* * *

– Что-то она не выглядит опасной… Баба как баба… Ты мне расписал ее так, будто это монстр в человеческом обличье!

– Она и есть монстр. Не смотри на изможденный вид. Мне пришлось продержать ее две недели под снадобьем, кормили только жидкой кашей, так чего теперь от нее ожидать?

– И правда – чего от нее ожидать?

Главный наклонился вперед, вглядываясь в фигуру почти совсем обнаженной женщины, у которой раб расстегивал замки. Цепи упали, оставив на ногах, руках и шее черные стальные браслеты. Женщина оглянулось по сторонам, будто соображая, куда бежать, взглянула наверх и с ненавистью уставилась на Ульдира, безмятежно сидевшего рядом с Главным Капитаном.

Как она умудрилась найти обидчика среди десятков людей – одной ей известно. Впрочем – что тут сложного? Ложа для Главного Капитана находилась в самом удобном месте, если бы сейчас стояло солнце, оно не смогло бы напечь головы привилегированных владельцев ложи – над ней был навес, укрывавший к тому же и от дождя. Впрочем, обычно поединки назначали на то время, когда дождя гарантированно не было, дождь шел как по расписанию – под утро и после обеда, поливая многочисленные плантации и давая людям архипелага уверенность в том, что боги всегда на их стороне – где еще есть такие благодатные урожайные места?

– А она тебя не любит… – с усмешкой бросил седовласый Властитель, протянув руку назад. В руку тут же вложили наполненный вином хрустальный бокал, и мужчина с видимым удовлетворением отхлебнул пурпурной жидкости.

– А чего меня любить? Меня надо слушаться и бояться! – невозмутимо парировал Ульдир, поглядывая туда, где сидели двое из Десятки. Они что-то обсуждали, иногда коротко взглядывая на него. Похоже, что перемывали кости и строили свои гнусные интриги. Завтра выборы – старый пердун все-таки откинул свои худые ноги, так что Ульдиру предстоят приятные хлопоты. Именно приятные – потому что никакого сомнения в том, что он займет место в Десятке, у него не было – как и у его покровителя, Главного Капитана.

– Мммм… – неопределенно промычал Главный, снова глотая из бокала. – А я бы с ней возлег, да. Сиськи у нее хороши! Люблю высоких крупных женщин! Впрочем – я всяких люблю. Разнообразие никогда не мешает, правда же? Сегодня высокая, завтра низкая. Послезавтра молоденькая, и тут же… хе-хе-хе…

– Только не с ней. Придушит! – ухмыльнулся Ульдир, глядя, как с противоположной стороны выводят двух мужчин – один постарше, крепкий, сильный, с лицом изборожденным морщинами, и помоложе – шустрый мускулистый смазливый юнец с татуировкой во всю спину, изображавшей соитие двух мужчин. Ульдир поморщился:

– Откуда этот извращенец? Что за парень?

– Это из экипажа Эссга, помнишь такого? Решил ограбить моего трактирщика, влез к нему ночью, тут его и взяли. Успел прирезать двух рабов. Я на Эссга наложил штраф, а этого поганца – в Яму. Говорят, что его любовничек. Эссг вообще никогда не отличался хорошими манерами, грязный тип – даже среди наших. Кончит плохо.

– Думаешь, без этого парня он будет кончать плохо? – задумчиво осведомился Ульдир, и Главный поперхнулся, подавился и захохотал, брызгая красными от вина слюнями. Ульдир подхватил смех, но украдкой с отвращением вытер брызги с новых шелковых штанов. Он вообще был довольно-таки брезглив.

– Как тебе мой другой подарок? Насчет этой девки ты скоро убедишься – ценная штучка. А другая?

– Другая хороша, да. Красивая – давно таких не встречал! Но слишком покорна. Нет-нет, она умеет многое, как ты и обещал – хороша! Но я люблю обламывать непокорных, а эта уже как настоящая рабыня – безропотная, как… как… рабыня! Хе-хе… Ничего… Надоест – я ее в бордель. Там такие выносливые и ласковые нужны. За красивую – хорошие деньги дадут. А может, подарю кому-нибудь… или продам… О! Начинается!

