– Я бы запретила, честное слово. Но я лучше прочих знаю, что запретный плод сладок. Рано или поздно это произойдёт. Я хочу увидеть это своими глазами. И…

– Я не подведу тебя!

– Я знаю. Я в тебя верю! – серьёзно заявила Мария. – Но с одним условием…

– С каким?

– Я знаю, что твой трюк удастся. Но потом ты пойдёшь на операцию. Точка, – сверкнула глазами Мария.

– Крошка, ты же знаешь, что есть риск остаться паралитиком. На всю жизнь.

– Да. Но сейчас ты рискуешь гораздо больше, Лукас. У меня сердце кровью обливается, но я хочу, чтобы ты не чувствовал себя ущемлённым. Я согласна на твой трюк, но и ты должен пойти мне навстречу. Пожалуйста…

Она обхватила мою ладонь и положила себе на живот.

– Лукас, у тебя в скором времени появится двое детишек. А ещё у тебя молодая жена, которой нравится, когда ты носишь её на руках. Я не хочу, чтобы однажды ты упал в припадке от перенапряжения.

Мария поцеловала меня.

– Люблю тебя, Лукас. Я озвучила тебе свои условия. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор…

Моя малышка разжала объятия и отошла, махнув рукой.

– Я в тебя верю!

Я твёрдо был намерен выполнить трюк. Это было нужно.

Поставить точку. Красивую и эффектную точку, чтобы потом моя жена и дети смогли бы гордиться мной.

Так что я не мог отказаться от выступления.

Патрик выступал за несколько минут до меня. Он едва не лишился своей самоуверенной башки, а приземление было грязным и чертовски неуверенным.

Когда я разогнал мотоцикл и взлетел на трамплине, я почувствовал, что лечу. За моими плечами – крылья. Настоящие крылья из любви, надежды и веры в лучшее.

Кувырок вышел чистым, а приземление – безошибочным.

Толпа собравшихся взревела.

Но больше всех радовалась моя ненаглядная жёнушка.

Я чувствовал, что в крови бурлил адреналин. А потом меня накрыло странным чувством удовлетворения от происходящего.

Спокойствие и умиротворение, довольство своей жизнью.

Счастье коснулось меня, и я не хотел его отпускать.

Взглянув в синие глаза любимой, сказал, улыбаясь ей:

– А ты знала, что я тебя никогда не отпущу?

– Потому что ты стал жутким собственником?

– И потому что люблю тебя, крошка. Безумно люблю. Ты моя Альфа и Омега, – положил её ладонь на бурно вздымающуюся грудную клетку. – Ты вот здесь. Навсегда…

Спустя четыре года

– Клаус! – позвала я. – Пора ставить ёлку!

Муж лениво приоткрыл глаза и потянулся всем телом в кровати.

– Не-а… Ещё очень рано!

– Ну, Клаус! Ты обещал, что с утра начнёшь её ставить! Представь, как обрадуются Сандра и Джаред, когда увидят ёлку. Они сразу же начнут мне помогать наряжать дом!

Клаус расхохотался и сгрёб меня в охапку.

– Ты такая наивная, крошка. Дети не бдут наряжать ёлку. Они будут мешать наряжать её!

– Ну и пусть. Главное, чтобы не опрокинули, – улыбнулась я, целуя горячую кожу на мужской груди.

– Тогда мне надо будет приколотить ёлку намертво. А ещё лучше – подвесить под потолком. Только тогда в нашем доме будет порядок!

– Не будь занудой! – попросила я.

Наши двойняшки были жутко активными. Они никогда не сидели без дела и умудрялись создать из ничего бардак, свалку, пылкую ссору и не менее бурное примирение.

Я понежилась в объятиях любимого ещё немного, пока не поняла, что Клаус дышит чересчур глубоко и размеренно.

– Ты уснул?

Муж не ответил. Я выбралась из-под его тяжёлой руки и стащила одеяло с мужчины.

Полюбовалась мощной спиной и упругой задницей.

Клаус любил спать обнажённым и привил эту привычку мне. Было так приятно лежать кожа к коже.

И очень легко соблазнять.

Клаус всегда просыпался раньше меня. Лучшим способом разбудить меня он считал возбуждение…

Я часто просыпалась оттого, что он ласкал моё тело или уже входил твёрдым как камень членом в мою влажную дырочку, готовую принять его до упора.

Этот мужчина умел выбивать из моего тела жутко пошлые и громкие звуки.

Приходилось сдерживаться изо всех сил. Но на это Рождество двойняшки стали уже довольно взрослыми, чтобы мы могли оставить их у моих родителей на несколько дней.

Клаус активно готовился к каникулам. Я нечаянно наткнулась на его мешок с «подарками» для меня.

Это были разные секс-игрушки, при одном взгляде на которые у меня ускорился пульс и участилось дыхание.

Но сегодня я проснулась раньше Клауса.

– Вставай, соня-а-а-а…

Я похлопала по голой заднице ладошкой, а потом прикусила.

– Эй! – возмутился Клаус и немедленно перевернулся на спину. – Иди ко мне, ненасытная мамочка…

– Уверен, что я ненасытная? – коварно улыбнулась я, глядя на член Лукаса приветственно торчит, словно мачта.

– Ты облизываешься на мой член, крошка. Ты хочешь его…

– Хочу! – выдохнула я, но не успела решить, побаловать ли мужа минетом или сразу приступить к скачке.

Пришлось спешно ретироваться с кровати и натягивать халат. Потому что я услышала топот детских ног.

– Клаус. Оденься…

– Уже! Ох уж эти неугомонные дети! – пробормотал Клаус, закатив глаза.

Но я знала, что он души не чает в своих баловнях. Он балует их больше меня.

– Мама! Папа! Мама! Папа!

– Открой дверь, крошка, или наши монстрики вырвут её с петель! – попросил Клаус.

Он встал и потянулся за футболкой. Я не удержалась от смеха.

– В чём дело?

– Ты надел трусы задом наперёд! – шепнула я, но переодеваться было уже поздно.

Я открыла дверь. В комнату вбежали наши малыши. Синеглазые и светловолосые. Они сразу запрыгнули на кровать и заняли место по обеим сторонам от своего отца.

– Пап! Ёлка! – требовательно сказали они.

– Ага, теперь ты не отвертишься! – поддразнила я мужа.

– Ёлка так ёлка! – вздохнул Клаус и встал.

Дети радостно запищали и обхватили его за шею ручонками.

– Будь у меня три руки, я бы подхватил и тебя, Мария! – пообещал Клаус.

– Побереги силы для каникул. У меня на тебя большие планы. И очень грязные, – шепнула на ушко мужу.

– Папа, почему ты неплавильно надел тлусы? – спросила внимательная Сандра.