– Да, это правда. Но другое не обязательно означает нечто лучшее или худшее. Тебе не о чем беспокоиться. Пока Сильвина мне нравится.

Казалось, слова Селесты не до конца убедили Линнею, потому что в глазах Дочери Леса все еще теплилась искра сомнения.

– Хорошо-хорошо, я признаю. Кое-что меня все же беспокоит.

– Правда? И что же? – В голосе Линнеи отчетливо послышался испуг, и Селеста подавила улыбку.

– Ну, ты могла бы просто сказать, что я мешаю тебе, а не украшать мою комнату ядовитыми цветами.

Линнея нахмурилась, а потом рассмеялась.

– Ты имеешь в виду глицинию. Но разве она не красива?

– Красива, но ядовита. Не будем уходить от сути.

Дочь Леса прижала правую руку к груди.

– Клянусь, у меня вовсе нет намерения отравлять тебя. По крайней мере, пока нет.

Селеста никогда бы не подумала, что Линнея способна на такой черный юмор. Она расхохоталась.

– Пожалуйста, предупреди меня, если передумаешь.

– Обещаю.

Линнея пригладила свое нежно-розовое платье. Краем глаза Селеста заметила, что девушка нервно теребит манжеты. Даже без своего дара Селеста поняла, что Линнея хочет у нее что-то спросить. Но Селеста не собиралась давить на девушку или что-то у нее выпытывать. Линнее придется самой набраться мужества, чтобы задать свои вопросы. Что та и сделала.

– Почему ты сидишь здесь совсем одна? Кто-нибудь из моей семьи сказал или сделал что-то не так?

Селеста удивленно приподняла бровь. Она ожидала вопросов о Натаниэле, но не этого. Девушка подняла руки, желая успокоить Линнею.

– Святая богиня, нет. Твоя семья была ко мне очень добра. Просто я не привыкла, чтобы вокруг было столько людей. Мне просто нужен был перерыв.

Истина собственных слов глубоко поразила Селесту. Она была так не похожа на Линнею, рожденную в любящей семье.

– Мне хотелось бы сказать, что я понимаю тебя, но это было бы ложью.

Искренние оливково-зеленые глаза смотрели на Селесту.

– Иное мне неведомо. С детства меня окружает множество людей. Родственники, соседи и сестры Ордена. Одиночество мне совершенно чуждо.

– Значит, нам обоим пришло время получить новый опыт.

– Это было бы неплохо. Время только для себя – как по мне, звучит просто сказочно. В толпе людей легко затеряться.

Под конец фразы голос Линнеи становился все тише и тише, и Селеста с изумлением посмотрела на нее. Взгляд Дочери Леса был устремлен на Натаниэля, который как раз разговаривал с Кецией и Симеей.

– Ты думаешь, он не замечает тебя?

Линнея нерешительно покачала головой.

– Я не имею в виду Натаниэля в частности, я говорю обо всех. Я – жрица, но я не выделяюсь из толпы.

Селеста нахмурилась. Она не понимала, что именно Линнея хотела этим сказать.

– А как бы ты хотела выделиться?

– Я хочу побыть первой. Той, кого первой выбирают в свою команду во время игры, той, к кому все обращаются за советом, и той, кого выбирает парень. Но я никогда не была такой и, наверное, никогда не буду.

Селеста молчала. Она лишилась дара речи, а это с ней случалось крайне редко.

Искренние слова Линнеи произвели на девушку невероятное впечатление, но и удивили не меньше. Селеста нервно нащупала трискелион на затылке. Она совсем не знала, что ответить на слова жрицы.

– Я часто чувствую, что меня не замечают, что я недостаточно хороша для других. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Дочь Леса не смела взглянуть на Селесту. Ее глаза был устремлены в землю; она нервно теребила один из своих локонов. Но вот она подняла голову и ее взгляд проник Селесте в самое сердце. Она хотела солгать, но он не оставил никаких возможностей для отговорок.

– Да, мне слишком хорошо знакомо это чувство. Но я не ожидала, что ты можешь ощущать то же самое.

На лице Линнеи появился намек на улыбку.

– До сих пор я еще никому не признавалась в этом. Но, находясь рядом с тобой и Малией, я чувствую именно так. Вы обе так не похожи на меня. Малия эмоциональная, кокетливая и в то же время – властная. Никому и никогда не пришло бы в голову проигнорировать ее.

Селеста согласно кивнула. Дочь Моря была женщиной, которая оказывалась в центре каждого мероприятия просто из-за своей харизмы. Благодаря своим манерам она быстро завоевывала расположение других людей и знала, как перетянуть на себя внимание.

– Ты – сильная и независимая. Тебя все уважают и интересуются твоим мнением. А я – просто другая. Я не обладаю ни одним из этих качеств, во мне нет ничего особенного.

На мгновение Селеста задумалась над словами Линнеи. Сама Дочь Неба никогда не назвала бы себя сильной. Наоборот, она скорее чувствовала себя уязвимой и неуверенной. Селеста никогда не знала, подходящие ли выбрала слова и правильные ли решения принимала. Ей часто казалось, что она бежит вслепую по минному полю. Услышав такую характеристику из уст Линнеи, она усомнилась в своей самооценке. Уголки рта Селесты слегка изогнулись.

– Я считаю, тебя нельзя не заметить, Линнея. Ты дружелюбна и добра. И у тебя есть одно качество, которым я искренне восхищаюсь.

Дочь Леса заинтересованно ответила на взгляд Селесты.

– Ты открываешь другим глаза. Тебе всегда удается заставить других почувствовать себя лучше, и это многое говорит о тебе.

Селеста накрыла руку Линнеи своей и сжала ее пальцы.

– Возможно, настало время, чтобы кто-то помог тебе увидеть себя такой, какой видят все. Поверь, тебя замечают все.

Линнея с сомнением посмотрела на нее, и Селеста увидела, что ее глаза предательски поблескивают.

– Я бы выбрала тебя в свою команду для игры, и, если честно, ты была бы одной из первых, к кому я обратилась бы за советом.

С губ Линнеи сорвался тихий смех, и девушка смахнула с глаз маленькую слезинку.

– Тогда мне лучше предупредить тебя: во всех видах спорта я полный ноль.

Селеста от души расхохоталась.

– Похоже, у нас есть кое-что общее.

* * *

Они вернулись во дворец лишь поздно вечером. С момента разговора с Линнеей Селеста оставалась довольно молчаливой. Остаток дня она провела у Макены, погруженная в свои мысли. Теперь, сидя на балконе в ночной рубашке и халате, она думала о прошедшем дне. Когда взгляд девушки остановился на глицинии, она улыбнулась.

– Я так давно не видела, чтобы ты улыбалась. О чем ты думаешь?

Симея, стоя в дверном проеме, ласково смотрела на свою подопечную.

– У меня в голове столько разных мыслей. В основном они касаются призвания. Я снова и снова пытаюсь понять решения богов, но каждый раз терплю неудачу.