по добыче мрамора, работники которых столетиями боролись за свои права и создавали соответствующие профессиональные организации. Этим часто пользовались крайне левые круги, например Мадзини и его последователи, проводившие агитацию и призывавшие людей к восстанию. В июле 1856 года группе активистов из Пьемонта власти дали возможность тайно перейти на территорию Модены, чтобы организовать выступление против властей. Однако план потерпел неудачу, поскольку жители герцогства не поддержали боевиков. Тогда Кавур предпринял хитрый ход. Он оказал помощь властям Модены в поимке революционеров, некоторых из них отправили под суд в Геную и Турин. Из этого случая Кавур сделал вывод, что надо быть более гибким в вопросе пропаганды в итальянских государствах. При любом исходе можно добиться положительного эффекта. Если не удается ловко и незаметно организовать нужное выступление, то надо решительно идти на сотрудничество с местными властями, проявляя свою приверженность порядку и стабильности.

Глава правительства Сардинского королевства оказался практичным политиком до мозга костей. Он в совершенстве овладел искусством получать выгоду из любой ситуации, в том числе перешагивая, когда надо, через ранее декларированные принципы и ограничения. Ради достижения поставленных целей он готов был пойти на союз с кем угодно.

Кавур хотел оседлать революционные порывы и сыграть на их волне. C одной стороны, он не мешал и даже где-то поддерживал революционеров, а с другой — безжалостно карал, если их действия выходили из-под контроля или имели шансы на успех. Левые агитаторы продвигали идеи не только осуществления общественно-социальных перемен, но и изгнания иноземцев с Апеннин и объединения Италии. Они имели навыки, связи, структуру, пользовались поддержкой части населения. Правительство, по мысли Кавура, должно было незаметно оказывать им содействие, ставя нужные задачи, и останавливать, если они уклонялись от реализации государственной идеи.

Таким образом, глава правительства был на обоих флангах общественно-политического движения левых сил в Италии. Умело управляя процессом, Кавур желал достичь своей цели — ускорить наступление момента для национального общественного взрыва, направленного против Австрии и ее пособников в Италии и развязывающего руки Пьемонту. Состояние общества полуострова должно было наглядно продемонстрировать миру (прежде всего Франции и Великобритании), что итальянцы больше не хотят мириться со сложившимся положением дел и требуют перемен.

В этих целях в населении Сардинского королевства постоянно поддерживалась патриотическая нотка, которая должна была показать всем итальянцам, кто находится во главе движения за национальное объединение. В Вене и Флоренции вызвал возмущение тот факт, что в 1856 году муниципальные власти Турина установили таблички в честь тосканцев, павших в боях при Куртатоне в 1848 году[307]. Еще больше вопросов у имперских властей появилось к сардинцам, когда городской совет Турина согласился на установление памятника «Пьемонтская армия», сделанного на пожертвования миланцев. И это случилось