– Отсюда прилетать? – тупанул я.

Она всплеснула руками.

– А ты думать не пробовал? Головой? Это такая круглая штука на три фута выше задницы? Нет? – Глаз я по-прежнему не видел, но заметил, что она подняла брови. – Кто тебя здесь долго держать будет? Файлы всех, кто здесь работает, находятся у меня. На твоем есть пометка «essential», а это значит, что тебя будут продвигать на самые важные операции. Важные будут не здесь.

– Мне кажется, что то, что мы здесь делаем, важно.

Мне это даже не кажется, я точно знаю.

– Важно, да, но не слишком уж сложно, верно? Другие могут справиться.

– Незаменимых у нас нет, – ответил я цитатой. – Другие могут со всем справиться.

Но вообще да, мы уже поставили операции почти что на поток, изменений обстановки мало, а люди набираются опыта. Справятся и без меня.

– Я болтаю лишнее, мне тоже сболтнули… но планируется что-то большое, опытных вояк будут перекидывать туда. Ты в списках на рассмотрение.

– И что я с этого получу?

– Деньги. Переезд на Кюрасао. И все, что к этому прилагается. Смотри, какая задница! – Она довольно сильно шлепнула себя по тугой загорелой ягодице.

– Ну… да, неплохо, – сказал я с уважением.

И верно, и вообще было бы неплохо. Свою нынешнюю должность я за постоянную тоже не считал. Уже не мальчик все время по крышам скакать, да и семью мне содержать надо. Платят неплохо, я уже через два пэйгрэйда перешагнул за то время, что здесь, но если начнут платить еще лучше – я точно не откажусь. Мне еще за дом выплачивать и машину. Выражение «нормальная жизнь» еще означает, что за все надо платить, халявы нет. Как в нормальной жизни. За все.

* * *

После того как Рэй увез нас с яхты, наши пути с Майком и его семейством разошлись. Не то чтобы совсем, но видеться с этого момента стали редко. Джуниор получил работу авиаинженера и перебрался с Шивонн куда-то в город. Майк остался жить на яхте, наслаждаясь простором и покоем. А я уже в первый день оформился в «Поиск и Спасение» на должность командира группы, сразу же получил три дня на обустройство, аванс, подъемные, ай-ди для всей семьи и к вечеру заселился со всеми в отель «Плаза», что расположился на самом входе в бухту Виллемстада. Хороший такой отель, в котором все работало, где текла горячая вода и включались кондиционеры.

Понятно, что девяносто процентов такой скорости вхождения в новую жизнь было обеспечено Рэем, который здесь был уже фигурой, а если точнее, тем, что он всюду вел меня за руку. У меня вообще с самой Катастрофы все было в льготном режиме – сначала на яхте оказался, потом узнал, где можно спастись, а теперь еще и здесь протекция на каждом шагу. Но я бы для Рэя сделал то же самое, мы с ним друзья уже давно, и друзья хорошие.

Вечером мы с ним, как и собирались, двинули out, и хоть приглашение оставалось в силе, с нами не пошел никто – ни Янина, ни дети. У них после всех волнений этого дня случился «эмоциональный отлив», и к вечеру они все наперегонки зевали, терли глаза и откровенно хотели спать. А у меня, наоборот, – приступ активности. Вообще у нас всегда так было по приезде в новое место – они все на отдых, а я по окрестностям на разведку. И на следующий день уже примерно знаю, где и что.

Но мы далеко не пошли, не дальше сотни метров от «Плазы», где и уселись на открытой террасе кафе «Игуана».

Большая часть столиков была уже занята. Мужчины, женщины, все больше европейского вида. Официантки, две молоденькие девочки, не выглядели местными – одна была точно американкой, светловолосой и конопатой, вторая, думаю, из Мексики. По происхождению, по крайней мере.

Перехватив мой задумчивый взгляд, Рэй ответил на незаданный вопрос:

– Да, здесь в основном переселенцы. Место было для туристов, местные и раньше сюда не очень ходили, поэтому и сейчас собираются в своих местах. Ну и бывших владельцев кафе уже нет, теперь тоже новые.

– Бизнес идет, как я вижу.

– Идет, – кивнул Рэй. – Людей много. Думаю, что это из-за того, что многие только сейчас почувствовали, как это здорово – снова ходить по улицам. Даже вечером, даже ночью ходить.

– Это точно, – усмехнулся я.

Действительно, я за весь день никак привыкнуть не могу к тому, что мы вот так по улицам ездим, а теперь еще и ходим. Этого ведь уже больше нет нигде, это все закончилось… везде закончилось, а здесь началось снова, получается. Одна примета – у многих было оружие. В основном пистолеты в кобурах, но вон двое мужчин и две женщины сидят за столиком у стены, так у них и автоматы к этой самой стене прислонены.

– Все же нападают?

– Уже редко. И не в центре. Здесь следят.

Конопатая принесла нам пива, выставив на стол два высоких ледяных бокала. Рэй поднял свой, отсалютовал им:

– С приездом. Я рад, что ты добрался. Думаю, скоро сможем снова вместе работать.

– Было бы неплохо.

Это верно, мы с ним сработались за годы. Но «частная практика» здесь закончилась, он на службе, и довольно высоко, а мне пока еще доказывать свою ценность надо.

– А что вообще делается в мире? Рэй, я же ничего толком не знаю, все это время прятался на лодке, и телевизор давно отключился.

– В мире? – переспросил он. – Нет уже никакого мира толком. Где-то вакцина всех положила, где-то грипп продолжает гулять, Африка почти вымерла от него еще тогда, когда оттуда поступали новости. Все вымерли, везде. Это, – он кивнул в сторону бухты, где за ломаной линией домов садилось солнце, раскрашивая воду пурпурными блестками, – последний оазис, наверное.

– Сколько выжило?

– Где больше, где меньше. В Америке процентов десять населения. В Англии меньше, людям нечем было защищаться от психов.

– А там что-то делают?

– Отсюда туда два судна ушли. Ищут людей, вывозят на острова. Острова будут заселять, а дальше посмотрим.

– Джерси?

– Джерси, Гёрнзи, Сэнт-Мериз и остальные. Там климат хороший, всегда фермеры жили, не пропадут. Будет база для действий в Европе. Французские острова осваивают, их там тоже немало.

– Кстати, я здесь бескрайних полей не заметил, – вспомнил я то, что приметил, пока катались. – Что есть будем?

– Что вырастят в Монтане, обеих Дакотах, Небраске и Альберте. Будем копить силы, чтобы устроить там нормальные людские анклавы. Твоя работа отчасти – будешь спасать выживших, затем их будут собирать вместе, оснащать, а потом они будут чистить землю там.

– Чистить. – Я отпил пива. – А какие-то прогнозы есть насчет того, сколько проживут психи?

– Какие-то есть. Говорят, что не больше трех-четырех лет, если среди них самих не пойдут эпидемии.

– Так быстро? – тут я уже удивился.

– У них очень ускорился метаболизм, они именно поэтому такие быстрые и сильные. Но у всего есть обратная сторона – они буквально сгорают изнутри. Ты знаешь, что у них нормальная температура тела – это под сорок?