Он сполз на самый краешек сиденья, наклонившись вперед и опустив голову между коленями. Я стоял над ним, опираясь коленом на соседнее сиденье, и продолжал ритмично стучать сжатым кулаком по его спине, когда поезд дернулся и остановился. Мы прибыли в Эшфорд. Внезапно дверь вагона распахнулась, вбежал здоровенный дежурный вокзала, схватил меня за плечо и отшвырнул в сторону.

— Прочь! — прорычал он и, повернувшись к Оскару, спросил: — С вами все в порядке, сэр? — Я видел, как он засунул руку в карман за свистком.

Оскар поднял голову. Легкие его прочистились, и он улыбнулся дежурному.

— Я в порядке, благодарю. Уверяю вас, полиция здесь не требуется. Этот джентльмен мой друг. Он мне помогал.

— Что? — вскричал служащий вокзала. — Он колотил вас изо всех сил.

— Нет, уверяю вас, у меня был приступ кашля, — сказал Оскар и потянулся к карману. — Внешность бывает обманчива. — Он нашел монету и вручил ее своему спасителю. — Благодарю вас, — добавил он, — благодарю за добрые намерения.

Верзила ощутил тяжесть монеты и пробормотал:

— Спасибо, сэр. — Он бросил на меня презрительный взгляд, всем своим видом показывая, что плюнул бы мне в лицо, если бы не присутствующий рядом джентльмен.

Я взглянул на него и только теперь заметил, что ему сильно за шестьдесят, лицо прорезали глубокие морщины, из-под форменной фуражки торчат седые волосы. Оскар медленно поднялся и позволил вокзальному служащему помочь ему сойти на платформу.

— Вам что-нибудь нужно, сэр? Носильщик?

— Сигарета, — с улыбкой ответил Оскар, — если у вас найдется.

Служащий вытащил сигарету из-за правого уха и протянул Оскару, который тут же достал другую монету и вложил ему в ладонь. А я осторожно, соблюдая дистанцию, спустился вслед за ними на платформу.

— Нам нужен поезд на Бродстэрс, — сказал я.

— Третья платформа, — сказал железнодорожник, — через двадцать минут.

Оскар вручил ему третье и последнее свидетельство своей благодарности.

— Роберт, у вас есть спички? — спросил Оскар, когда верзила отступил на шаг, коснулся рукой фуражки, салютуя Оскару, и бросил на меня последний уничижительный взгляд.

Я еще не до конца пришел в себя, сердце колотилось в груди, в голове пульсировала боль, но я вытащил из кармана коробок спичек. Мои руки слегка дрожали, однако Оскар, казалось, ничего не замечал.

— Вы разделите сигарету со мной? Мы можем затягиваться по очереди?

— Нет, это ваша добыча, — ответил я.

Я зажег спичку и поднял ее так, чтобы мои ладони прикрыли огонек от ветра. Мы все еще находились на платформе, возле вагона, в котором приехали. Оскар стоял спиной к поезду, но, когда раздался свисток, и поезд покатил назад, в сторону Фолкстоуна, я через плечо Оскара увидел соседнее с нами купе. На угловом месте сидел молодой человек в гленгарри и накидке. На этот раз его голову не окружало облако дыма, я смог его разглядеть и узнал Джона Грея.

Поезд с грохотом отъезжал от платформы. Оскар с закрытыми глазами затянулся, и на его губах застыло выражение полного удовлетворения. Когда поезд ушел, он открыл глаза и улыбнулся мне. Я не знал, как лучше выразить свою мысль.

— Это очень странно, Оскар… — начал я.

— Да, — сказал он.

— Вы знаете, кого я сейчас видел?

— Да. Это совпадение, как вы считаете?

— Не знаю, но…

— Скоро узнаем. Она нас заметила и сейчас торопится к нам.

Я повернулся и увидел, что к нам быстро приближается то бегом, то шагом высокая молодая женщина в длинном черном пальто. Под шляпкой у нее была вуаль, но как только она подошла к нам, я увидел страх в ее глазах и слезы отчаяния на щеках.

— Миссис Вуд, — сказал Оскар, бросив сигарету на землю и взяв ее руки в свои, — мы ехали на встречу с вами, а получилось, что вы ищете нас.

— О, мистер Уайльд, — воскликнула она, — они его забрали! Эдварда арестовали, мистер Уайльд. Ему предъявят обвинение, его повесят.

— А он ваш муж? — спросил Оскар.

— Он мой муж… — прошептала она, потеряла сознание и упала на руки Оскара.

Вуд бессильно повисла на руках Оскара. С дальнего конца платформы все происходящее увидел атаковавший меня служащий и вновь бросился на помощь Оскару. Мы вместе отнесли несчастную женщину в темную комнату не больше вагона, с низким потолком, которую служитель назвал «убежищем начальника станции». Там, в маленькой жаровне, размером с дуршлаг, горел огонь. Мы посадили миссис Вуд в старое кресло и привели в чувство при помощи чашки сладкого чая, сдобренного капелькой «специального бренди», предназначенного для таких случаев. Оскар и сам не отказался от пары глотков живительного напитка. У него даже слезы выступили на глазах.

— Бодрит, правда, сэр? — спросил служащий вокзала.

— Он бы и Лазаря оживил, — откликнулся Оскар.

Когда миссис Вуд пришла в себя, мой друг уселся на жесткий деревянный стул напротив, взял ее руки в свои и очень серьезно сказал:

— Дорогая леди, ничего от меня теперь не скрывайте.

Я присел на утолок письменного стола начальника станции и достал блокнот.

Миссис Вуд с несчастным видом заглянула Оскару в глаза.

— Откуда вы знаете, что Эдвард О’Доннел мой муж?

— У него на безымянном пальце левой руки кольцо из розового золота, — ответил Оскар. — Я заметил его во время первого визита к вам, когда он махал своей пятерней перед моим лицом. — Оскар приподнял левую руку миссис Вуд. — У вас такое же кольцо на среднем пальце, — продолжал он. — Я заметил его, когда возвращал вам другое ваше обручальное кольцо, которое было у Билли.

Сюзанна Вуд закрыла глаза.

— Эдварда повесят? — спросила она.

— Возможно, — пожал плечами Оскар. — Я не знаю. Расскажите про арест.

После некоторых колебаний и тихих уговоров Сюзанна Вуд поведала нам о том, что произошло. Утром, между пятью и шестью часами, еще до восхода, полиция позвонила в «Замок». Миссис Вуд разбудил стук полицейских дубинок в дверь. Она подошла к ней, еще не вполне проснувшись, и сначала решила, что домой вернулся пьяный О’Доннел, одержимый очередным приступом ярости, но потом вспомнила, что он пришел через задний вход несколько часов назад. Как только она начала снимать цепочку, стук прекратился.

— Наступили мгновения полной тишины, — сказала она, — и я поняла, что сейчас случится нечто ужасное. — Она открыла дверь, и тут же пять или шесть полисменов в форме, проскочив мимо нее, ворвались в дом, размахивая дубинками. Один из них закричал: «Мы пришли за О’Доннелом. Где он? Где он, женщина?»

Полисмены сумели довольно быстро найти О’Доннела. Тот, все еще в костюме, в котором вернулся домой, в шляпе, пальто и ботинках, спал на матрасе на полу в буфетной.