Трибуны заревели, ходоки, бегающие с черными крашеными досками вдоль рядов, ускорились еще больше, принимая последние ставки. Когда прозвучит сигнал, ставки сделать будет уже нельзя.

Ульдир глянул на знаки – по всему выходило, ставили против Морны, примерно один к пяти. Никто не объявил, что она родом с Эорна (зачем?!), а прочитать знаки на ее теле, татуировки, говорящие о принадлежности к гвардии Эорна, здесь вряд ли кто мог. Редкая птица – эорнская баба! Далеко от дома залетела!

Ульдир подозвал к себе одного «бегунка», тот тут же возник возле барьера, отгораживающего ложу от остальной части амфитеатра. Ульдир вынул кошель, отсчитал двадцать золотых и подал их сделавшему большие глаза парню. Шепнул ему негромко пару слов, тот кивнул, сделал отметку на доске и унесся вдоль рядов, чтобы внести деньги в кассу главному распорядителю.

Главный Капитан усмехнулся и небрежно спросил:

– А со мной не хочешь побиться об заклад?

– Нет! – решительно отверг предложение Ульдир. – Советую попробовать посоревноваться вон с теми парнями. – Он кивнул на двух из Десятки, сидевших в десяти шагах от них. – Ставь смело на Морну, не прогадаешь. Я отвечаю!

– Отвечаешь деньгами? – Главный хитро прищурился и кивнул. – Хорошо. Валдур, сходи к тем парням и предложи… Главный шепнул, слуга бесстрастно кивнул головой, перепрыгнул через барьер и через пару минут вернулся:

– Они принимают предложение, с условием – утроить ставку.

– Хорошо! – довольно ухмыльнулся Главный и так же лукаво поглядел на Ульдира, клянущего себя за опрометчиво высказанное предложение. Арена есть арена – а вдруг случится что-то непредвиденное? Вдруг девка и правда залежалась за две недели? Эти бойцы совсем не просты – старого Ульдир некогда встречал – головорез еще тот, безумный тип. Как выпьет – становится буйным. Это, скорее всего, и погубило. Вероятно, товарищам надоели его художества и в конце концов они его сдали в Яму.

Второй, несмотря на свою относительную молодость, тоже не слаб. Мускулистый, шустрый, ишь, перетекает с места на место, вьется, как змея! Ждет, когда сбросят мечи. Знает толк в бою!

И только Морна стоит неподвижно, безжизненно, бледная и печальная, как шлюха, которую выкинули из борделя за то, что заразила подряд пару экипажей. Да, сейчас на нее мало кто ставит. Только самые хитрые. Из воплей, что доносились с трибун, было слышно, что девке предлагают встать на четвереньки и позволить себя как следует трахнуть, чтоб хоть так позабавить зрителей. Самое мягкое определение, что ей давали – «грязная шлюха».

Прозвучали два сигнала трубы, означавшие окончание ставок тотализатора, и на арену выбросили мечи. Куда попадя выбросили – на пустое место. С помоста над входом.

Тут тоже был элемент интереса – кто первым доберется до мечей, тот и выиграл. Главное – не дать соперникам добраться до них первым и оставить себя безоружным. Мечи разные – какие уцепила рука, те и швырнули. Два длинных, слегка искривленных, такие используют в Эорне, один покороче – прямой, широкий, такой, как все мечи, которые так любят моряки. Тяжелым коротким мечом сподручнее драться на палубах кораблей – за снасти не зацепишь.

Мужчины тут же бросились к мечам, сорвавшись с места, как охотничьи псы. Женщина осталась стоять, безучастно глядя вперед, будто не замечая суеты вокруг себя и диких воплей, исторгаемых сотнями глоток. Ей как будто было все равно, что происходит на арене, она лишь слегка покачивалась в полузабытьи и, похоже, смирилась со своей участью.