Мы мчались во весь дух, но зверь уже скрылся влесу на склоне холма. Дед уверял, что это был огромный черный самец с длиннымирогами и пробежал он в десяти шагах от него. Несмотря на две раны в брюхе и вспине, он бежал быстро, пересек долину, миновал валуны и поднялся на холм.

Значит, я ранил его в брюхо. А когда онубегал, вторая пуля настигла его сзади. Обессилев, он упал на землю, а мы егоне заметили. Когда же мы прошли дальше, он поднялся.

– Вперед! – скомандовал я. Все вошлив азарт и теперь готовы были следовать за мной. Дед, без умолку болтая о самце,сложил шкуру, снятую с головы антилопы, водрузил эту голову на своюсобственную, и мы, перебираясь через камни, принялись обшаривать холм. Там,куда указывал Дед, мы нашли очень большой след антилопы – отпечатки широкихкопыт, которые вели в лес, – и кровь, много крови.

Мы быстро пошли по этому следу, надеясьнастигнуть самца и добить его, – в тени деревьев по свежим пятнам кровиидти было легко. Но самец продолжал бежать вверх по холму все выше и выше. Мышли по кровавому следу, который еще не успел подсохнуть, но не могли настичьбеглеца. Я упорно смотрел вперед, надеясь увидеть его, если он оглянется, илиупадет, или вздумает лесом спуститься с холма; М`Кола и Гаррик отыскивали след,им помогали все, кроме Деда, который плелся в хвосте, неся на седой головечереп и шкуру убитой антилопы. М`Кола нагрузил его еще и пустой флягой, аГаррик – кинокамерой. Для старика это была нелегкая ноша.

Один раз мы нашли место, где самец отдыхал, ивидели его след, а за кустами, где он стоял, на камне растеклась лужица крови.Я проклинал ветер, который нес наш запах далеко вперед, и понимал, что мы несможем захватить самца врасплох: ведь запах распугает все зверье на нашем пути.Я хотел было пойти с М`Кола в обход, а остальных послать по следу, но мыдвигались быстро, капли крови ярко алели на камнях, на траве, на опавшихлистьях, а склоны были слишком круты, и я решил, что самец и так не уйдет.

Потом мы вышли на каменистую возвышенность смножеством расселин; мы двигались с трудом, часто теряя след. «Здесь, –подумал я, – мы поднимем его в какой-нибудь лощине». Но пятна крови, ужене такие яркие, вели нас все выше через камни и скалы и, наконец, пропали укрутого уступа. Отсюда антилопа, вероятно, двинулась вниз. Выше подняться онане могла бы – уступ слишком крут. Только вниз – другого пути у нее не было. Нов какую сторону, по какому ущелью? Я послал людей обследовать все три возможныхпути, а сам забрался на уступ в надежде увидеть беглеца сверху. Сначала моипомощники не нашли никакого следа, но вдруг вандеробо-масай крикнул, что справапод нами видит кровь. Сойдя по крутому спуску, мы тоже увидели ее на скале инаходили подсыхающие капли по дороге до самого луга. Я приободрился и повелсвой отряд на луг, где в высокой, по колено, траве выслеживать самца сновастало легко, потому что он брюхом задевал травинки, и если самые следы можнобыло увидеть, лишь согнувшись в три погибели и раздвигая траву, то кровь наэтой траве сразу бросалась в глаза. Но она уже запеклась и потемнела, и японял, что мы слишком замешкались около уступа.

Наконец след пересек русло высохшего ручьянедалеко от того места, откуда мы утром впервые увидели луг, и привел нас напочти безлесную кручу другого берега. Небо было безоблачно, и солнце здороводавало о себе знать. Я страдал не только от зноя – какая-то невыносимаясвинцовая тяжесть давила мне голову, сильно хотелось пить. Жара была страшная,но не она меня мучила, а вот эта тяжесть в голове.

Гаррик перестал всерьез выслеживать зверя, илишь когда мы с М`Кола останавливались, он с театральными ужимками показывалсвои успехи – найденные кое-где брызги крови. Он не желал заниматься чернойработой, а предпочитал отдыхать, время от времени раздражая нас своиминаскоками. От вандеробо-масая толку было мало, и я сказал М`Кола, чтоб он хотябы дал ему нести тяжелое ружье. Брат Римлянина явно не был охотником, а «муж»не проявлял особого интереса к этому делу. Он тоже, наверное, никогда неохотился. Земля, высушенная солнцем, была твердой, кровь запеклась чернымипятнами и подтеками на низкой траве, и пока мы медленно шли по следу, братРимлянина, Гаррик и вандеробо-масай один за другим остановились и сели в тенипод деревьями.

Солнце жгло невыносимо, и так как приходилосьидти согнувшись, то, несмотря на носовой платок, прикрывавший затылок, в головеу меня так и гудело и она налилась болью.

М`Кола шел по следу неторопливо,сосредоточенно, весь поглощенный этим занятием. Его непокрытая лысая головаблестела от пота, а когда пот заливал глаза, он срывал горсть травы, брал ее тов одну, то в другую руку и сгонял ею капли со лба и голого черного темени.

Мы медленно брели дальше. Я всегда уверялСтарика, что я более искусный следопыт, чем М`Кола, но сейчас мне стало ясно,что до сих пор я, подобно Гаррику, только изображал из себя следопыта, случайнонаходя потерянный след, – теперь, когда пришлось долго шагать по жаре,когда солнце пекло не на шутку, обрушивая на голову потоки раскаленных лучей,когда отыскивать след надо было на сухой и твердой почве, в низкой траве, гдепятнышко крови превращается в сухой черный волдырь, неприметный на какой-нибудьбылинке; когда эти пятнышки попадались порой шагах в двадцати друг от друга иодин охотник оставался на месте и ждал, пока другой не найдет следующийпочерневший сгусток крови, и дальше они шли по обе стороны следа; когдаследопыты, чтобы не говорить лишних слов, указывали друг другу кровь былинками,а сбившись со следа, рыскали вокруг, стараясь не потерять из виду последнегопятнышка, и подавали друг другу знаки; когда из пересохшего горла не выжатьбыло ни одного звука, а знойное марево маячило над землей и я с трудомразгибался, чтобы дать отдых онемевшей шее, – я понял, что М`Коланеизмеримо выше меня как человек и следопыт. «Надо будет сказать об этомСтарику», – подумал я.

Тут М`Кола вздумал подшутить надо мной. Во ртуу меня так пересохло, что я еле ворочал языком.

– Бвана, – сказал М`Кола, когда явыпрямился и откинул голову назад, чтобы расправить шею.

– Ну?

– Виски? – Он протянул мне флягу.

– Ах ты каналья! – сказал япо-английски, а он хихикнул и потряс головой.

– Хапана виски?

– Дрянь! – сказал я на суахили.

Мы двинулись дальше, но М`Кола долго еще трясголовой, очень довольный своей шуткой; вскоре опять пошла высокая трава, инаходить след стало легче. Мы прошли все редколесье, которое видели утром схолма, и спустились вниз, где снова попали в высокую траву. Здесь я обнаружил,что стоит мне прищурить глаза, как я вижу примятую траву там, где пробиралсязверь, и, к удивлению моего спутника, быстро пошел вперед, не разыскивая большеследов крови. Но скоро мы опять вышли на каменистую почву, поросшую низкойтравкой, и находить след стало труднее прежнего.