Автор неизвестен

Первый день после перевода в новый колледж был очень грустным. Ну зачем я оставила своих друзей? Зачем выбрала место учебы, которое находится так далеко от дома? В новом кампусе я ни с кем не была знакома и не умела ориентироваться в многочисленных зданиях, где проводились лекции. Это было начало января, сразу после новогодних праздников. Я сидела в комнате общежития, окруженная лишь крашеными белыми кирпичными стенами. Что же я наделала?

Я слонялась по кампусу, заглядывая в листок с расписанием занятий и сверяя его с номерами окружающих зданий. Уткнувшись в подсказку, я постоянно врезалась в чье-нибудь плечо или рюкзак. Мимо меня пролетали велосипедисты, чуть не сбивая с ног, и к глазам начали подступать слезы. Я уже два раза опаздывала на урок химии. И ощущала себя потерянной и одинокой.

Но я подумала, что иногда чувство одиночества может быть и к лучшему. Если бы мы никогда не чувствовали себя потерянными, мы бы не пытались отыскать более глубокий смысл в жизни.

В свободное от занятий время мне было совсем нечего делать, я просто сидела в своей крошечной комнате. Чтобы хоть чем-то себя занять, я начала плавать в бассейне при кампусе, но ощущение, что я в ловушке, никак не отступало. Мне нужно было больше.

Поскольку я с детства росла в окружении домашних животных, мне не хватало компании какого-нибудь зверька. В адресной книге я довольно быстро нашла приют для животных. Куда я и отправилась, пригласив за компанию свою однокурсницу.

– Это что за дыра? – спросила Эми, когда мы подошли к приюту.

Темное здание, окруженное забором из колючей проволоки, было похоже на дом из фильма ужасов. Маленькая вывеска на высокой калитке была покрыта толстым слоем пыли и висела на последнем гвоздике.

– Они должны быть открыты, – сказала я, пожимая плечами.

Правда, про себя я подумала, что мы ошиблись адресом. У этого здания было всего одно крошечное окошко и вокруг – ни травинки. Пару минут спустя оттуда вышел мужчина в красной фланелевой рубашке и синем джинсовом комбинезоне, в его губах была крепко зажата сигарета.

– Чего вам?

– Мы волонтеры, хотели побыть с животными… – запинаясь, заговорила я, изо всех сил стараясь не убежать обратно к своей машине и не уехать отсюда побыстрее.

– Заходите, – пробормотал он и пошел обратно к двери.

В первый день волонтерства мы оказались в комнате с кошками. Она была крошечной и от пола до потолка заставлена клетками. В них сидели кошки всех возрастов, размеров и цветов. Почти все миски с едой и водой были пустыми, в некоторых были даже кучки пыли. Многие из кошек болели, и все они очень хотели внимания. Им было одиноко и страшно. Я их прекрасно понимала, и мое сердце за них болело. Мы с Эми пробыли в приюте до закрытия.

Мы стали ходить туда каждое воскресенье. Гуляли с собаками, ставили еду и воду в каждую клетку, выпускали кошек по очереди, чтобы они могли размяться и побыть на солнце, которое просвечивало через крошечное окно в соседней комнате. Мы приносили им угощение и игрушки. На следующий год мы организовали волонтерский день, и много студентов из нашего колледжа пришли выгулять собак и провести время с сиротливыми зверьками. Я больше не чувствовала себя одинокой и не сидела без дела у себя в комнате, а заботилась о тех, кто в этом нуждался. Я наконец-то стала жить и открыла в себе тягу к помощи существам, которые отчаянно в ней нуждались.

Приют для животных менял мою жизнь так же, как мы меняли жизни тех, кому помогали. Животных стали забирать все чаще, качество ухода возросло, количество усыплений сокращалось, и люди постоянно записывались в волонтеры. Я была на седьмом небе от счастья! Так я поняла, что даже один человек способен добиться огромных перемен. Каждый из нас способен творить чудеса. Для этого нужны три вещи: усилие, настойчивость и позитивный настрой. С этими тремя качествами каждый человек способен изменить мир.

А через пару лет мы с Эми Битти основали Advocates 4 Animals – благотворительную организацию по защите животных, которая помогает спасать животных в приютах. Я превратила свои страхи и одиночество в инструмент позитива и перемен. Научилась выходить из зоны комфорта, которая раньше была моим домом. Но самое главное, я научилась использовать то, что было в моем распоряжении, чтобы создавать вещи, которых миру отчаянно не хватало. Из своего желания познавать мир я создала приют, где не убивают животных, и группу, занимающуюся реабилитацией и пристраиванием собак и кошек. Мы ежегодно спасаем тысячи бездомных животных. Так чувство потерянности и одиночества привело меня к невероятным чудесам и помогло тысячам потерянных и одиноких зверьков.

Стейси Ритц

Сила танца

Танцевать – это как мечтать телом!

Констанция

Моя мама была наркозависимой. Ее лишили родительских прав. Отец, как и отцы многих знакомых ребят, большую часть моего детства провел за решеткой. Поэтому меня с рождения воспитывала одна бабушка. Я вырос в Восточном Гарлеме. Наркотики, банды, насилие – это было опасное место для ребенка, особенно для маленького. Но я был сильным, шустрым и целеустремленным, поэтому достаточно рано научился быть жестким и дерзким. Ведь от этого зависело, выживу я в этом мире или нет.

Единственным местом покоя для меня была церковь. Мне очень нравилась церковная музыка. Моя кузина Джорни пела в церковном хоре, и, глядя на нее, я чувствовал, как внутри меня расцветает нечто прекрасное.

Но потом я возвращался на улицы Гарлема, где все время с кем-нибудь конфликтовал и дрался. В школе я тоже был проблемным учеником: я был умен, но учителя не могли со мной совладать. Да я и сам им в этом не помогал. У меня не было будущего, я ни к чему не стремился. Я притворялся, что мне плевать. В какой-то момент директору школы надоело делать мне выговоры. И после одного события мы с ней заключили соглашение.

Как-то мы с классом поехали на выступление Танцевального театра Гарлема. Танцоры на сцене казались мне супергероями, и их выступление пробирало до костей. Мне очень хотелось быть таким же. Я тоже хотел танцевать. И мы с директором договорились: я пообещал перестать драться, начать вести себя прилично и подтянуть оценки, а она свяжется с танцевальной школой, чтобы они посмотрели меня.

В том же году я получил стипендию в Школе Танцевального театра Гарлема. Танец стал моим убежищем, моей тайной. Когда