Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кавур попытался провести на острове некоторые реформы. Были отменены все ограничения на внутреннюю торговлю и пошлины на перемещение товаров между Сардинией и континентальной частью королевства. Разрабатывались местные ресурсы для того, чтобы строить дороги и жилье. Проложен подводный кабель, соединивший Сардинию и континент. Направлены войска с целью избавиться от бандитизма. Однако местная аристократия и жители воспринимали эти шаги как захватническую политику Турина и как попытки насильно изменить сложившийся уклад жизни. Государственные чиновники воспринимали службу на Сардинии как наказание, а сардинцы относились к ним с недоверием и отвращением. Гражданская администрация и военные, прибывшие с континента, сталкивались с языковой проблемой и считали местные традиции непонятными и ужасными. Предпринимались шаги по реформированию сельского хозяйства как основной отрасли региона. Однако местные князья и крестьяне, привыкшие к средневековой коллективной собственности, не желали превращаться в капиталистических фермеров, работающих на свободный рынок. Технология обработки земли не менялась столетиями. Кавур полагал, что изменения должны последовать, но в условиях закрытой системы острова их темп был чрезвычайно низким.
Проблемы острова вызывали неприятные чувства как у депутатов парламента, так и у членов правительства. Сардиния не была наглядным примером положительного результата реформ. Здесь нельзя было набрать политического веса, дополнительных очков и получить новых союзников, поэтому и дискуссии часто переходили в вялотекущий разговор без последствий. Неприглядные факты о нищей и забитой жизни сардинцев часто игнорировались, чтобы не шокировать публику и не раздражать власть имущих, тем более что они никогда не афишировались перед иностранцами.
«Кавур не очень старался скрыть свое отвращение к этой неразрешимой проблеме и публично назвал сардинцев ленивыми, грязными, беспризорными, чрезмерно чувствительными и сварливыми, — подводит итог Смит. — Он обвинял их, так же как он обвинял генуэзцев, в нежелании помочь себе и в том, что они всегда призывали правительство взмахнуть волшебной палочкой. Кавур посоветовал другу не устраиваться на работу в Сардинии, пока остров не станет более „цивилизованным“. После многих разочарований он потерял терпение и приказал администрации игнорировать местную оппозицию и ввести континентальные стандарты порядка и морали. Но это было не столько решением, сколько признанием неудачи»[302].
Региональная специфика была одной из самых больших проблем Сардинского королевства. То, что складывалось веками, невозможно перестроить за несколько лет. Для этого требуются усилия, время и терпение. То, что вызывало сложности в небольшом североитальянском государстве, через несколько лет станет уже проблемой общенационального масштаба на уровне всего полуострова.
К концу 50-х годов XIX века Пьемонт в глазах европейского общества представлялся динамично развивавшимся государством, выгодно отличавшимся от других стран Апеннинского полуострова. Экономика королевства находилась в стадии активных перемен, направленных на достижение уровня передовых западноевропейских государств. Масштабные реформы, затеянные Кавуром, действительно меняли мировоззрение людей. Сардиния приобретала статус надежного и солидного делового партнера, который понимает язык современной экономики. Растущий местный бизнес входил в международное разделение труда, находя свои рыночные ниши и конкурентные преимущества.
Жизнь подтвердила замыслы Кавура, мечтавшего о том, что Пьемонт войдет в число самых богатых и развитых государств мира. С этого времени прошло много десятилетий, а люди во всех уголках земного шара с уважением говорят об итальянских промышленных и сельскохозяйственных товарах, финансовых, страховых, транспортных, туристических, строительных, дизайнерских услугах и других видах экономической деятельности. Камилло ди Кавуру, несомненно, принадлежит первенство в череде исторических личностей, которые сделали из Италии экономическую державу, занявшую подобающее место на экономической карте планеты.
Глава 10. Первый дипломат королевства
«Если Австрия пойдет дальше и пригрозит прибегнуть к войне, то мы должны быть готовы оказать ей теплый прием».
Важным последствием участия Кавура в работе конгресса в Париже стало то, что премьер-министр Пьемонта почувствовал вкус к внешней политике и дипломатии. Теперь он на практике убедился, что не только формирование современного, идущего в ногу со временем, экономически сильного государства является важным инструментом в борьбе за объединение Италии, но и дипломатия — мощное оружие в противостоянии с противниками Сардинского королевства.
Пьемонт менялся, становился динамичным и солидным партнером, но если внутреннее развитие страны не подкреплять наступательной внешней политикой, которая способна обеспечить благоприятное внешнее окружение, тесное сотрудничество с великими державами и благосклонность европейского общественного мнения, то необходимых результатов можно ждать слишком долго.
Через несколько дней после возвращения из Парижа Кавур вынудил Чибрарио подать в отставку. С 5 мая 1856 года портфель министра иностранных дел перешел в руки Кавура. Теперь он вершил внешнюю политику Сардинского королевства. Уроки конгресса и расклад сил в послевоенном мире подтолкнули его к мысли о корректировке внешнеполитического курса государства и поиске такого места на дипломатической карте Европы, которое в наибольшей степени соответствовало бы стратегической цели королевства.
Первым делом стало восстановление отношений с Австрийской империей. Теперь Пьемонт не пытался акцентировать внимание на проблеме эмигрантов и их собственности, хотя и не забывал о ней. В Вену отправился сардинский посол, кто должен был наладить рабочие отношения с руководством соседнего государства.
Прилагался максимум усилий для поддержания отношений с Францией и Великобританией. На всех уровнях говорилось, что Сардинское королевство выступает за мирные добрососедские отношения, за сильную Австрию, которая считалась буферным государством между Европой и Россией, противостоявшим потенциальной угрозе последней.
Налаживался контакт с Петербургом, по сути не являвшимся противником Турина. Недавняя война и мелкие разногласия в прошлом быстро забылись, и теперь Российская империя становилась одним из стратегических партнеров на востоке континента, по определению считавшимся врагом Австрии.
Особое внимание было приковано к отношениям с другими государствами Апеннинского полуострова. Кавур, осознавший себя в качестве ведущего итальянского политического деятеля, предпринял шаги к примирению с папой Пием IX и даже конфиденциально предложил заключить соглашение. Суть его заключалась в том, что власти Пьемонта готовы предоставить больше свободы церкви при условии, что папа согласится на некоторые важные уступки,