Суть всей ситуации, сложившейся вокруг его зеленоглазой персоны, тоже раскрыла. Не хотела. Сопротивлялась. Более того – честно надеялась, что не спросит и не сообразит.

Но он спросил, а я… Я, разумеется, сказала, и в этот миг чувствовала себя ещё большей идиоткой, чем раньше. Ведь меня использовали фактически втёмную. Все мои знания о миссии сводились к глупейшему: «охмурить потому что».

Нет, теперь-то я начала понимать, но в момент допроса… Я предстала перед Морисом этакой девочкой на побегушках. Малолеткой, которой вообще никакой информации не сообщили.

И это при том, что мне надлежало охмурять, то есть быть гордой, роковой и независимой. Быть такой, чтобы у него при одной мысли обо мне челюсть отваливалась и печень сладкой судорогой сводило.

В общем там, в кабинете, это был крах, а теперь Морис, видимо, дожать решил – явился, уселся за наш столик и глазищи свои насмешливо прищурил.

Я расстроилась жутко и даже приготовилась голодать, но после нового бокала вина собрала волю в кулак и заявила:

– Знаешь что…

– Что? – ухмыльнулся этот мучитель юных ведьм. Сволочуга, каких мало.

– Будешь издеваться, я тебе вилку в руку воткну. – Я продемонстрировала упомянутый предмет. – А может, и не только вилку, и не только в руку. Понял?

– В случае нападения, даже без применения колдовства, тот факт, что ты ведьма, будет отягчающим, – заявил верховный. И после короткой паузы: – Впрочем…

Он замолчал, а я… Спрашивать не хотела! Вообще. Никак! Но любопытство буквально вгрызлось, и я таки подтолкнула:

– Что?

– Впрочем, если ты будешь голая и в чулках…

Морис опять замолк, а все сидевшие за нашим столиком дружно подавились. Спустя ещё миг Дотс всё же вспомнил о статусе моего кавалера и прошипел:

– Господин Морис, что вы себе позволяете?!

– Кто позволяет? – отозвался Морис «невинно». – Я?

Мой рыжеволосый спутник сжал кулаки и точно хотел ринуться в драку, однако страшного не случилось.

– Да ладно, ладно, – протянул верховный примиряюще. В этот раз и тон, и выражение лица были нормальными. – Никого я не трогаю.

Дотс глянул злобно и тут же поймал новое, опять-таки от Мориса:

– Расслабься, Лардар. Всё хорошо.

С этими словами брюнет поднялся на ноги и столик покинул. Он перебрался туда, где сидел виновник торжества и гадкая Диметрия в алом излишне декольтированном платье.

Последнее закономерно ударило по нервам, только я эмоциям не поддалась, пусть катится куда хочет, а в том, что касается учинённого допроса… об этом я подумаю завтра.

Или послезавтра.

Или вообще думать не буду, потому что смысла в размышлениях нет!

Думать нужно было раньше, когда соглашалась принять участие в игре и проникалась к Морису такой нежелательной, такой неправильной и совершенно сдохшей в результате сегодняшних событий симпатией. В общем… да пошел этот маг нафиг! Знать его не желаю! И видеть не хочу!

В «Южный бриллиант» я вернулась поздно, пьяная и одна. Лардар, разумеется, пытался проводить, только я категорически от его компании отказалась.

Просто села в нанятый рыжим экипаж, помахала рукой и всё, отчалила. Когда экипаж остановился у нужного дома, с огромнейшим трудом выбралась наружу, захлопнула дверцу и, стараясь не выронить спящего Жорика, направилась к крыльцу.

А буквально через несколько шагов вздрогнула и едва не описалась с испугу – дело в том, что из тени совершенно внезапно выступила Мила.

Подруга строго сложила руки на груди, поджала пухлые губки и заявила сварливым голосом:

– Ну, наконец-то! Ясь, где тебя вообще носит?

Прежде чем ответить, пришлось справиться с приступом сердцебиения.

– Где… Там, где лучше бы не носило.

Мила недоумённо вздёрнула бровь, однако учинять допрос не стала. Такое равнодушие сперва удивило, а потом стало ясно: Мила убеждена, что на фоне её новостей всё прочее – тлен.

– Ясь, не люблю обсуждать такое на ночь глядя, но у нас серьёзные проблемы, – сказала брюнетка.

Я пьяно икнула и от комментария не удержалась:

– Дай-ка угадаю. Они связаны с Морисом?

– Очень смешно, – ответила ведьма, чтобы тут же шагнуть навстречу и вынуть из моих рук Жорика.

Это было кстати – меня конкретно шатало, и поисковый зверь казался неимоверно тяжёлым, я имела все шансы уронить животинку.

– Ясь, это не шутки, поэтому слушай внимательно, – продолжила подруга строго. – Я общалась сегодня с одной клиенткой, и знаешь, что выяснила? Твой объект охмурения очень непрост. У него, кроме прочего, несколько патентов на изобретение магических вещей, а ещё он вполне успешно экспериментирует с заклинаниями. То есть может придумать или применить нечто такое, чего мы от него не ждём, а это проблема.

– Да ладно? – не удержалась от иронии я.

Однако Мила была слишком увлечена, чтобы эту иронию заметить, и продолжила на полном серьёзе:

– Яся, не будь дурой. Говорю тебе: Морис может быть непредсказуем, и это проблема.

– Вообще-то это катастрофа, – поправила я со вздохом.

Мила опять не поняла и вообще не прониклась. Подруге даже в голову не пришло, что кто-то уже мог с «изобретательством» верховного столкнуться, для неё его непредсказуемость по-прежнему оставалась новостью номер один.

А я, увы, знала и в данный момент сильно сожалела о том, что разговор Милы с клиенткой состоялся слишком поздно. Впрочем, если смотреть здраво, произойди он раньше, ничего бы не изменилось.

Зато теперь я хорошо понимала интерес Поганки: учитывая нелюбовь Мориса к ведьмам, оставлять такого, как он, без присмотра нельзя, за магом нужно следить в оба глаза.

Повлиять на отношение к нашему племени тоже желательно, вот только с выбором «агента» хранительница ошиблась. Я с таким заданием не справлюсь. Я, как показывает практика, действительно слишком наивна. Для охмурения Мориса нужна другая – опытная и по-настоящему коварная.

– Ясь? – прозвучало над ухом.

– А?

Из мыслей я выпала, однако в реальность всё-таки не вернулась. И немного надулась, услышав:

– Ты меня вообще слышишь?

– Конечно. Я ведь не глухая.

Мила прищурила глаза, а я принялась перечислять, загибая пальцы:

– С Морисом нужно быть настороже, охмурить его как можно раньше, и… – Ведь подруга сейчас именно об этом говорила?

– Вообще-то я сказала, что раз Поганка отказывается отменять спор, нужно вызвать всех хранительниц, – заявила Мила. – Потому что это беспредел. Поганка не имеет права распоряжаться твоей жизнью!