Настенные часы показывали половину девятого.

Что делать? Как спасти Катьку?

Ирина металась по комнате, хватаясь то за одно, то задругое. Вдруг она ударилась локтем об открытую дверцу шкафа. Резкая больотрезвила её, как холодный душ.

Первым делом нужно взять себя в руки. Если она будетбестолково суетиться, метаться, не находя себе места, Катька погибнет. Нужноуспокоиться, собраться, трезво оценить ситуацию, придумать какой-то план… нетбезвыходных положений, есть только бестолковые люди.

Легко сказать, но гораздо труднее сделать.

Ирина застыла, как зачарованная глядя на минутную стрелкучасов. Она казалась неподвижной, но на самом деле неумолимо ползла, отмеряяоставленное им с Катей время.

Что-то неясное, какая-то важная мысль стучалась в сознаниеИрины, как рыба в стекло аквариума. Что такое сказала ей Катя?

«Это не тот человек. Это…»

Больше она ничего не успела сказать, похититель заткнул ейрот. Но что значили её слова? Она его узнала, и это — не тот человек… не тот?Не тот, кого они ожидали увидеть? А кого они ожидали увидеть? Юрия Туфлина покличке Часовщик. Но ведь им сказали, что он умер на зоне полгода назад. Они сКатькой не поверили в это, решили, что это какая-то ошибка, что на самом делеЧасовщик жив и охотится за картиной. Значит, это не он. Как Катя могла этоузнать? Ах да, ведь они видели фотографию Часовщика на пропуске!

Значит, это не тот человек… а почему это так важно,настолько важно, что Катя, рискуя жизнью, сказала об этом, как только ейудалось дотянуться до телефона?

«Это важно, — поняла Ирина, — потому, что, еслипохититель — не Часовщик, он не видел картину. Или все же видел?»

Во всяком случае, шанс есть.

Ирина снова заметалась по квартире, но на этот раз небесцельно, а вполне осмысленно: она искала подходящую картину.

Квартира профессора Кряквина была увешана африканскимимасками, статуэтками, резными изображениями богов и зверей. Были и фотографии вдеревянных и металлических рамках, но все это не годилось для сегодняшнейоперации. Нужна была картина, написанная на холсте.

Ирина толкнула дверь, которую ей ни разу до сих пор неприходилось открывать, дверь в святая святых — в кабинет профессора. Даже Катявходила сюда с невольной робостью, не чаще раза в неделю — чтобы вытереть пыльи навести порядок.

В полутёмном кабинете, как и в остальных комнатах, почти всестены были увешаны африканскими редкостями. Кроме того, здесь было множествокниг в тёмных старинных переплётах, фотографии каких-то бородатых стариков втёмных сюртуках или в тропических шлемах…

Над письменным столом профессора висело изображение высокогонегра в праздничном наряде из шкуры леопарда и ярких перьев экзотических птиц.К раме была прикреплена этикетка, сообщавшая, что это — верховный жрец одногоиз племён моей в ритуальном облачении. Ирина подошла поближе и разглядела, чтоперед ней — не фотография, не репродукция, а картина, выполненная маслом нахолсте.

Конечно, негритянский жрец очень мало напоминал ту самуюкартину, которую они нашли в механизме башенных часов, но выбора не было.

Ирина варварским способом выдрала картину из рамы, свернулаеё в трубку. По крайней мере, издали это могло ввести похитителя в заблуждение.А когда он поймёт, что его обманули…

Об этом не хотелось даже думать.

Ирина сунула свёрнутый холст подмышку и направилась к двери.

И в это время снова зазвонил телефон.

Ирина застыла на месте, не зная, что делать.

Может быть, это снова звонит похититель, чтобы сообщить обизменении в своих планах?

Ирина сняла трубку и напряжённым, чужим голосом проговорила:

— С Катей все в порядке? Наша договорённость остаётся всиле? Я уже выезжаю…

— Куда ты выезжаешь? — услышала она раздражённыйголос Жанны. — Что с Катериной? Куда вообще вы пропали?

И тут Ирина не выдержала. Она опустилась на оказавшийсяпоблизости стул и сбивчиво, взволнованно рассказала подруге обо всем, чтопроизошло за последние несколько часов.

— Так, — проговорила Жанна, дослушав её доконца, — никуда не уходи. Жди меня, я буду через двадцать минут.

— Но мне нужно успеть на Поклонную гору, иначе онрасправится с Катькой…

— Время ещё есть, а на машине мы доберёмся за двадцатьминут!

Однако, как обычно, в городе было полно пробок, и подругиехали не двадцать минут, а почти час. Тем не менее они добрались до Поклоннойгоры за десять минут до назначенного времени.

— Я буду ждать тебя в машине ниже, за поворотом, —негромко напомнила Жанна, высаживая Ирину за двести метров до места встречи спохитителем, — ты помнишь все, о чем мы с тобой договорились?

— Помню, — ответила Ирина, выбираясь из машины сосвёрнутым холстом под мышкой. Однако, несмотря на то, что Жанна излучаларешимость и веру в победу, на душе у самой Ирины скребли кошки.

Она шагала вдоль шоссе, рядом с ровной изгородью из короткоподстриженного шиповника, и внимательно оглядывалась по сторонам. Машиныпроносились мимо неё сплошным потоком, справа спускался к озеру заросший травойи кустарником обрывистый склон. До поворота к железнодорожному переездуоставалось метров двадцать.

Впереди, возле самого поворота, стояла вишнёвая «восьмёрка»с включённой аварийной сигнализацией. Проезжающие мимо машины объезжали её,раздражённо сигналя. Ирина прибавила шагу и взяла свёрнутый в трубку холст вправую руку. Она поравнялась с «восьмёркой» и наклонилась к окну с пассажирскойстороны. На переднем сиденье она увидела Катю, с заклеенным полоской скотчартом и связанными за спиной руками. Рядом, за рулём, сидел крупный мужчина втемно-синем спортивном костюме, со странным, удивлённым и безвольным лицом.Увидев Ирину, он потянулся к ней и возбуждённо, торопливо проговорил:

— Дай, дай!

Катя что-то мычала, вертясь на сиденье и пытаясь освободитьруки.

— Сейчас, — проговорила Ирина, протягивая водителюсвёрнутый в трубку холст.

И когда один конец тугой матерчатой трубки оказался возлеего лица, она надавила на клапан баллончика, спрятанного внутри рулона.

Мужчина ахнул, отшатнулся, засучил ногами и сполз на спинкусиденья с округлившимися, растерянными глазами. Ирина схватила Катю за локоть иодним движением выдернула её из машины, стащила с тротуара и поволокла черезгустой кустарник, покрывавший уходящий вниз склон.

Катя тяжело дышала и все время пыталась что-то сказать.

Ирина на секунду притормозила, сорвала скотч с её губ ивыкрикнула:

— Некогда, потом развяжу! Он недолго будет в отключке,сейчас очухается, нам надо успеть!