Казалось, совсем прижились на сытой службе люди Хотборка у императора. Стали своими, полюбили роскошь, худо- бедно выучили язык. Бран даже умудрился жениться на дочке одного зажиточного купца - красивой волоокой каитянке. Бьорк купил себе небольшой дом из белого камня на самом берегу теплого моря, с виноградом и душистыми оливами во дворе. Под начальство ему дали ещё две ладьи, тем показывая доверие. И всё было хорошо.

Вот только...

Леса Унсгарда стали сниться Бьорку всё чаще...

И каждый раз с такой щемящей тоской вскакивал с постели Хотборк после этих снов. Весь в поту, дрожа. Родная земля звала. Духи эхом пели в ушах, лишая покоя. Сначала каждый месяц снилась заповедная корабельная роща и водопад, а потом и каждую неделю...И вот когда уже и ни одной ночи не проходило без этого тревожного сна, Бьорк понял, что пора возвращаться. Что судьба его дома, и время очередного узелка на нити его жизни пришло.

В день, когда Бьорк со своими воинами ровно через шесть лет после отплытия вошёл в узкий, извилистый фьорд, ведущий в Унсгард, у ярла Ивара Хотборка и его жены Саймы родился третий сын. Невероятная, нежданная радость, больше смахивающая на чудо. Ведь немолоды уже были родители, да и сколько они пытались и всё без толку. Крепкого розовощекого карапуза подарила Сайма своему ярлу, хоть сама чуть и не отправилась в сумрачные чертоги ради этого. Но риск стоил того.

По-другому взглянул Ивар на свою опостылевшую уже было жену. Стал её слушать. А Сайма говорила много. И много про то, что это бастард лежал на них проклятьем. Что согрешил тогда Ивар с чужеземкой, неугодной Унсгарду, и прогневал древних духов. Что был Бьорк чёрной меткой, не дающей им больше потомства. А потом ещё и старшего сына убил, и не важно - намеренно или нет. Убил же! И вот, стоило Калле родиться, как бастард вновь обивает порог их дома. Будто учуял... А значит приведет горе и смерть за собой! Что надо избавиться от бастарда, толковала Сайма в уши хмурящемуся мужу. Не пускать. Прогнать вновь!

Злился на эти речи ярл, рыкал недовольно на жену, пару раз даже прилетела ей затрещина, да только слова упали на благодатную почву. Все в Унсгарде верили в силу духов, боялись их. И в наветах жены слышалась старому Ивару Хотборку, баюкающему на своих огромных руках младенца, правда.

Пошел ярл спрашивать совета у Вейлы, да только та отмолчалась, хоть и ходил Бьорк у ведьмы в любимчиках. Сказала, что как не поступит старый ярл с черноволосым сыном - всё будет правильно. Хотборк ещё походил- походил, подумал...И решил.

Бьорка он конечно изгнать повторно не мог, да и не хотел. Все-таки, как ни крути, а рад был до слёз Ивар увидеть любимого сына живым и здоровым. Да ещё таким! За эти шесть долгих лет, проведенных в неизвестности, Бьорк стал настоящим мужчиной, каким Ивар и мечтал его видеть. Сильным, хитрым, сдержанным, умеющим вести за собой, умеющим думать раньше, чем делать, умеющим быть бесстрашным и осторожным. И не путать, когда нужно одно, а когда другое. Если бы не речи Саймы, в тот же день, как причалил драккар Бьорка к берегу, Ивар бы вновь назвал его своим приемником. Только вот теперь боялся, что род и духи не принимают наполовину чужестранца, и не стал. Хоть Арва, гневливый и взбалмошный, уже в печенках сидел у старого ярла. Тяжело будет Унсгарду с таким правителем, ох, тяжело. Но вот ещё сын родился, крепыш...

Посмотрим...

Так что решил пока Ивар Бьорка просто отдалить. В доме ярла селиться запретил ему, выделив покосившуюся хижину на окраине, и тем подчеркнул, что не быть Бьорку больше наследником. Бьорк только губы поджал, когда слушал, кинул тяжелый взгляд на ухмыляющегося рядом Арву, но перечить отцу не стал. Поклонился с благодарностью и пошел обустраивать новый свой дом. Жил тихо, ни во что не вмешивался, с отцом держал дистанцию, брата и вовсе избегал. Арва кичился, что Бьорк боится его, но воины, особенно те, что плавали вместе бастардом, лишь посмеивались в бороды.

