Поэтому Мартин пришёл к Эрнесто Полушкину с каменным, но непечальным лицом, говорил очень сухо и чётко, а новость о семикратномкопировании Ирины изложил самой первой.

Бизнесмен выслушал его историю стоически – лишь глаз началподёргиваться, когда Мартин скупо описал первую смерть его дочери.

По ходу рассказа Мартин доставал туристические жетоны ивыкладывал их на стол. Каждый жетон был снабжён бирочкой: «Библиотека»,«Прерия», «Аранк»… Уже заканчивая рассказ, Мартин понял, что это был не совсемудачный ход – из его поведения Полушкин мог заключить, что в карманах Мартинапрячутся все семь жетонов. Но бизнесмен не возмущался, не орал, не пыталсяприбить детектива, а слушал, слушал и слушал…

– Где остальные четыре… – наконец задал он вопрос, замялся,но всё-таки закончил: – Ирины?

– Не знаю. – Мартин покачал головой. – Я не знаю, ЭрнестоСемёнович. Простите. И я не могу обшарить все планеты в галактике.

Полушкин молчал. Крутил в руках жетоны. Снова и сновапроглядывал короткую записку от Ирины с Прерии-2, хмурился – будто что-то вписьме его смущало. Потом спросил:

– Итак, вы отказываетесь от дальнейших поисков?

– Это дело вышло далеко за пределы первоначальныхдоговорённостей, – осторожно сказал Мартин. – К тому же им заинтересоваласьгосбезопасность.

У Эрнесто Семёновича вновь дёрнулся глаз. Он неохотнопроронил:

– Знаю.

Мартин подождал, но просьбы рассказать про госбезопасностьне последовало. Очень сдержанный человек Эрнесто Полушкин.

– Вы утаили от меня часть информации, – осмелев, сказалМартин. – Очень важную часть. В руки вашей дочери каким-то образом попалслужебный документ госбеза, в котором перечислялись известные человечествузагадки галактики. Именно поэтому Ирина убежала из дома…

Полушкин посмотрел на Мартина – и детектив готов былпоклясться, что заметил в его глазах презрение. Однако голос Полушкина осталсяровным и вежливым.

– Я не имею к вам претензий, Мартин. И прошу прощения за то,что умолчал о досье. Я не был уверен, что Ирина его читала. А о такихдокументах лучше не говорить… лишний раз. Прошу прощения.

Мартин растерялся. Пожал плечами:

– Хорошо, я понимаю. Прошу прощения, что не смог… спастидевочек.

– Вы отказываетесь работать дальше? – ещё раз спросилПолушкин.

Мартин кивнул.

– Каким образом хотите получить свой гонорар? Чек, наличные,перевести на счёт?

– Наличные, само собой, – ответил Мартин.

– Рубли, доллары, евро?

– Лучше евро. Или рубли.

– Минутку.

Загородив широкой спиной вмурованный в стену кабинета сейф,Эрнесто Семёнович открыл толстую металлическую дверку. Пошуршал деньгами.

Пачка, оказавшаяся на столе перед Мартином, была ощутимотолще, чем он предполагал. Мартин вопросительно поднял глаза на Полушкина.

– Здесь втрое больше оговорённого, – сухо сказал Полушкин. –Вы же проделали тройную работу.

– Спасибо. – Мартин мгновение подумал, но решил, что деньгиэти он всё-таки честно заработал.

– Удачи вам.

В полном душевном раздрае Мартин вышел из кабинета. Полушкиностался там, лишь крикнул в коридор:

– Лариса, проводите гостя!

Мгновенно появившаяся на зов пожилая и строгая домработницаповела Мартина к двери. Квартира у Полушкина вполне отвечала его статусу,метров триста площади и два уровня, так что от помощи Мартин отказываться нестал. Видно было, что домработница знает, кто он такой, и судьба Ирины еёволнует, но она не проронила ни слова. Вышколенная дамочка…

У дверей Мартина встретила грустная мальтийская овчарка.Очень тщательно принюхалась. Может быть, от него ещё шёл едва уловимый запахИрочки?

– Не грусти, Гомер, – вспомнив записку Ирины, сказал Мартин.Больше для домработницы, чем для собаки, конечно же. – Вернётся ещё твояхозяйка и даст тебе вкусную косточку.

– Его зовут Барт, а не Гомер, – потрепав пса по загривку,сказала женщина. Посмотрела на Мартина с лёгкой благодарностью. По крайней мередетектив дал ей понять, что шансы на возвращение Ирины есть, – и женщина этооценила.

– Барт, говорите? – пробормотал Мартин, обуваясь. В квартиреПолушкиных, вопреки прижившейся европейской моде, гостей заставлялипереобуваться. Да и правильно делали – далеко ещё московским улицам дочистеньких европейских мостовых… – До свидания.

Домработница снова кивнула, замыкаясь в своей чопорности.Пёс тоскливо гавкнул ему вслед.

– Барт, – сказал Мартин, когда за ним закрылись двери лифта.– Ха! А великий слепец-то тут ни при чём.

Мартин любил американский мультсериал «Симпсоны», считая егопризнаком появляющейся у американцев рефлексии и подспудным протестом противполиткорректности и ханжества. Так что происхождение собачьей клички он понял.

Труднее было понять, как могла ошибиться Ирина, назвав вписьме свою собаку именем старшего, а не младшего Симпсона.

А Эрнесто Полушкин? Неужели он забыл, как зовут собаку?

Или пса окликают и тем, и другим именем?

Или же в невинном письме был заключён смысл, понятный лишьпосвящённым?

– Мой контракт закончен, – похлопывая карман пиджака столстой пачкой ассигнаций, сказал Мартин. – Хоть Гомер, хоть Барт, хоть Лиза.

Лифт остановился на первом этаже.

Консьерж, плечистый мужчина средних лет с глазамипрофессионального убийцы, пристально осмотрел Мартина. Мартин кивнул – как и навходе в дом. Получил в ответ лёгкий, едва заметный кивок. Бывший спецназовец, аможет быть, и боец «Альфы» – в таком доме ничему не стоило удивляться – счёлего не слишком опасным, но всё-таки достойным некоторого уважения.

На улице Мартин некоторое время постоял под козырьком,печально размышляя об оставленном дома зонте. За время разговора с ЭрнестоСемёновичем на город обрушился дождь. Да ещё какой… тротуары пузырились лужами,небо стало непроглядно серым, где-то вдали, пока ещё беззвучно, посверкивалимолнии. Прохожих на улицах не осталось.

Мартину тоже не хотелось под дождь, но что делать-то?Пытаться вызвать такси по мобильнику? Долго придётся ждать, не один он такойумный, а народ нынче полюбил кататься на машинах…

– Возьмите, – сухо сказали Мартину со спины. Двери тутоткрывались очень тихо.

Мартин с благодарностью взял из рук консьержа симпатичныймужской зонтик – с большим куполом, полированной деревянной ручкой, спицами изуглепластика. У самого Мартина зонт был куда хуже… Он спросил: