Гай пошатнулся, почти теряя сознание:

— Да. Мне больше нечего отдавать.

Он рухнул на одно колено, закрывая глаза. По его вискам лился пот, губа была закушена; кажется, он уже не осознавал, что происходило вокруг. Еще секунда, и его ладони соскользнули с алтаря. Гай лежал на полу в глубоком обмороке, истощив силы.

А я…

Я чувствовала невидимую руку матери на своем плече. Чувствовала силу алтаря, древних магов, которые оставили свой отпечаток, помогали нам, даря свою силу…

Но главное должна была сделать я сама. Я — и никто иной.

Я пыталась. Я словно срывала невидимые ногти, упрямо расширяя трещину дальше и глубже: она бежала впереди меня, неслась невидимой нитью, вгрызаясь в корни деревьев, перечеркивая проселочные дороги, срезая редкие травинки. Вот она уже шириной в палец… в ладонь……Но я не расширю ее даже до метра, а мне нужно куда больше. Мне нужна лента глубокой ледяной воды, через которую не построишь мост так просто. Армия, которая будет отрезана от другого берега. Морская пена, которая сменится бурлящей рекой, едва в нее вольются подземные воды и горные потоки.

Но это было выше моих сил.

— Помоги мне, — сорвалось с моих губ. — Пожалуйста.

Риан не оторвал ладоней от алтаря. Но его побледневшее лицо повернулось ко мне, а губы улыбнулись.

— Резонанс, — почти беззвучно проговорил он. — Доверишься мне?

Мы смотрели друг на друга, и каждое мгновение казалось вечным.

— Ни за что, — прошептала я.

Призрак ухмылки появился на его лице:

— Моя принцесса.

Я не успела понять, в какой момент его и мои ладони оторвались от алтаря, а наши руки сплелись. Вокруг наших пальцев заплясали искры, а потом Риан разжал руки и через секунду укладывал меня спиной на алтарь, почти касаясь губами моих губ.

— Магия чертовых богов, — прошептал он. — В тебе она есть. Попробуй ее достать.

Его пальцы легли на мои виски, откидывая длинные локоны в стороны, и я ахнула, чувствуя, как магия заполняет меня совсем по-новому.

Так, словно никакой одежды на мне больше не было и я лежала обнаженной на алтаре с совершенно другой целью. С той, для которой алтарь и был предназначен, как я понимала теперь. Древняя ловушка, наполняющая страстью безумно и безудержно, до краев, заставляющая жертву на алтаре забыть обо всем, кроме желания.

Родовой дар. Кровь богов. Во мне она была, и мрамор алтаря действовал на меня куда более остро и пряно, чем шелковые простыни. Воздух сделался терпким, как вино, на коже заблестели капельки пота, и я уже не могла думать ни о чем другом…

…Кроме того, что это неправильно.

Это мой алтарь. Мой предок создал его и спас мир с его помощью. И я не буду его жертвой, задыхающейся от навязанного возбуждения. Я буду его, черт подери, хозяйкой!

Я рывком села на алтаре и притянула Риана к себе. Припечатала его ладони к алтарю, заставляя белоснежный камень взрываться новыми голубыми молниями, и положила свои ладони сверху. Теперь не чужая древняя страсть, а магия питала алтарь, наша прежняя магия, без примеси дара богов и любовной лихорадки. К дьяволу ее.

У нас были мы сами.

— Поцелуй меня, — прошептала я. — Иначе я наброшусь на тебя сама.

— Это алтарь на тебя так дей… — начал Риан.

— Да, — решительно сказала я. — Алтарь. Спасение людей. Долг. Ты тут вообще ни при чем. И целовать я тебя буду неохотно и с крайним неудовольствием, так и знай.

— Долг, говоришь, — уточнил Риан.

— Ага.

— И неудовольствие.

— Крайнее.

Он наклонился ко мне, почти касаясь губ.

— Что ж, — прошептал он, — придется с этим что-нибудь сделать.

Я поцеловала его первой. А потом это стало неважно.

Оказывается, нет слаще и порочнее искушения, чем прижиматься к другому всем телом, грудью, раскрываясь бедрами и подаваясь вперед, но не имея возможности даже шевельнуть рукой, чтобы не разорвать связь с алтарем. И руки твоего мужчины так же связаны, как и твои.

Но в эту секунду вы вместе, и он никуда не денется. И думать ни о чем, кроме его губ и его тела, совершенно невозможно. Только пить друг друга — жадно, задыхаясь, ловя каждую секунду; прильнуть и не отпускать. Ничего больше не кажется новым и странным: напротив, эти напрягшиеся мышцы груди и живота кажутся близкими и знакомыми, словно ты успела изучить его тело вдоль и поперек.

Ладони Риана держали меня, как крылья, а своих пальцев я уже не чувствовала: они сделались одним целым с алтарем, и все мое тело было проводником магии. Крошечная искра родового дара внутри полыхала: наш резонанс отзывался во мне все сильнее, и в эту минуту я не была уверена, я или Риан ведем трещину все дальше вглубь материка, вставляя в нее невидимый воздушный клин, превращая в ущелье. Наполнится ли оно водой — или останется непроходимой преградой, пропастью, отражением горного хребта, уходящего вниз?

Неважно. Мы победили. Почти победили.

Я жадно смотрела в лицо Риана. В такие близкие темные глаза, в полуоткрытые губы. Я любила его в эту секунду — и едва удерживалась, чтобы не сказать об этом. Или это была не я, а наш резонанс, проводник наших отражений и тайных желаний? Риан ли желал от меня это услышать — или какая-то часть меня мечтала это сказать?

— Я не люблю тебя, — вместо этого прошептала я. — Даже не надейся.

— А если я тебя люблю? — прошептал Риан, нависая надо мной. — По-настоящему? Станешь моей?

— Уж точно не здесь, — выдохнула я, пытаясь сохранить последние остатки самообладания. Море шумело в ушах, трещина бежала по далекой границе, превращаясь в узкую щель, а потом в пропасть, каменные стены делались все выше, в провал упало первое дерево, потом второе…

И море хлынуло внутрь.

Я не сразу поняла, что по залу алтаря тоже бегут трещины, что с потолка сыплется каменная крошка. Молнии сверкали вокруг наших тел, бежали вниз по плечам и груди, ногам, животу, родовой алтарь вот-вот должен был взорваться под нами, и Гай и Сильвия все еще были без сознания.

— Ох, нет, — хрипло произнес Риан.

Его глаза сделались совершенно сумасшедшими, и он столкнул меня с алтаря. В следующий миг яркое голубое пламя взвилось вверх — и каменная толща над нами начала испаряться, будто ее никогда здесь и не было. Последняя сеть ярких молний просверкала над нами, сжав на миг наши с Рианом руки тугим электрическим кольцом, и остатки сияния в стенах погасли.

Голубой огонь опал; над алтарем взвивался тонкий дымок.

Я не верила своим глазам. Сверху падал солнечный свет. Скала над нами исчезла.

— Что… — раздался слабый голос Гая. — Риан, что ты опять натворил?

Мы с Рианом посмотрели друг на друга и расхохотались.