- Да он тебя зашибить боится, болезный, - хмыкнул как-то Тормод за ужином в доме ярла, куда самого Бьорка не звали, - Не гневи ты брата. Ох, не гневи, Арва. Кто его в гневе видел, половина уже в сумрачных чертогах бродят. Брат твой молчит- молчит, а потом рассвирепеет так, что и бешеный волк тебе щенком покажется.

И захохотал хрипло, отрывая зубами мясо и вытирая жир, побежавший по бороде. Арва на то фыркнул презрительно, но, о чудо, больше о Бьорке говорить за его спиной не стал.

Жаль только, что насчет остального никто Арве рот не закрыл...

Той осенью поехал Арва с отцом на тинг к конунгу. И там пьяный на пиру начал хвалиться золотом, вываливающимся из его сапог и сумы. Не говорил про водопады, не открывал главный секрет, где моют. Но и того, что наплел про щедрость духов Унсгарда, было достаточно. Как не уверял потом всех Ивар, что сын просто пьян был и дурак, и духи редко открывают им пещеры с золотом, а самого золота там кот наплакал, глаза остальных ярлов и конунга вспыхнули алчностью. Они почуяли добычу...

Да и кто защищает золотоносный остров? Ивар почти старик. Хоть и сильный, да уже не тот. А этот петух разряженный, его сын, так он только кукарекать и может...

Но решиться напасть не так просто. Конунг может и наказать. Крепко задумались ярлы, стоит ли оно того. А особенно крепко ближайший сосед Хотборка, старый лис Йорген Хольм. Три брода было от его мыса до берега Унсгарда, хоть пешком ходи...Да...

Сам же конунг решил заполучить желанную землю мирным путем. Сосватал на том же тинге Арве свою двенадцатилетнюю дочь и успокоился. Он подождет, остров никуда не денется, а хвастливого зятя потом может и лошадь скинуть, и веслом неаккуратный гребец зашибить. Мало ли...

Конунг на то и конунг, чтобы себе лучшее забирать. Но вот только не всех это устроило…

Сказал тогда ярл Кархет своему брату названному Ивару Хотборку, чтобы тот осторожней был, что чувствует он - будет недоброе. Старый Хотборк был с другом согласен, смотрел в оба. Да разве от всего убережешься...

Та зима была суровой и долгой. Будто из самих сумеречных чертогов дышала на людей смерть. И многих унесла с собою, кося холодом и голодом. Лишь малыш Калле, радость ярла на старости лет, даже не кашлянул ни разу и только щеки розовые наедал. Ивар был счастлив - его крепкий, здоровый законный бутус. Эх, дожить бы до его совершеннолетия, успеть передать Унсгард ему, Калле, а не Арве. Успеть...

Но не успел старый Хотборк. Оставалось ему жить всего несколько лун, как и его сыночку.

Весна вступила в свои права, прогоняя лютую зиму, а с ней начались свадьбы. Надумал жениться и сосед Хотборка - ярл Хельмута Йорген Хольм. Женился он в третий раз, так как вторую его жену унесла этой зимой сильная простуда. Женился пышно, чтобы утереть нос пробравшейся в его дом смерти и показать, что жизнь продолжается и расцветает под ласковым весенним солнцем. Приглашал всех, обещал разместить. Настаивал, чтобы целыми семьями являлись к нему. Даже требовал, уверяя, что иначе крепко обидится.

Ивар не хотел всей семьей ехать, да только что им плыть до Хельмута. Полдня пути, тьфу. Да и Сайма мечтала попасть на пир, засиделась она зимою в холоде и темноте. Ей праздника хотелось тоже. Хотборк поворчал- поворчал на женские капризы, почесал затылок и согласился. Взял с собой на драккар всю свою семью: Сайму и двух сыновей, Калле и Арву. Бьорка конечно дома оставил. Какая он ему семья- при всех отселил, в наследстве отказал, сделал обычным дозорным. Вот пусть за Унсгардом и присматривает, пока их пару дней не будет.