В следующее мгновение Лида оказалась втолкнута туда с такойсилой, что пролетела через всю комнату и лицом вперед упала в большое кожаноекресло, стоявшее против двери. Ударилась подбородком – и сразу ощутилажелезистый привкус крови во рту. В глазах потемнело от боли.

– Да что это тебя сегодня ноги не держат? – Лада Мансуровнадаже руками всплеснула от изумления. – Семен, помоги даме сесть.

Лиду вздернули, будто куклу, повернули и снова швырнули вкресло. Она плюхнулась, вторично ударившись о спинку – на сей раз затылком, – изажмурилась от лютой боли.

– Ты, часом, не с бодуна? – озабоченно спросила ЛадаМансуровна. – Тебя вчера целый день не было, квасила, что ли, без устали? Нучто ж, я понимаю, дела творятся такие, что стресс надо снимать беспрестанно. Нехочешь ли опохмелиться? Семен!..

Унылый Лидин спутник распахнул дверцы бара, вделанного встенку, вынул две бутылки, поболтал ими:

– Что угодно, Лидия Дмитриевна? «Дербент» или «Гжелку»?

– Ты ей еще джин с тоником предложи! – буркнула ЛадаМансуровна. – Или этот… очень сухой мартини, да чтоб мешать, а не взбалтывать.Вон, возьми чего-нибудь попроще и покрепче!

Семен выудил из глубины шкафа какую-то бутылку без этикетки,подошел к Лиде, наклонился и прижал край бутылки к ее губам:

– Ну! Быстро глотай! Да не дергайся, не дергайся! – Сильнаярука сжала ей горло. – Пей, а то зубы вышибу!

Лида невольно разомкнула губы, сделала крошечный глоток, ноСемен давил и давил, она глотала снова и снова…

– Осторожней, не облей ее, – заботливо посоветовала ЛадаМансуровна. – Все должно быть аккуратненько. Хватит переводить добро, – наконецприказала она, и Семен послушно отстранился.

Лида утерла губы ладонью, чувствуя, как жжет горло иначинает медленно кружиться голова.

Сколько в нее влили? Почти стакан… и ведь это самогонка, онасразу узнала сивушный привкус. Разбавленная градусов до сорока, но тоже ничегосебе! На пустой-то желудок… Долго не продержаться, пожалуй. Хоть бы узнать,чего этим двоим от нее надо!

– Вот таким путем, – удовлетворенно сказала Лада Мансуровна.– Теперь слушай. Есть два варианта. Первый: сейчас Семен срывает со стеныпарочку эстампов, разбивает графин, вообще учиняет художественный беспорядок, ая вызываю милицию и заявляю, что моя сотрудница Литвинова Лидия Дмитриевнаворвалась сюда пьяная вдрабадан и устроила дебош. Перед этим я разорву свойкостюм, а Сема вмажет мне две легонькие пощечины. И засвидетельствует, что тынабросилась на меня с кулаками, и если бы не он… Мы тебя посадим, Лидуся,посадим! Причем с большим удовольствием! – Она хрипло хохотнула. – И самапосуди, кто в этом случае будет тебя слушать? Кто поверит хоть одному твоемуслову?

– А костюмчика своего вам не жалко? – с трудом выдавила Лидатрясущимися губами.

– Представь себе, нет! – с видимым удовольствием отозваласьЛада Мансуровна. – Нарочно сегодня именно этот надела – который, как ты образновыразилась, идет мне, как корове седло! – И, увидав, как взлетели брови Лиды,зло усмехнулась: – Ну конечно, я понимаю, ты не рассчитывала, что я это услышу.А я вот услышала!

– Господи, – тихо, как бы про себя, сказала Лида, – какоемещанство. Какая все это чушь! Зачем, ну зачем…

– Это я тебя должна спросить, зачем! – взвизгнула ЛадаМансуровна. – Какого рожна тебе надо? Кто тебе и сколько заплатил? Да неужели яплатила меньше? Вот уж вроде бы никогда не жлобилась… А тут какой-то пшик, однавыдача – и все, ты на себе можешь поставить большой и черный крест. Ты хотьпонимаешь, что начисто обрубила сук, на котором сидела? Тебе ведь больше никтои никогда не даст никакой работы! У каждого есть какие-то свои тихиедела-делишки, а тебе больше верить нельзя. Один раз продала – и снова продашь!Но со мной этот номер больше не пройдет, не надейся. И не надейся подзаработатьв других газетах. Сейчас ты позвонишь этому своему поганцу и велишь привезтинегативы и оставшиеся фотки, поняла?

– Нет, – спокойно сказала Лида. – Не поняла, кому я должнапозвонить и что попросить.

Мгновение Лада Мансуровна смотрела на нее, дрожа от злости тугимищеками, потом выдавила улыбочку:

– Дитя мое, никогда не предполагала, что ты извращенка.Строила из себя настоящую леди, а оказывается, у тебя такие же гнусные вкусы,как у наших теток? Тех хлебом не корми – дай пообнажаться перед… сама знаешь,перед кем, а тебе, значит, нравится, когда тебя бьют? Семен!

Семен приоткрыл дверь в коридор, высунулся и окликнул:

– Булка!

Через мгновение на пороге вырос тот самый жуткий парень спереломанным носом и остановившимся взглядом.

– Кого? – спросил он негнущимся голосом.

Семен кивнул на Лиду.

– Только осторожно, – заботливо сказала Лада Мансуровна. –Нам ее еще в милицию сдавать, так что без крови, понял?

Булка с безразличным видом шагнул вперед…

– Погодите! – Лида выставила руки. – Я согласна. Я позвоню.

Булка с тем же выражением сделал шаг назад.

– Звони! – Лада Мансуровна подала мобильный телефон.

Лида медленно нажимала на кнопки.

– Какого чер… – начал было Семен, внимательно следивший заее пальцами, но тотчас осекся.

– «Скорая» слушает! – отчетливо послышался мужской голос.

– Здравствуйте, – сказала Лида. – Пожалуйста, позовитеАндрея Струмилина.

– Минуточку. – И уже слабее донеслось: – Струмилин где? Егок телефону. Андрюха, на провод!

– Вот это да! – изумленно сказал Семен. – Выходит, он, мудакпоганый, рядом с нами был, сам в руки лез? Ты слышишь, Булка?! Ловко он намглаза отвел!

Булка растерянно хлопнул большими карими глазами, к нимзамечательно подходило определение «воловьи»:

– Этот… с чемоданчиком, что ли?

И захлопнул рот, повинуясь грозному жесту Семена: в трубкераздался голос:

– Слушаю. Я слушаю, алло?

Лида резко вздохнула.

– Андрей? Это… я. Ты меня узнал?

– Да.

– Это Лида, – все же решила уточнить она, и Струмилиннетерпеливо отозвался:

– Я понял, понял! Что-то случилось?