Неужели он не чувствует угрозы? Неужели не слышит еемолчаливого предупреждения? Джулия сделала вперед шаг… другой… и побежала,отчаянно пробиваясь сквозь толпу, стараясь как можно скорее оказаться между ними той страшной опасностью, которая ему угрожала. В эту же самую минуту раздалсягромоподобный мужской голос:

— СТОЙ ТАМ, ГДЕ СТОИШЬ, БЕНЕДИКТ! А уже спустя несколькомгновений Зак был схвачен и прижат к стене. Несмотря на то, что он былполностью обездвижен полицейскими, его взгляд по-прежнему не отрывался отДжулии. И этот взгляд умолял, заклинал ее оставаться в стороне. А вокругтворилось Бог знает что. Толпы обезумевших пассажиров испуганно шарахались встороны, уступая дорогу мексиканским федералам, которые бежали к меступроисшествия с пистолетами в руках. И среди всего этого бедлама Джулия услышаласобственный пронзительный крик:

— Не трогайте его! Не трогайте его!

Чьи-то сильные руки — кажется. Пола Ричардсона — схватили ееи попытались оттащить прочь. Но Джулия продолжала отчаянно вырываться, неотводя взгляда от плотной группы людей, окруживших Зака.

— Они бьют его!

— Все кончено! — пытаясь перекрыть общий шум, кричал ей наухо Ричардсон. — Слышишь! Все в порядке! Все кончено!

Прошло некоторое время, прежде чем его слова достиглисознания Джулии, и она обессиленно затихла в его руках. Будучи не в силах нивысвободиться из железной хватки Пола, ни отвести взгляда, она с ужасом и больюпродолжала наблюдать за происходящим. Теперь группу людей, обыскивающих Зака,возглавлял какой-то плюгавый, прилизанный человечек. Он с нескрываемымнаслаждением руководил унизительной процедурой обыска, и до Джулии донеслисьего слова:

— Мы возвращаемся домой, Бенедикт, и будем вместе долгие,долгие годы… — Внезапно он умолк и с недоумением посмотрел на какой-то предмет,вынутый одним из мексиканских федералов из кармана Зака. — А это еще что такое?— Удивление на его лице постепенно сменилось злобной ухмылкой. — Как мило! — сиздевкой воскликнул он и внезапно направился к Джулии.

— Меня зовут Хэдли. Я — директор тюрьмы, — представился он,подходя и протягивая руку. — Мне кажется, что это предназначалось вам.

Протянутая рука осталась незамеченной, потому что Джулиявообще не могла пошевелиться. Она не отводила взгляда от лица Зака, и большевсего на свете ей хотелось умереть. Потому что невозможно было ошибиться в том,что говорили ей его глаза. Они говорили, что он любит ее. Что ему очень жаль,что все так получилось. Они прощались с ней навсегда.

Потому что он все еще думал, что она непричастна к тому, чтопроизошло.

— Возьмите же! — рявкнул Хэдли.

Его окрик был настолько неожиданным, что Джулияавтоматически протянула руку… На ее ладонь упало изящное обручальное кольцо сбриллиантами.

— О нет… — простонала Джулия, прижимая его к груди. Это былослишком. Страшное многочасовое напряжение наконец нашло выход в рыданиях,сдержать которые она не могла. — Нет, нет, нет…

Отвернувшись от нее, Хэдли отрывисто приказал:

— Выведите его отсюда!

Группа мексиканских полицейских начала расчищать дорогу квыходу, у которого уже стояло несколько десятков неизвестно откуда появившихсяполицейских машин. Но когда федералы, ведущие Зака, подошли поближе, Хэдли, какбы внезапно вспомнив что-то очень важное, приказал им остановиться.

— Обождите минутку, — сказал он и, повернувшись к Джулии,добавил с мерзкой, злобной масляной улыбкой:

— Мисс Мэтисон, простите мне мою грубость. Я ведь даже непоблагодарил вас за сотрудничество. Если бы не ваша неоценимая помощь, мы бымогли так никогда и не поймать Бенедикта.

Джулия увидела, как при этих словах голова Зака дернулась,словно от удара. Его глаза впились в ее лицо, как бы умоляя сказать, что это неправда, что этого просто не может быть. Но очень быстро недоумение, мольба иболь ушли, уступив место ненависти. Ненависти настолько сильной, что онаизменила лицо Зака до неузнаваемости, превратив его в застывшую маску ярости ипрезрения. Очевидно, гнев придал ему огромную силу, потому что буквальноразметав по сторонам своих конвоиров, он рванулся к двери.

— Держите этого сукиного сына! — заорал Хэдли.Запаниковавшие федералы бросились вперед, на ходу вытаскивая дубинки.

Увидев Зака, лежащего на каменном полу аэропорта в окружениимексиканских полицейских с занесенными для нового удара дубинками, Джулияутратила даже те остатки самообладания, которые у нее еще оставались.Вырвавшись из рук Пола, она как смерч налетела на Хэдли. Боль распростертого наполу человека удесятерила ее силы. Вцепившись в ненавистное лицо, она все жеуспела нанести по крайней мере один удар, прежде чем Полу удалось остановитьее. Хэдли уже занес руку для ответного удара, но замер, услыхав разъяренныйшепот Ричардсона:

— Посмей только тронуть ее, ублюдок, и я задушу тебясобственными руками! — Повернувшись к одному из своих людей. Пол приказал:

— Доктора сюда! Быстро! — И, кивнув головой в сторону Хэдли,добавил:

— А этого уберите отсюда! И побыстрее!

Но если Ричардсон хотел предотвратить еще одну неравнуюстычку, то мог не беспокоиться… Тело Джулии, безжизненно обмякшее в его руках,медленно сползало на пол. Она была в глубоком обмороке.

Доктор Делорик вышел из спальни Джулии со своим неизменнымчерным саквояжем в руке и успокаивающе улыбнулся, глядя на обращенные к немувстревоженные лица Мэтисонов, собравшихся в гостиной.

— Крепкая девочка. Не пройдет и двадцати четырех часов, какона будет на ногах, — пообещал он. — Если хотите, можете войти и пожелать ейспокойной ночи. Правда, я дал ей снотворное, а потому, скорее всего, она дажене вспомнит, что вы к ней заходили, и почти наверняка не ответит, но, можетбыть, после вашего визита будет спокойней спать. И не имеет значения, чтосейчас утро, а не вечер — она все равно этого не осознает. Думаю, что к работеона сможет приступить не раньше, чем через два-три дня.

— Я позвоню директору школы и все объясню, — быстро сказаламиссис Мэтисон, вставая. Очевидно, ей не терпелось поскорее оказаться рядом сдочерью.

— Думаю, вам не придется слишком долго что-либо объяснять ниему, ни кому бы то ни было, — спокойно сказал доктор Делорик. — На тот случай,если вы сегодня еще не включали телевизор, могу вам сообщить, что вчерашнеепроисшествие в Мехико сегодня транслируют практически во всех выпускахновостей. В видеоматериалах тоже недостатка нет — там было очень многоотдыхающих с видеокамерами, и они засняли практически все, от начала до конца. Джулиявыглядит просто героиней, даже несмотря на то, что Бенедикт был избит приаресте. Все комментаторы только и говорят о том, как она помогла полиции и ФБРв разработке хитроумного плана и поимке преступника.