—

Он и не сделал, он был со мной. — ответила она. — Он только все подготовил.

—

Думаю, его просто очень здорово подставили…

Прошел день. Один из самых тяжелых дней для Леры за последние много лет. Хотя, казалось бы, все живы-здоровы, ну что такое деньги? Дело наживное… В данном случае рушилась мечта не о покупке дорогостоящего авто или еще чего-то, без чего легко можно было бы обойтись, а рушились все планы, связанные с самым дорогим человеком в ее жизни, маленьким ангелочком по имени Миша. Она не знала, сколько ей понадобится времени для того, что заработать ту немалую сумму, которую у нее взяли. Да, взяли, — какое точное определение. Пришли и просто взяли. Открыли дверь ее ключом, прошли к обозначенному кем-то заранее месту и взяли то, что Лера заготовила. Не для них.

И, вообще, будет ли возможность заработать эту сумму. В России все возможно: сегодня есть работа, а завтра ее может уже и не стать. И все. Останется Лера в спальном районе на востоке Москвы, в своей хрущевке. А ребенок будет учиться в престижной школе на западе. И жить с чужими для нее людьми, которые ее, Леру, тихо ненавидят и всячески пытаются перетянуть ребенка на свою сторону и настроить против матери. Как долго она планировала совершить этот шаг и как, в какое-то мгновение, все разрушилось по вине сволочей, подосланных человеком, которого она впустила к себе в душу, в сердце. И открыла для него не только дверь своего дома, но и самую потайную дверь души под названием «любовь». Что творилось у нее внутри — знала только она сама. И этот человек лежит сейчас рядом и пытается ее успокаивать?

С другой стороны, она задавала себе вопрос: неужели я люблю его до сих пор? И не хотела слышать утвердительный ответ, который подсказывало ей сердце.

—

Завтра утром ты должен быть в милиции, — напомнила Лера, когда они уже собирались спать. — Ты вспомнил что-то? Тебе лучше напрячь память. Сергей уже заказал телефонные распечатки за последние несколько месяцев и они будут переданы следователю. В любом случае, правда раскроется. Поэтому у меня варианта дв

а: либо ты вспоминаешь все сам -

с кем пил, кому рассказывал, где оставлял ключи… Или я открываю дело и даю возможность милиции допрашивать тебя уже совсем в другой ипостаси.

—

Родная, я думаю постоянно.

—

Думай лучше, — сказала она, отворачиваясь от него.

В этот момент раздался телефонный звонок. Кто бы это, так поздно? — подумала Лера, беря трубку.

—

Лерусь, не спишь? — поинтересовался вкрадчивый мяукающий женский голосок. Лера сразу узнала жену Сергея. Они часто встречались в офисе, бассейне и та иногда, под настроение, звонила ей — посплетничать… — Извини, что поздно, Серега только что рассказал мне. Держись там, слышишь! Все случается в этой жизни… А этого подонка сдай ментам и даже не думай! Какая порядочность может быть с твоей стороны?

Какая гнида! Давно надо было гнать его в три шеи! — Лера зажимала трубку рукой, чтобы

гневная тирада не была слышна рядом лежащему Тельману.

—

И если ты это не сделаешь сейчас, — продолжала говорящая, — не сейчас, а когда расколется… Будешь дурой! Да у него баба там дома и двое детей. Кого он будет жалеть? Тебя или их? Ему жилье надо купить для них — какие могут быть церемонии? А у тебя сын!

И тут, за все время с момента кражи, Леру прорвало. Ей стало так жалко себя, Мишку с грустными голубыми глазками, которого она привозит по пятницам и увозит по воскресеньям. И сколько так может продолжаться? Даже во время поездки она больше отдавала внимания этому человеку, чем своему родному единственному сыночку.

Да что же это за любовь такая, страсть или неведомо что… Что управляет ею вот уже больше года? И никак не покинет ее душу. И ничто не может вырвать с корнем (как она вырвала их ребенка из себя), выскрести это чувство из глубины души. Ничто и никто. Она принимает его вранье, хитрость, изворотливость. Предательство. И пытается его оправдать. Как любящая мать оправдывает свое нерадивое чадо. Ради чего? Она не знала и не понимала, но чувствовала, что погибнет, если не будет видеть этих глаз…Постоянно, рядом с собой.

И она разрыдалась. Громко, навзрыд, всхлипывая… Что ей было несвойственно. Впервые за долгое-долгое время.

—

Возьми себя в руки, — промурлыкала в трубку жена Сергея.

—

Ты не понимаешь, Катя. Это так подло! Я одинокая женщина, никого у меня нет во всей громадной Москве, кроме моего мальчика. Никому я на фиг не нужна, кроме него..

—

Ну это ты слишком, — попыталась перебить-успокоить Катя.

—

Это так, — продолжала рыдать в трубку сильная женщина. — НИ-КО-МУ на белом свете. Всего приходится добиваться самой всю жизнь. Это так нелегко-о-о, — завывая продолжала Лера. — То эти идиоты семь лет жизни испортили, только отделилась, стала зарабатывать. По копеечке откладывать, на всем экономя… Ты ведь знаешь, как нелегко достаются деньги, Кать… И обидно знаешь что? Что какая-то скотина своей грязной черной рукой сняла постельные принадлежности с ящика, отодвинула его и достала все. Одним махом! А сколько я пахала!!!

—

Так, хватит сырость разводить, слышишь, прекрати! Это хорошо, что ты выплакалась, — сказала Катя. — Нечего в себе носить. Спи! Все решится как-то. А скотину сдай ментам! Окстись уже. Я понимаю, молодой-симпатичный… Поигралась и хватит! Выбрось его из головы!

—

Легко сказать, Катя! Если бы я могла… Спокойной ночи, спасибо за звонок! — и отключилась.

—

Что она говорила? — тут же поинтересовался Тельман.

—

Спи. Завтра к девяти быть в милиции.

Наутро были в отделении. Сначала вызвали его. Лера осталась в коридоре. Затем, уже знакомый Лере следователь, выпуская Тельмана из двери, пригласил в кабинет ее.

—

Что надумали? Отдаете его нам?

Она покачала головой.

—

Сама справлюсь.

—

Ну, как знаете. Если что — мой телефон у Вас есть. Время уходит…

—

Спасибо за все, — ответила Лера, ставя подпись на бумагах и выходя из кабинета.

Тельман ходил чернее тучи и, кто знает, — быть может в нем пропадал дар великого актера, — даже отказывался от еды. Буквально на следующий день у него вдруг стала прорезаться память.

—

Лера, мне надо уехать домой, — сказал он вечером. — Я знаю, кто это сделал. Я все проанализировал, позвонил кому надо, проверил. Все сходится!

И неохотно, под воздействием вопросов, стал рассказывать: ночевал как-то у друзей, там были новые лица —