– Ну, если действительно имел место заговор… Тогда твое участие в нем столь же очевидно. Это же ты привез сомнительную остроухую девицу на станцию, а она использовала в своих интересах мою любовницу. И ты этому всячески способствовал. Тут даже твои истинные мотивы совершенно не важны: знал ты о намерениях Вейлы или просто желал развлечься, игнорируя возможную провокацию, – твоя вина в произошедшем несомненна. Что скажешь? Твое заявление против моего! – вместо испуга в голосе Ньевора я неожиданно услышала предвкушение и возбуждение. Неужели эта словесная дуэль доставляет ему удовольствие?!

– Г-р-р-раш! – в ярости ударил кулаком по столу Лаит. – Где ж тебя так научили парировать, умник?

От неожиданности я дернулась и вцепилась пальцами в плечи Ньевора. В ответ получила едва заметный поворот головы и напрягшиеся под форменной курткой мышцы.

Вспомнив, как он расценивает мои прикосновения, поспешно убрала руки и услышала:

– Значит, вызов не принимаешь? – не отвечая на вопрос, продолжил гнуть свою линию мой защитник.

– Принимаю! – рявкнул Шерьерон. – Проверим записи с камер. Если найдется хоть что-то противоречащее ее или твоим словам, можешь распрощаться со своей любовницей и в дальнейшем ни шагу не сделаешь самостоятельно без моего ведома.

– Если не найдется, я передам право на доминирование между нами в распоряжение дагодена Ракиса, – озвучил свои условия Ньевор.

Мне они остались непонятны. Ведь мог бы попросить для нас неприкосновенности или еще каких благ, а предпочел отдать «приз» кому-то другому. Однако Шерьерон усмотрел в его словах что-то возмутительное, потому что негодующе несвязно рыкнул.

Пытаясь понять, что именно ему не понравилось, я осторожно выглянула из-за плеча Ньевора. Наверное, зря, потому что привлекла к себе внимание. О моем присутствии вспомнили.

– На время расследования она будет от тебя изолирована! – мстительно заявил Лаит. – Чтобы ты не сбежал со своей любовницей.

Я думала, что Ньевор снова встанет на мою защиту, но на этот раз он предпочел не спорить. Развернулся, оказываясь ко мне лицом, посмотрел внимательно и качнул головой в сторону выхода.

– Иди с ними, Дея. Это ненадолго.

Успокоить хотел, наверное. Или подбодрить.

Получилось не очень, потому что итогов проверки я страшилась безумно. Ведь что покажут камеры? Да то, как мы с Виолой спорим на лестнице, обсуждаем наш побег, а потом я отдаю ей флешку. Это нам с Ньевором смертный приговор…

Понуро опустив голову, шагнула мимо рарка. Его вера в меня достойна уважения, но смотреть ему в глаза мне стыдно. И его заботы я не заслужила.

На этот раз никто меня принуждать не стал. Один из конвоиров шел чуть впереди, второй рядом, позади следовал Шерьерон, торжествующе неприятно понукая:

– Шевели ногами, дефектная. Плетешься как полудохлая… Боишься, что некому будет тебя приласкать? Не переживай, я найду желающих с тобой развлечься. Скучать не будешь. А во вкус войдешь, так и к своему любовничку возвращаться не захочешь.

От его слов я запнулась. В глазах потемнело, когда представила себе описанную рарком картину. Я же… Как же?… Меня даже не спросят, хочу я этого «счастья» или нет! Просто потому, что я круглоухая!

Пришла в себя на полу коридора от несильного похлопывания по щекам. Один из конвоиров, присев рядом и поддерживая под руки и спину, не давал упасть окончательно, другой пытался привести в чувство.

– Нечего с ней возиться. Идти не может? Бери ее и тащи в изолятор… Да? Слушаю!

Не договорив, Лаит отвлекся на вызов из коммуникатора. В ответ по коридору разнеслось:

– Мы нашли манрак, он появился на радарах и бесконтрольно дрейфует. В противоположном от него направлении идет на разгон дискоид. Ты был прав, его видно в широком диапазоне.

– Сбегает? – мгновенно взвился рарк. – Крейсерам – готовность! Старт через десять минут…

Последние слова я едва расслышала – Шерьерон умчался, забыв обо всем. Ни я, ни мои спутники его больше не интересовали.

Конвоиры, проводив Лаита заинтересованными взглядами, снова сосредоточились на мне. Переглянулись, обменявшись непонятными гримасами. Наконец заговорил тот, что хлопал по щекам.

– Если тебе плохо, могу отнести.

Мне показалось, что предложил исключительно потому, что таково было распоряжение начальства. Выражение его лица было не самым довольным – «честь» тащить на себе готовую развлекаться с кем угодно девицу этого мужчину явно не прельщала. Не знаю, как к этому относился второй, но рисковать не стала:

– Я сама дойду.

Осознание того, какой опасности избежала, придало сил. Какое счастье, что большинство рарков полагает позорным переспать с круглоухой, а немногие неразборчивые, готовые это сделать, равнодушны к тому, что планы срываются. Потому как это не достижение. Ну а настойчивость отдельных личностей – скорее исключение, нежели правило.

Что же касается самого Шерьерона… Он ведь не обо мне думал, когда перспективы расписывал, а о Ньеворе. Тем более напугать настоящую круглоухую, коей Лаит меня считает, разнообразием партнеров – это что-то из разряда нереального. А вот досадить моему защитнику, наглядно показав, что та, к которой он так привязан, готова променять его на кого угодно, да еще и не на одного, – это запросто.

Изолятор оказался маленьким отсеком, где была лишь узкая кровать, стол рядом с ней, крошечный туалет за шторкой и небольшой иллюминатор. Потому единственным развлечением на время заточения для меня стало изучение окружающего пространства. Сначала того, что внутри, потом за прозрачным материалом. Я старалась отвлечься, не думать о происходящем сейчас на станции, о том, что делает Ньевор, о судьбе Виолы и итоге вылета боевых крейсеров, о том, когда же начнется это самое расследование! Ведь время тянулось так медленно!

Как долго сижу в камере, я могла судить лишь по еде, которую охранники приносили три раза в день. И если поначалу каждое открытие двери я воспринимала как возможность отсюда выйти, то к шестому разу надеяться перестала. Видимо, быстро догнать дискоид и вернуться у Лаита не получилось, а без его приказа меня не выпускают.

И все равно расслабляться и падать духом я себе не позволяла. Ведь жива же. А будущее… Увы, но от моих душевных терзаний оно не зависит.

Лишь на пятый день, когда я привычно поднялась, чтобы забрать из рук охранника свою порцию, поняла, что пришел он вовсе не для кормежки. Вместо этого отступил, показывая, что я могу выйти.

Сердечко тут же зашлось в бешеном ритме, дыхание сбилось. Я судорожно оглянулась, словно могла что-то здесь забыть, оставить, все еще не веря в освобождение. Наконец проскользнула мимо рарка и… И замерла.

Я ведь думала, что сейчас Ньевора увижу, что он меня встретит, но ошиблась. За дверью стояло еще три конвоира, а сковывающие браслеты оказались на моих руках раньше, чем я пришла в себя.